Подняла глаза и заметила, что Эш хмуро смотрит на меня, поэтому отмахнулась от его беспокойства.
— Я в порядке, просто замечталась.
Он на мгновение заколебался, а затем кивнул.
— В палатах тихо, можешь помечтать, если хочешь.
Я фыркнула.
— Хотела бы я иметь такую роскошь. Хочу внимательно проследить за пациенткой в первой палате.
— Я только что проверил ее, — сказал Эш. — Ей сделали эпидуральную анестезию, и она спит. Ее муж тоже. С ней все хорошо, по крайней мере, на несколько часов, потом она родит, и ее переведут вниз.
Мои плечи опустились от облегчения.
— Слава Богу, — выдохнула я. — Больше не могу выносить ее криков. Я изо всех сил стараюсь быть внимательной и никогда не комментировать, как женщины справляются со своей болью, но, черт возьми, она не закрывала рот с тех пор, как ее положили в палату.
Эш хмыкнул.
— Я тоже слышал ее. Салли сказала, что заткнет ей глотку газом, если она в ближайшее время не даст ей передохнуть.
Словно по зову, Салли прошла по коридору с двумя розовыми папками в руках. Наличие папок в ее руках заставило меня застонать, это означало, что двух новых пациентов вот-вот должны принять в родильное отделение и передать на наше попечение.
Мы называем Салли мировой мамой и не потому, что она самый старший член нашего персонала, а потому, что она самая опытная. Она работала в больнице с открытия, почти тридцать пять лет назад, и за ее плечами огромное количество родов. Она ветеран родильного отделения, и все это знают. Она замужем за доктором Гектором Харрисом, который заведует операционной.
— Привет, Салли, — сказала я, когда она подняла глаза.
Она остановилась перед постом медсестер и одарила меня ослепительной улыбкой.
— Привет, Бранна, дорогая. Отличная работа этим утром по доставке пациента в операционную, я прочитала отчет, который вы с Эшем предоставили, и мне рассказал Гектор. Девяносто одна секунда — это очень быстро. Мой минимум сто две секунды, так что гордись собой.
Я почувствовала, как от похвалы Салли, жар окрасил мои щеки и румянец разлился еще больше, когда я почувствовала на себе одобрительный взгляд Эша.
— Спасибо, Салли, — ответила я, но быстро добавила: — Но я бы не смогла сделать это без Эша и остальных. Это командная работа.
Салли подмигнула.
— Именно поэтому ты такая хорошая акушерка, ты действуешь как команда, а не как волк-одиночка.
Этому меня научила она, когда я много лет назад работала волонтером в больнице, и это навсегда осталось со мной.
«Вы не лучше своего коллеги-акушера, но вместе вы сильнее».
— Ну, я работаю с лучшими. — Я улыбнулась, затем посмотрела на Эша и пихнула его ногой.
Он фыркнул.
— Милая речь.
«Кто это здесь так мило разговаривает?»
Я моргнула, прогоняя голос Райдера из головы, и сосредоточилась на Салли, которая разговаривала со мной и Эшем.
— …будет напряженный день, и нам придется нелегко.
Эш отсалютовал Салли.
— Ты права, красотка.
Салли обмахнулась словно веером.
— Если бы я не была замужем и не была достаточно взрослой, чтобы быть твоей матерью, я бы…
— Салли! — прервала я ее со смехом.
Она отмахнулась от меня.
— Всем известно, что бы я сделала с ним, будь я в твоем возрасте, я всегда говорю ему это.
Эш ухмыльнулся.
— Так и есть.
— Вы оба такие плохие, — усмехнулась я.
Салли хихикнула и отправилась выполнять свои обязанности; я взглянула на Эша, который принялся к изучению папок новых пациентов. Я покачала головой и схватила вторую папку, которую принесла нам Салли.
— Почему ты качаешь головой? — спросил он, не отрываясь от папки.
Я пожала плечами.
— Ты меня веселишь.
— Конечно, веселю, я забавный.
Дерзкий говнюк дразнил меня.
— Привет, Бранна.
Я посмотрела на Иоланду, милую африканку, которая работает уборщицей в родильном отделении, с тех пор как оно открылось.
— Привет, Иоланда, — улыбнулась я. — Как ты сегодня?
Она одарила меня своей фирменной лучезарной улыбкой, и это заставило меня повторить ее действие.
— Я в порядке, дорогая. Иисус разбудил меня этим утром, поэтому не могу жаловаться.