— Да ты укротительница экономок, — не отрывая взгляд от дороги цедит Игорь. — А с охранником так сможешь?
— С каким охранником?
— Да вот с этим! — шурша шинами, машина останавливается у шлагбаума.
Я смотрю вперед и сглатываю кислую слюну страха. Мускулистый Рэмбо в камуфляже, который ждет нас у выхода, вряд ли готов миролюбиво обсуждать бабушкину стряпню.
— Привет! Пропусти, нужно уехать. Дела срочные… — Игорь белозубо скалится.
Охранник только скрещивает руки на груди и цыкает:
— Распоряжения не было.
— Так звони Николаю Сергеевичу, главному вашему или кому там нужно — спрашивай разрешения.
Охранник лениво подходит к машине, и осматривает салон. Я ежусь под пристальным взглядом. Неприятно. Будто мы вывозим статую голого Диониса из гостиной или фарфоровый сервиз.
— Чего ждешь? Звони. Давай, буди пожилого человека… Николай Сергеевич будет счастлив, что его по пустякам дергают, — Игорь недовольно бурчит.
Качок, который пригнувшись с уважением рассматривает логотип теслы на руле, некоторое время колеблется. Но все-таки подносит рацию ко рту…
И в тот же момент падает назад, снесенный ударом в подбородок.
— Черт, прямо по рации попал, — говорит Игорь, бросив взгляд на сбитые костяшки. — Пригнись на всякий случай!
Послушно ныряю под приборную панель, но машина проезжает под шлагбаумом лишь слегка зацепив его ветровым стеклом.
Вот что значит слаженные действия в команде. Я, Игорь и кабриолет сработали отлично. Никто не подвел!
Только мы не радуемся и не отмечаем победу, а угрюмо молчим, каждый погружен в свои мысли. Игорь явно размышляет о дальнейших действиях, а я не знаю, как обсудить то, что между нами происходит.
Дорога предстоит неблизкая, а разговор — непростой. Чихать я хотела на их дела, патенты и деньги. Сердце сжимается от неопределенности и больше всего меня волнует, что Игорь планирует делать со мной?
33. Кто я такая?
Мы едем молча, иногда обмениваемся ничего не значащими фразами. Рассеянно слежу за пейзажем и размышляю. Как начать разговор о себе? О наших отношениях? Это так страшно, что может быть лучше и не начинать?
Понимаю, что в данный момент Игорь прокручивает в голове варианты развития событий, развивает их, как шахматную партию. И, судя по лицу, решение дается ему нелегко. И мне не хочется влезать в голову человека, который думает о будущем компании, с вопросом в стиле: «Котик, а у нас все серьезно?»
Спустя час, я все-таки решаюсь. Может быть я начну, а дальше уже само пойдет. Как-нибудь…
— Игорь, я хотела с тобой поговорить, — робко начинаю я.
— Я тоже… — цедит он, уставившись на дорогу. — Рассказывай, что ты знаешь о Романе? И откуда у тебя такие сведения?
Обижено поджимаю губы. Что за приказной тон?
И вообще, дались ему эти мужские разборки, будто нет ничего важнее. Ведь есть же я! Красивая, теплая и живая, а не его бездушные проекты и патенты. Почему нельзя уже, наконец, определиться и сказать, что будет со мной? Мне же больно быть просто игрушкой!
— Ника, рассказывай, быстро!
Насупясь, начинаю сбивчивый и путанный рассказ про Таньку, сверхспособности Жорика, и, как Игорь сам прервал попытку моего выступления, накинувшись, как тигр. Чем больше рассказываю, тем больше мне становится жалко себя. Я сейчас что, оправдываюсь? С чего вдруг он на меня накинулся?
— Какие файлы она выслала? — спрашивает Игорь резко.
— Не знаю, я не смотрела… — уже почти всхлипываю. — Сейчас перешлю тебе.
Игорь останавливается у обочины, достает смартфон и следующие пять минут я наблюдаю, как с каждым пролистыванием экрана, лицо, прежде такое напряженное, расслабляется и разглаживается. Последний файл Игорь смотрит с веселыми лучиками морщинок у глаз. Я тоже улыбаюсь, мне приятно быть полезной этому бездушному чокнутому чудовищу.
— Ты умница, это полезные сведения, отправил их своим ребятам, пусть работают. Даже не представляешь, как ты мне помогла. Твоего Жорика я бы с удовольствием переманил к себе!
Игорь сияет и радостно потирает руки. Внутреннее напряжение меня отпускает, но я пока еще ничего не понимаю.
— А тебе разве что-то другое сказали?
— Да, менее полезное, более настораживающее. Если вкратце, то Ленке угрожали, — я испуганно охаю — Прости, что рявкал. На секунду решил, что ты двойной агент.
— В смысле?
— Что тобой воспользовались, чтобы повлиять на меня. Глупость такая, не бери в голову. Просто все так гладко складывалось, и ты вела себя, как Мата Хари — выгораживала, будто случайно задержала в Логиново, активничала при побеге. Но проговорилась, что знаешь про Романа.
Так вот от чего он сидел с лицом, будто выпил уксуса. Приятно, что причиной его мучительных терзаний были не упущенные миллиарды, а простая учительница. Все-таки в глубине души, я очень тщеславна. Особенно, когда дело касается Игоря.
Мысль о том, что меня мог кто-то переманить настолько абсурдна, что не обидна. Даже не пытался никто… Хотя стоп! Роман ведь приходил. В тот вечер, когда Игорь был у меня дома.
— Кстати, может быть, ты и прав! Твой злобный друг детства пытался со мной связаться. Даже не знаю, чего он хотел. Так и не поговорили с ним.
— Ему ничего не светило! Я не настолько плохо разбираюсь в людях. Ты честная…
— Ты только что считал меня предательницей.
— Нервы!
— Разумовскому ты тоже верил, — не удержавшись, ехидничаю я.
Игорь сразу мрачнеет.
— Ника, у каждого человека есть больные точки, через которые можно на него воздействовать. Видимо, Роман нашел слабое место Николая Сергеевича. Ты же помнишь, как я испугался за сестру, когда пропал Чарли?
— Да, Лена — твоя больная точка, ты привязан к ней, — вздыхаю я.
— И не только Лена, ты тоже…
Вот оно — то, чего я ждала! Мне показалось, или его голос дрогнул?
Давай же, Ника, расскажи ему, как ты влюбилась за несколько дней, как полная дура. Сильно, ярко и с надрывом. И тебе наплевать на его деньги, прошлое, будущее и все патенты мира. Расскажи про то, как ты боишься снова истерзать свою душу, когда он уедет. Спроси о том, что делать, чтобы эта любовь не разрушила тебя, не уничтожила и не стерла в пыль? Спроси, кто ты для него?