После того, как Архаров ушёл из дома, его, собственно, никто и не видел. Его машина не проезжала через пропускной пункт с будкой охранника, машина даже не покидала элитный район, а была обнаружена на территории в трёх домах от особняка. Хозяева того дома уже второй месяц находились за границей, их собственность пустовала, сигнализация не срабатывала. То есть, Марк выехал со двора, зачем-то остановился и пропал.
Ребята занимались тем, что просматривали все камеры наблюдения. Для района такого уровня там слишком много слепых зон.
— Почему он вообще один домой поехал?
— Сень, не знаю я, — Илья ударил кулаком по столу и резко повернулся ко мне, — он в последнее время сам не свой. Никто его таким никогда не видел. Ты даже вообразить не можешь, что творится в его империи. Каждый четвёртый увольняется, партнёры уходят, акции и что там ещё летят вниз. С такими темпами месяц-другой и его холдинг обанкротится, а он просто встаёт посреди совещания и уходит. Мне вообще было приказано оставаться и дежурить в его офисе. Вот на хрена его послушал? Что он делал, когда пришёл домой?
Резкая смена темы меня поставила в тупик. Я чуть чисто на автомате не ответила, чем именно мы занимались, но тут же захлопнула рот.
— Сень, я не глупый и не тупой, и уж тем более не слепой, между вами что-то происходит. Началось ещё до того, как ты сама поняла. Я не тот, кто будет тебя осуждать, — парень взял меня за плечи и развернул к себе, — его жизнь — вот, что сейчас меня волнует, понимаешь?
— Я… Мы… Я сама не знаю, что между нами происходит или происходило, но он просто уехал, — наши с Марком отношения были моим секретом. И его тоже. Этот секрет давил камнем в груди, мне хотелось у кого-нибудь спросить, а правильно ли вообще поступаю? Сбросить груз решения на кого-нибудь другого, чтобы тот, не я, разбирался с последствиями. Отчего-то казалось, что стоит мне поделиться секретом с другим, станет легче. Как же я ошиблась. Только призналась Илье во всём, как в горле запершило, из глаз покатились слёзы, — я не знаю, что я наделала. И я не знаю, почему сейчас, когда мы должны сосредоточиться на другом, а зациклилась на том, что натворила.
— Тише, сестрёнка, — Илья положил мою голову себе на плечо, поглаживая по голове, — ты должна принять за данность одну простую истину: чем бы у вас всё не закончилось, тебе придётся с этим жить, понимаешь, о чём я?
— Кажется да, — шмыгнула носом, постепенно успокаиваясь.
— Теперь расскажи в подробностях, что он делал дома? Меня не интересует, что вы делали вместе, только то, что может нам помочь найти его.
— Ему никто не звонил и не писал всё это время. Вообще ничего такого. Я даже не помню, чтобы он брал телефон в руки.
Мы с Марком долго говорили, после всего. Я даже не помню его телефона рядом. Он вообще казался очень спокойным, будто ничего плохого вокруг и не происходит. Он говорил о каких-то планах насчёт меня, а точнее о каком-то сюрпризе. На работу его вытолкала я, он же даже не заикался о ней.
И да, я ужасно себя винила.
Меня оставили в ангаре, пока сами ребята поехали прочищать территорию. К машинам сказали пока не прикасаться в целях безопасности.
Я же в голове прокручивала все те детали, которые услышала от коллег. Их немного, но всё сводилось к общему знаменателю — тому самому Лёне, который здесь когда-то работал. Почти всё сходилось: его опыт, его знания. Всё, кроме одного — как он мог справиться один. Если раньше все думали, что предатель среди нас, а теперь, убедившись, что он просто бывший наш, то теперь начинают закрадываться сомнения, а не было ли у него сообщника среди команды Архарова? Такое подозрение закралось только ко мне в голову, но иначе всё выглядело так, будто парню уж очень везло. Просто аномально везло.
Все покинули ангар и осталась одна девушка? Он тут как тут. Машине понадобился небольшой ремонт? Он тоже оказался рядом, подкладывая злосчастную взрывчатку. Только, зачем он приходил ко мне домой? Он даже не пытался попасть в гараж, а будто специально напрашивался на то, чтобы его поймали и привели сюда. И как он всё-таки исчез?
Я пошла в подсобку. Комната была достаточно просторной, но заваленной всяким хламом. Даже мне было лень выносить старое крыло Вилли на свалку, так что я просто кинула его здесь. Под потолком находилась большая вентиляционная решётка, но не настолько большая, чтобы позволить достаточно крупному мужчине в неё пролезть. Даже мне было бы там тесно.
В этой комнате не было камер, хотя под потолком остались крепления для неё. Стены выложены крупной белой плиткой, которую покрывал налёт пыли и лёгкой копоти. Кроме одной части.
Я подошла поближе к той стене, где пара плиточек была чище остальных. Постукала костяшками, звук глухой. Это как-то должно открываться? От нажимания ничего не происходило. Пошарилась рядом и нашла длинную металлическую линейку, которой попыталась подцепить край плитки, но безуспешно.
