— Посмотрим, — пробормотал Райдер, пока мы заглядывали в смотровые кабинеты, мимо которых проходили.
Когда мы дошли до угла, я заглянула в последний и замерла, когда увидела, там Доминика и Брону, как я и предполагала, но не ожидала увидеть их целующимися. По-настоящему. Я схватила Райдера за руку, осторожно закрыв дверь, и потащила обратно за собой по коридору.
— Ты щиплешь меня за руку, ты знаешь?
— Они в том кабинете вместе! — сказала я и отпустила его. — Целуются!
— Доминик и Брона? — удивленно спросил Райдер.
— Нет, Адам и Ева, — ответила я с сарказмом. — Да, Доминик и Брона! Кто еще, черт возьми?
Райдер посмотрел на меня.
— Ты уверена, что это были мой брат и твоя сестра?
— Да, — съязвила я. — Я уверена на миллион процентов.
— И они целовались? В губы?
— Какую часть из этого ты не понимаешь? — спросила я, когда мы повернулись и пошли обратно в приемное отделение неотложной помощи. — Доминик и Брона, твой брат и моя сестра, сцепились губами. И еще его руки лежали на ее заднице!
Райдер ухмыльнулся.
— Молодец, младший братец. Он наконец-то перелез через защитную стену, которую возвела твоя сестра.
Я хлопнула его по руке.
— Будь серьезен! Как мы собираемся справиться с их отношениями? Ничего, кроме проблем, они нам не доставили, а тогда они даже не были парой!
Райдер перестал ухмыляться и вторгся в мое личное пространство.
— Послушай меня внимательно, ты говорила, что мы не будем вмешиваться в их отношения, если у нас не будет другого выбора. Поэтому, если только один из них не собирается убить другого, мы — Швейцария, хорошо?
— Но…
— Никаких «но», — оборвал меня Райдер. — Дерьмо Доминика и Броны — это их личное дело, не нужно его делать нашим. Хорошо?
Я вздохнула и кивнула.
— Хорошо.
— Я знаю, что тебе будет тяжело, потому что ты участвуешь во всех аспектах жизни Броны, но это пойдет тебе на пользу. Она вступит в эти отношения и узнает, что все обстоит так же, как и у всех остальных, и ты сможешь быть гордой Мамой-Медведицей, наблюдая, как она растет.
Я прищурила глаза.
— Я съем твоего брата живьем, если он причинит ей хоть какую-нибудь боль.
— И я буду тем, кто будет держать Доминика, пока ты будешь избивать его, договорились?
Я рассмеялась.
— Договорились, милый.
Райдер улыбнулся, наклонил голову и коснулся губами моих. Мы отстранились друг от друга, когда кто-то прочистил горло. Я моргнула, когда мужчина-полицейский, который допрашивал меня, встал рядом с женщиной-полицейской, которая, как я знала, допрашивала Доминика и мою сестру.
— Привет, — коротко сказала я.
Оба полицейских кивнули в ответ.
— Вы были правы, — обратился мужчина-полицейский к Райдеру. — Ваш брат не будет выдвигать обвинения.
Затем его взгляд переключился на меня, и он сказал:
— Я отпускаю Вас с предупреждением, мисс Мерфи. Если что-то подобное повторится, Вы будете арестованы и начнется расследование, я ясно выразился?
— Кристально, сэр, — ответила я.
Мужчина кивнул, и его напарница тоже.
— Хорошего вечера, — пожелала женщина-полицейский, и хотя она выглядела сердитой, ее голос прозвучал искренне.
Когда мы с Райдером освободились от допроса, а полицейские покинули больницу, я села в зоне ожидания, которая находилась прямо перед двойными дверями, ведущими обратно в смотровой кабинет. Мы ждали Доминика и Брону, и когда двери открылись, и они вышли в приемную, я расслабилась, потому что они оба выглядели нормально, насколько это было возможно, учитывая обстоятельства.
— Почему они так смотрят друг на друга? — прошептал мне Райдер.
— Думаю, Доминик хочет рассказать о них открыто, но Би сопротивляется и хочет держать это в секрете, пока не смирится с тем, что мы узнаем. Видишь, как она пытается держаться от него на расстоянии и не делать все очевидным?
— Ты поняла все это по тому, как они смотрят друг на друга? — спросил Райдер.
Я взглянула на него.
— Ты не понял этого по тому, как они смотрят друг на друга?
Он потер виски.
— Это женские штучки.
— Женские штучки?
— Ага, — ответил Райдер. — У вас у всех есть шестое чувство на подобное дерьмо, так что я просто смирюсь с этим.
Я фыркнула.
— Это самая умная вещь, которую ты говорил за весь день.
Когда взгляд моей сестры остановился на нас, я вскочила на ноги и бросилась к ней. На ее руке была повязка, и от ее вида мне стало плохо.