Под самое утро, когда Марк уснул, я вернулась в свою комнату. В голове полный раздрай. Сладкое томление сменялось полным сожалением. Мне бы тоже поспать, хотя бы два оставшиеся часа, но никак не могла успокоиться.
Тело ныло, даже тёплый душ не помог.
Я и жалела, и не жалела о нашей близости. Мой мозг разделился теперь на два основных лагеря: тот, который всегда воспринимал Архарова как босса был в ярости. Этот лагерь проклинал, грозил всеми карами и заставлял слёзы струиться по щекам. А тот, совсем молоденький, который думал о Марке только как о мужчине, который теперь, кажется, останется в моём сердце на всегда, заливался влюблёнными соловьями, наполняя изнутри каким-то тёплым светом.
Хорошую же я стену выстроила, ничего не скажешь.
Всё же удалось уснуть, причём достаточно быстро, даже волосы не высушила. За эти два несчастных часа выспаться мне не светило.
Пробуждение под разрывающийся будильник бело беспощадным.
— Изыди, — швырнула телефон в противоположную стену и зарылась носом обратно в подушки.
— Хорошо, что он не убиваем.
Я замерла в той позе, в которой была, то есть — носом в подушке. Конечно, в голове возникал вопрос, а что же будет утром? Как я буду себя вести, когда пойму, что я для него была нечто вроде «разгрузкой»? Может, я и была неопытной девочкой во всех смыслах, но точно не была дурой. Я и Архаров — нет и быть не может. И это не мой страх говорил, а банальная логичная реальность. Нас ничего не связывало, у нас даже не было времени по-настоящему узнать друг друга. Может, время и будет в будущем, но точно не хватит возможности. У меня даже не хватало воображения хотя бы попытаться представить наше совместное будущее, при условии, что какие-то невероятные чудеса в этой жизни всё-таки случаются. Но даже здесь мозг выдавал вакуум, вместо картинок.
И вот, он сидит на кресле и, по всей видимости, сидит достаточно продолжительное время. А у меня на подушке след от моих же слюней, а на в гнезде, которое теперь вместо волос на голове, наверняка зародилась новая цивилизация.
— Я ожидал многое по утру, но не тишину.
— Я не знаю, как себя вести, — глухо пробубнила в подушку, — в смысле, вести себя с вами.
— Опять на «вы»? Есения, может, вы повернетесь?
— Пока я вас не вижу, вас здесь будто нет и мне не так странно.
Кровать возле меня прогнулась.
— Ну что ж, Есения Аристарховна, вот как мы поступим, чтобы было вам комфортнее: до работы ты — Сеня, а я — Марк. В другое время ты такая же дерзкая и самовольная, с той лишь разницей, что я буду соблюдать субординацию.
— А мне её не надо соблюдать?
— А ты это делала раньше? — Марк рассмеялся, — ни разу не видел.
Моей спины коснулась рука Архарова. Он легонько начал её поглаживать, а внутри меня лагерь в поддержку Марка опять начал заливаться соловьями.
Всё испортил будильник. Пять минут-то уже прошло.
— Сколько сейчас времени? — Слегка осоловело спросила я.
— Ровно девять утра.
— Сколько?! — Подскочила, как ужаленная, — мне нельзя опаздывать!
— Водитель должен быть на месте, когда вызываю его я. Я тебя ещё не вызвал, так что время есть. Иди обратно.
Только сейчас я заметила, что Марк был одет не в привычный костюм, а в домашние серые штаны и чёрную футболку. И он весьма свободно уселся на моей кровати и с неким намёком кивнул на прикроватную тумбочку.
И как я пропустила поднос с завтраком?
С сомнением покосилась на Архарова. Не слишком ли слащаво для него? Ночь с подчинённой и завтрак в постель — прямо как в тех книгах, которые так любит Айрин.
— Я тоже не знал, как мне себя вести. Я так не поступаю, никогда и ни с кем, — кажется, он прочитал мои мысли, — но ты ведь всегда исключение из правил, не так ли?
Завтракать с боссом было странно, как будто не я была там, а какая-то другая версия меня, которая и смеялась, и шутила, и даже не стеснялась растрёпанной прически по утру. Та версия считала, будто всё, что происходит — абсолютно правильно, всё так, как и должно быть. Но другая версия ушла, как только я оделась в рабочий чёрный костюм и пошла в гараж для дежурной проверки мерседеса, и осталась я сама по себе, которую опять разрывало надвое.
Уговорами и угрозами почти успешно заставила свой мозг перестать думать и сосредоточиться на рабочем дне, который сдвинулся аж на целых четыре часа. Никто не заметил, что всё утро мы провели с Марком вместе. Все только удивились, ведь босс никогда, вообще никогда, не нарушал своего графика.
«Ты ведь всегда исключение из правил»… Я не верила, что эта ночь повториться. Но даже о ней одной я ни за что не расскажу Айрин. Похороню её в себе, заставлю себя работать, как и прежде. Иначе Архаров застрянет у меня под кожей навсегда. Я уже всех мужчин подсознательно сравниваю с ним, не хватало пронести эти только ещё зарождающиеся чувства сквозь всю жизнь.
«Два-семь-два, о чём мечтаем?»