— Ай, да гори оно всё, — подняла крестовой ключ и с размаху ударила по стене.
На месте удара зияла дыра. Я схватилась за торчащие плитки и начала отламывать их, держащихся на тонкой фанере.
Не знаю, что конкретно я ожидала увидеть в открывшейся нише, но точно не ворох обычной одежды. Может, скелет какой, или, не знаю, похищенного Архарова, но точно не аккуратно сложенную стопочку одежды, с ботинками сверху.
Сверху стопки что-то сверкнуло. Пришлось вытащить из ниши небольшой предмет, чтобы рассмотреть при свете.
— Что за… — В руках я держала свою же заколку, которую закалывала на волосы, если они не были собраны в хвост или пучок.
Я думала, я потеряла её, даже не помню, когда видела её в последний раз… Хотя нет, помню.
На свидании с Максимом, когда он поцеловал меня, тогда ещё Марк приехал и ждал у окна. От одежды исходил тот самый аромат, который не давал мне покоя. В голове зрела мысль, пытаясь снести всё на своём пути, но никак ещё не хотела формироваться во что-то связное. Аромат до безумия знаком, но это вещи Присыпки, но пахли они не детской присыпкой, а… Как от Максима…
Я пыталась дозвониться до Михалыча, но безуспешно. Да хоть до кого-нибудь:
— Да берите же трубки, чтоб вас всех!
Готова была швырнуть трубку в стену от злости. По рации тоже не было ответа. Вот и что мне сейчас делать?!
— Дыши, выдыхай, Сеня…
Что я знала о Максиме? Появился почти в мой первый рабочий день на выезде, познакомился со мной, когда… Когда рядом никого не было. Что вообще я знала о нём? О, Господи, я даже не знала, на кого он работает. Хоть бы раз моя пустая голова додумалась спросить о нём у ребят. Но Костик ведь его видел, даже кивнул тому при встрече. Нет, я не к тому, что именно Костик предатель, просто вряд ли Максим работал на Бедина.
Хотя… Почему я приписала Максима к предателям? Только из-за аромата, который напомнил о Присыпке? Не обнимались ведь они, право слово. А может… А вдруг с ним что-то случилось? После того ужина он вообще пропал с моих радаров, я-то, довольная вся из себя такая, и расслабилась, но что, если, Присыпка оставил эту заколку как намёк или зацепку?
«Еду к Максиму» — отправила сообщение Михалычу. Охранников предупредила, что закрыла ангар и поставила его на сигнализацию, а сама на такси отправилась к моему недобывшему, адрес ведь был. Он часто меня звал в гости.
Дверь ожидаемо оказалась закрытой, а сам Максим на звонки не отвечал. Ни на телефонные, ни на дверные. В подъезд я зашла вместе с милой старушкой, а сейчас опасалась, чтобы она не вызвала полицию на мои громкие попытки достучаться до хозяина квартиры.
Что-то останавливало меня от того, чтобы просто развернуться и уйти. Может, он вообще лежит раненый и пытается позвать на помощь? Решила обшарить близлежащие доступные места в поисках запасного ключа. Чем чёрт не шутит?
Ключ обнаружился над дверью. Беспечно, но мне на руку.
В квартире было достаточно темно. Настолько, что становилось неприятно. Свет не включился, пришлось подсвечивать фонариком с телефона.
— Максим! — Скорее пискнула, чем позвала парня.
Было жутко не по себе. Я ведь проникла в чужую квартиру, а, если с ним на самом деле что-то произошло, придётся вызывать всех сюда и попытаться как-то объяснить, что именно я здесь делаю и почему пробралась нелегально?
— Максим, ты здесь? — В ответ только тишина.
Квартира была достаточно большой и какой-то странной: казалось, я уже упёрлась в тупик, но каждый обнаруживалась следующая дверь. Обычный водитель целый этаж выкупил, что ли?
Находиться в темноте было неуютно, а свет фонарика стеснительно выхватывал очертания какой-то театральщины. В доме у молодого человека было неожиданным обнаружить манекены, портьеры и кучу зеркал. А ещё по всюду этот треклятый запах. Запах детской присыпки.
Из общей картины вырывался шкаф, стоящий у стены, перед которым на полу были глубокие царапины по дуге. Зажав телефон в зубах, я схватилась за его угол и попыталась отодвинуть. С первого раза не получилось, пришлось упереться ногой в стену. Я уже почти кряхтела, но, как только огромный шкаф поддался, причём настолько резко, что я по инерции упала на пол, телефон отлетел куда-то в сторону. Только луч от фонарика продолжал выхватывать из темноты предметы. Я проследила за ним…
— А-А-А-А! — Крик вышел что надо, из самой глубины души.
Я видела головы! Человеческие, мать их, головы!
На трясущихся руках попыталась подняться, но меня остановил неожиданный, злобный голос Максима:
— С тобой, Ветерочек, у нас всё могло сложиться иначе.
По всей видимости, он стоял сзади. Я даже среагировать не успела, как голову пронзила острая боль, а следом пришла темнота…