Я понял — решила поиздеваться. И подруга эта с ней заодно. Следила за мной пристально, пока я плавился от танцев Сэл, сидя на стуле напротив пилона.
Не смог больше выдержать, побоялся, что взорвусь и ушёл на улицу.
Стреляю у водителя сигарету.
Последний раз курил лет в девятнадцать, горький вкус дыма перехватывает дыхание. Но я смог сдержаться и не закашлять.
Нервы как струны гитары, тронь и зазвучит музыка. Я и так последний два дня с трудом держу себя в руках. Не подхожу, не прикасаюсь, даже не разговариваю. Иначе накинусь на неё, как голодный.
Зачем обманула, что не приходила ночью? Я слышал, как закрылась дверь. И стакан на тумбочке оставила.
Если бы я проснулся на минуту раньше — никуда бы не отпустил. Заставил бы кричать от моих ласк. Но я опоздал, а следом не пошёл.
Бегло гляжу на часы… Половина девятого. Через полчаса я должен быть в ресторане на встрече с диджеем.
Достаю телефон, чтобы позвонить и поторопить Сэл, но она сама в это время выходит из двери школы, прощаясь с подругой.
— У меня через полчаса встреча в ресторане, так что я возьму такси, а ты езжай домой, — стараюсь говорить холодно и не смотреть на неё.
Перед глазами до сих пор её извивающееся тело, чуть прикрытое спортивным бельём.
— С кем? — подозрительно.
— DJ Black.
— Вместе поедем, — отвечает серьезно, не по-доброму блеснув глазами.
— Ладно, — пожимаю плечами в недоумении и сажусь в машину.
***
Выбранный ресторан в центре города, а он вечером забит. Приходится немного пройтись пешком до нужного места от свободной парковки.
— Сэл? — с удивлением и растерянностью смотрят на нас диджей и его менеджер.
— А что тебя удивляет Лэнс? — усаживается на стул напротив них Сельванна.
— Я не знал, что Алекс один из твоих подопечных…
— Он и не мой… подопечный, — осекается она на последнем слове. — Я здесь, как юридический гарант в отсутствии его директора.
Парни переглядываются. Не нравится мне это.
— У нас уже всё оговорено, осталось только подписать контракт. Он стандартный, — достаёт из папки бумаги и ручку менеджер и двигает по столу ко мне.
— Можно я посмотрю? — спрашивает у меня Сэл.
— Да, конечно, — отдаю их ей.
Ребята заметно занервничали.
Сельванна внимательно читает контракт и возвращает его мне, глядя прямо на парней.
— Не подписывай!
— Что? Почему? — не понимаю.
— Пункт 5.8.
Я пролистываю пару страниц и читаю нужную графу.
Вот суки! По контракту мне полагается всего тридцать процентов прибыли.
— Мы договаривались пятьдесят на пятьдесят! — злюсь я.
— Опять шельмуете? У меня сразу слово " стандартный" вызвало подозрение, — сухо цедит слова Сэл.
— Мы же не думали, что он под твоим крылышком, — лепечет Лэнс.
— Бросайте вы эту схему. Вам одного суда было мало?
— Мы согласны на равные права, — заявляет менеджер.
— А мы нет, — тихо, подавшись вперёд, говорит им Сэл. — Шестьдесят на сорок в нашу пользу.
— Это обдиралово!
— Это компенсация за неудобства. Идём, Алекс, — встаёт из-за стола. — Решите согласиться — позвоните Мише.
— Как ты поняла, что они хотят обмануть? — интересуюсь у Сэл, когда выходим из ресторана.
— Да ты уже не первый кого так разводят. Во время переговоров очень много раз обсуждаются равные права. Морочат голову. Потом приходят с контрактом, в котором они получают все сливки. Артист подписывает не глядя, доверяет. А когда приходит время делить бабло, оказывается, что он получит не всё, что причитается. Обычно это нью неймы, но с хорошей фан базой. Сейчас же всё в интернете. И у новичков, которые пилят музыку, как сморкаются, поклонников больше, чем у маститых артистов. Особенно в странах Восточной Европы и СНГ. Как ты попался на эту удочку, я не понимаю.
— Я никогда не слышал о таких схемах.
— Она очень старая, почти никто ей не пользуется. В этом минус самостоятельности. Продюсеры на этом собаку съели.
— Продюсеры ничем не отличаются от них, — показываю в сторону ресторана.
— Знаю, поэтому у меня его нет. Поехали домой, — произносит устало.
На телефон приходит сообщение.
"Мы согласны" разворачиваю я экран смартфона к Сэл. Она усмехается.
— Напомни, чтобы я купил тебе цветы, — открываю перед ней дверь машины.
— Женщины не обязаны об этом напоминать.