Моё отношение к Илье уже давно от вражеских переросли в дружеские, но, тем не менее, мне порой хотелось его прикопать где-нибудь и обставить всё как несчастный случай.
С самого утра, когда я ещё игнорировала будильник, Михалыч прислал расписание на сегодня. Планировалась всего одна встреча, а потом по окончанию рабочего дня домой. Пора бы мне уже поспать чуть больше четырех часов.
Со всех сил пыталась скрыть зевоту, пока Марк, как ни в чём не бывало садился в машину, а я также, как и раньше ожидала возле открытой дверцы. Перегородку специально оставила поднятой, чтобы босс не заметил, как я стащила с кухни термокружку, в которой поджидал спасительный напиток.
Сейчас мы путешествовали кортежем: я и Марк в одной машине, Илья с гардом с другой смены — в другой. Так что без зазрения совести нарушала все правила, держа на руле лишь одну руку и попивая горячий, крепкий кофе.
— Есть за рулём опасно.
— Отвлекать водителя за рулём опасно, — машинально прошипела в ответ. Я не заметила, как перегородка опустилась, отвыкла смотреть в зеркало заднего вида, — простите, босс.
— Где ты так научилась обращаться с машинами?
— В обычной школе вождения. Просто я аккуратный водитель.
— Всё, что касается тебя, далеко от слова «просто». Ты за рулём опытнее многих, кто на меня работал, разбираешься лучше, чем среднестатистический механик и отлично справляешься с управлением в критических ситуациях.
— Мы с вами не попадали в критические ситуации, — пробормотала я, с тоской поглядывая на кофе, который пришлось отставить в сторону, — а почему мы на «ты»?
— Мне так больше нравится. Тебе нет?
— Мне работа моя нравится. Если вы меня уволите за нарушение субординации и прочего, то так и знайте…
— Подадите на меня в суд? — Кажется, у кого-то сегодня хорошее настроение. Отличный контраст с моим.
— Нет, помру от печали и буду преследовать вас призраком до конца дней.
— Давно мне не угрожали, — Архаров рассмеялся, — неужели планируешь здесь остаться навсегда? А как же медицинский?
— Для медицинского мне нужно, чтобы мой босс повысил мне зарплату, тогда уйду побыстрее.
— Уже?
— Это не то, о чём вы подумали! — Быстро поправила сама себя, мысленно стукнув по лбу. Ну как это прозвучало? Ужас просто. Когда я научусь следить за языком?.. — Я про тот случай, когда я спасла вашу жизнь.
— Вообще-то, я вас спас. Вы здесь не успели накопить запасов закусок?
— Но я вас привела в чувства! А это основной шаг, — полезла в бардачок за пакетиком с орешками. Никто из ребят не перекусывал в машине, только я такая особенная и Архаров об этом знал.
Мы приехали в тот же ресторан в парке, рядом с которым я когда-то познакомилась с Максимом. Пора бы ему позвонить и уже, наконец, признаться, что ничего не получится. И перестать игнорировать сообщения.
Почти всю дорогу Архаров общался с кем-то по старенькому кнопочному телефону, который был бы устаревшим даже дяди Феди. Я особо не вслушивалась во все тонкости этой самой сделки века. Всё, что успела понять, так это, что сегодня планировалось подписание первой части соглашения, причём в присутствии двух свидетелей от каждой стороны, которыми будем выступать мы с Ильёй.
Поэтому-то мы сейчас и шли за боссом. Илья моментально стал абсолютно другим — опаснее, взгляд острее. Ну и я, мелкая, но старалась держать королевскую осанку.
За столом сидело шесть человек. Никто ничего не заказывал, кроме прохладительных напитков. Как только Архаров сел, тут же начались переговоры.
Мы с Ильей остановились за спиной Архарова, и я слегка отключилась от реальности. Стоять пришлось долго. Почему-то казалось, что переминаться с ноги на ногу было бы неприличным, поэтому я старалась отвлекаться на те вкусняшки, которые я закажу для нас с Айрин, когда всё это закончится.
Да, ароматы здесь летали умопомрачительные, а я была голодна. Надо что-то делать с этой тягой к еде, иначе диабет заработаю.
— Есения? — Вырвал из моих мыслей Архаров, — вы должны подписать здесь.
Я уже прикоснулась к листу бумаги под пристальным взглядом чёрных глаз Архарова, как у всех присутствующих почти одновременно завибрировали телефоны.
Вообще-то, Михалыч говорил, что на такого рода мероприятиях телефоны оставляют подальше в какой-нибудь коробке, но здесь присутствовали люди не того уровня, чтобы следовать такому правилу.
— Сделка отменяется. — Тот, что сидел в центре встал из-за стола и пошёл к выходу.
Если в начале нашей встречи они чуть ли не ноги Архарову облизывали, то сейчас даже не удосужились попрощаться.
Вся делегация покинула ресторан, пока мы смотрели им вслед, приоткрыв рты. Наконец, и Марк заглянул в свой телефон, на который тоже пришло уведомление.
— Сделка слита. На нас подали в суд на восемьдесят миллиардов.
Мы с Ильей синхронно заглянули на экран дисплея Архарова:
«Я выиграл, брат. Передай ей спасибо за помощь».