Увидев утвердительный кивок, Ежик спросил:
- Ну и как?
Белочка спросила сама себя: "ну и как?", и тут же сама себе ответила:
- На кровати удобно, на диване удобно, на полу не очень.
То же самое она повторила Ежику:
- На кровати мягко, на диване тоже, на полу не очень.
- Как мягко? Я спрашиваю, как мягко?
- Очень мягко, - досматривая свои воспоминания, делилась ими Белочка, - очень-преочень.
- Кому мягко?
- Мне, - ответив, задумалась Белочка, хотя над этим вопросом она никогда не задумывалась.
- А мне нет.
Теперь Белочка поняла свою ошибку. Теперь ей казалось, что вопрос был действительно очень серьезен, и требовал особого внимания.
- Почему? - спросила первое, что пришло ей на ум.
- Мне очень неудобно, кровать у меня колючая, диван колючий, пол колючий. Вся жизнь колючая.
Белочка подошла к кровати Ежика и аккуратно дотронулась до неё пальчиком. Получилось неплохо, то есть очень даже неплохо, кровать была мягкой и удобной. Не доверяя ощущениям пальчика, Белочка присела на кровать. Мягко. Прыгать тоже было удобно, и очень занимательно. Она подлетала под самый потолок, все выше и выше. Наконец потолок ей стал мешать. Пытаясь погасить взлет, Белочка стала кувыркаться в воздухе. В облаке перьев она выделывала сложные сальто.
Наскакавшись вдоволь, она перескочила на диван. На нем было похуже, чувствовались пружины, хотя и они с достоинством пружинили под легким весом Белочки. Насчет пола Белочка с Ежиком согласилась сразу. Прыгать на нем было жестко.
- Ну! - победоносно спросил Ежик. - Поверила?
- Ну... - Белочка абсолютно забыла, во что она должна была поверить.
- Ты что мне не веришь? - уловив непонимание, возмущенно спросил Ежик.
Белочка немного смутилась. Стряхнув со лба перышки, она подумала:
"Мне ведь не трудно, сделать ему приятное", и сказала,
- Верю.
- Как можно спать? Вот я тебя спрашиваю, как можно спать, когда все колючее?
- Мда-а, - протянула задумчиво Белочка, и чихнула. - А ты не пробовал поспать где-нибудь в другом месте.
- Пробовал. На крыше, трубе, тропинке, подоконнике... ещё перечислять?
Белочка не сдавалась. Она вдруг заметила на стене у Ежика картину с зимним пейзажем;
- Какая интересная картина! - решила она отвлечь Ежика.
- Не смотри на нее, иначе она упадет, - замахал руками Ежик, но было поздно, картина с грохотом свалилась, и рассыпалась.
- Ой! - вскрикнула Белочка и стала собирать картину с зимним пейзажем. Ничего не оставила: ни елочки ни палочки, ни даже снега. Аккуратно все собрав, она положила остатки картины на стол, который в свою очередь скрипнув, пошатнулся, и, подломив ножку под себя, упал набок.
- Ты зачем сюда пришла?! - горестно запричитал с кресла Ежик.
- Чтобы задать вопрос, - она застенчиво вытерла вдруг вспотевшие ладоши о бока, и тихо произнесла, - а по-другому ты спал?
- Спал. Стоя спал, - упал, сидя - свалился, а лежа - колется.
- Руку под голову клал?
- Да. Подушку клал, грелку, полено, кастрюлю, - и тут Ежик совсем грустно добавил, - я, наверное, умру, да?
Белочка аж вздрогнула:
- Ничего подобного! Тебе надо заняться йогой.
- Кем?
- Йогой. Это наука такая. Эти йоги могут спать на гвоздях, есть стекло, глотать сабли.
- Ты уверена что поможет?
- Поможет! - выпалила Белочка, но тут же тихо добавила, - конечно, я не совсем уверена. Но испытать просто необходимо! - уверено закончила она.
- Хорошо. Гвозди есть, стекло есть, а вот с саблями сложнее, оглянулся вокруг Ежик, - Есть молоток.
Белочка скомандовала:
- Садись!
Ежик не привык подчиняться никому, но тут послушался, тем более, что он и так уже сидел в кресле.
- Закрывай глаза. Закрыл? А теперь говори:
- Мне хорошо.
Ежик открыл глаза и уточнил:
- Кому хорошо?
- Мне, то есть тебе, - подсказала Белочка. - Говори: мне хорошо.