— Кстати, что они имели в виду под словами "один из твоих подопечных"?
— Тебе послышалось, — загадочно.
Сэл наверху у себя, я сажусь за фортепиано, которое стоит в углу гостиной.
В голову пришла мелодия, которую решил наиграть. Ноты появляются в сознании одна за другой.
— Красиво, — слышу за спиной. — Что это?
Она спустилась на звуки музыки.
— Не знаю, только что в голову пришло.
— Можешь повторить, — подходит она ко мне и берёт с инструмента блокнот и ручку.
— Могу.
Наигрываю мелодию.
Она что-то записывает. Когда я останавливаюсь, протягивает мне листок, на нём ноты.
— Так?
— Так, только здесь вместо "ми" "ля".
— Собирайся! — направляется быстро к лестнице.
— Куда? — встаю, не понимая, что происходит.
Она останавливается на середине ступенек, перегибается через перила и смотрит вниз на меня.
— В студию. Куда ещё. Это нужно записать.
— Сейчас?
— Потом вдохновение уйдёт. Советую надеть толстую кофту или куртку, — убегает к себе.
Через десять минут мы стоим в лифте, спускаясь в подземный паркинг. На Сэл обтягивающие штаны, кожаная черная куртка и ботинки на массивной плоской подошве. Волосы заплетены в косу.
Наряд подчеркивает каждый изгиб её тела. Кровь в моих жилах сразу закипает и ударяет в голову. Я от этого тела так тащусь, что меня скоро разорвёт на части.
На парковке мы проходим в дальний угол, и она сдергивает полог со стоящего там мотоцикла. Спортивный BMW.
— Единственное что не досталось мужу после развода, — с любящими горящими глазами гладит железного коня.
Снимает с ручек каски и одну кидает мне в руки.
— Мы на нём поедем? — округляю глаза.
— Зассал? — заговаривает, как заправский байкер.
— Нет!
— Тогда садить и не выпендривайся, — заводит мотор.
Я надеваю каску и устраиваюсь сзади. Она что-то нажимает на моём шлеме.
— Сильно не прижимайся, когда поедем, — слышу отчётливо её голос.
В них встроены наушники и микрофоны.
— А если мне страшно будет? — флиртую.
— Тогда пойдёшь пешком.
Я не боюсь.
У меня и права на мотоцикл есть, и гонял я до первой аварии. Просто в машине мне комфортнее.
Выехав с паркинга, вклиниваемся в поток машин. Почти одиннадцать, куда едут все эти люди?
Сэл ведёт аккуратно, плавно огибая машины.
Знаю, что есть девушки- опытные байкеры, но лично сталкиваться не приходилось. О любви Сельванны к мотоциклам тоже знаю, но за время, пока мы встречались, она ни разу на них не села. Два до сих пор стоят в гараже у Антона и Стаськи на Рублёвке.
— Нам далеко? — двигаюсь ближе к ней и обнимаю одной рукой.
— Не очень. Минут пятнадцать езды. И не сжимай меня так, мне нужно свободно ориентироваться.
— Окей, — убираю руку назад.
— Вот так лучше.
— Откуда такие шлемы?
— Киношники подарили, мы в них на съёмках гоняли. Нам же как-то нужно слышать команды режиссёра и друг друга.
— И часто тебе дарят реквизит?
— Всё, что захочу, — отвечает и делает резкий поворот.
Я от неожиданности снова прижимаюсь к ней.
Сзади свистят чьи-то тормоза.
— Полегче!
— Ты тоже! Я задохнусь!
Ослабляю хватку, но не отпускаю. От неё всего можно ожидать.
Как и обещала, через пятнадцать минут мы тормозим у здания, в котором находится студия.
— Здесь ещё кто-то есть? — снимаю шлем и делаю глубокий вдох свежего воздуха.
— Круглосуточно. Как и везде муза всех посещает по ночам.
Мы поднимаемся на третий этаж. В коридоре стоят несколько мужчин и что-то обсуждают, разбавляя разговор смехом.
Один поворачивается в нашу сторону и громко на весь холл:
— Ребята, разбегаемся! Леди босс приехала!
Сэл хмыкает и шуточно отвешивает ему подзатыльник в воздухе, а он так же в шутку морщится, почёсывает затылок и скрывается за дверью. Остальные здороваются и уходят по другим кабинетам.
Сельванна берётся за дверную ручку комнаты, в которой скрылся первый парень.
— Я не знал, что у тебя есть студия, — останавливаю её.
— Формально она не моя. Мишкина. Но кто здесь хозяйка все знают. И да, мы занимаемся продюсированием, поэтому тебя и приняли за моего артиста, — скрывается за дверью студии.
— Алекс, это Гордон. Человек, который помог написать почти все мои хиты за последние семь лет.
Жмём руки в приветствии.
— Чем обязан таким дорогим гостям в нашей скромной обители?
— Не обращай на него внимания, — говорит мне Сэл. — Это у него юмор такой. Бородатый, как и он.
Гордон довольно гладит себя по бороде. Сэл вынимает листок с нотами и отдаёт ему.
— Из этого надо сделать шедевр.
Он вглядывается в бумажку, выдвигает сбоку от себя клавиши и наигрывает мелодию.
— Неплохо… Твоё? — ко мне.
— Моё…
— А слова?
— Слова он тоже сочинит, — подвигает ко мне стул Сэл, надавливает на плечи, чтобы я сел.
— Со словами проблема, — немного диковатый взгляд. — Я сам уже года три не пишу ничего. Муза меня покинула…
Она недовольно кривит губы.
— Мы поможем, — рассматривает Гордон нас по очереди.
Работа закипела.
— Не хватает чего-то, — нервно выдыхает Сэл спустя четыре часа. — Лион на месте?
— Если не слинял, что вряд ли, то у себя в пятой. Сходить? — спрашивает аранжировщик.
— Я сама, — уходит.
— Кто такой Лион?
— Битмейкер наш. Из любого говна конфетку сделает.
Сельванна возвращается с парнем лет двадцати пяти. Описать его можно одним словом — рыжий.
Он прослушивает то, что мы записали и сваливает. Приходит со своим ноутом и за пять минут подбирает необходимые биты.
К утру всё готово.
Сэл помогает со словами и бэк вокалом, записывает скрипку. И пританцовывала всё время, пока я писал свой звук.
— Всё, я сейчас усну, — хныкает, выйдя на улицу.
— Давай ключи, я обратно поведу.
Она удивляется, но вкладывает мне брелок с ключами в ладонь.
— Не забывай, что здесь левостороннее движение, — ловко запрыгивает сзади меня.
Я специально делаю наклоны, чтобы она обняла меня. Хочу почувствовать её руки на себе. Она не делала этого, пока мы не подскакиваем на люке.
— Поосторожнее! Ты мне байк угробишь! — прикрикивает на меня.
— Держись крепче, а то и тебя уроню.
Сэл робко обхватывает меня, но после очередного резкого поворота вжимается в мою спину.
От её близости по телу проходит горячая волна. Я издаю слабый стон. Она дергается и хочет убрать руки, но хватаю одной своей и удерживаю.
Чёртов микрофон!
— Руль держи! — рыкает на меня.
***
— Я спать, — зевает во весь рот Сэл, только мы заходим в квартиру.
— А работа?
— Не волк, не убежит.
Я тоже ухожу в свою комнату, на ходу стягиваю худи и плашмя падаю на кровать. Сон накрывает сразу.
С трудом просыпаюсь около трёх часов дня. Сельванны дома нет, на холодильнике примагничена записка " Уехала в магазин".
Готовлю себе кофе и бутерброды.
Странно, но есть почти не хочется, кое-как проглотил один кусок хлеба с сыром.
Сэл появляется дома под вечер с кучей пакетов из разных бутиков.
— Это тебе, — суёт два мне в руки.
В них четыре футболки и два хлопковых джемпера.
— Это чтобы ты не ходил по дому полуголый. Я стесняюсь. Надеюсь, с размером не ошиблась.
— Спасибо! Но я и сам могу себе купить.
— Пока тебя дождешься, — направляется с покупками наверх, в спальню.
Она научилась ходить по магазинам? Когда мы выходили на шопинг, максимум, что она себе покупала — это очередной спортивный костюм. Вечернее платье один раз три часа выбирали.
После ужина она жалуется, что очень устала ходить по магазинам, и пошла спать.
Я около пары часов рублюсь в игру на ноуте.
Отвлекает звонок Мишки:
— Как у вас дела?
— Нормально, зависаем дома, — поднимаюсь с кровати и подхожу к окну.
С высоты двадцатого этажа видны лишь огни города.
— А у вас? Растёте?
— Ага, а ещё спим, едим, пукаем, — смеётся он.
— Как это быть отцом?
— Я если честно ещё не понял, — признаётся Мишка. — Слушай, можешь передать Сэл, что в понедельник утром ей нужно съездить на студию и переснять сцену. У них там что-то не получилось.
— Хорошо, сейчас. Повиси, — направляюсь к её спальне.
Дверь приоткрыта, я стучу и вхожу. На кровати разбросаны, по меньшей мере, десять коктейльных платьев.
— Сэл? — зову громко.
Но в ответ только тишина. Быстро слетаю с лестницы вниз, но там тоже никого.
— Мишка, её нигде нет! — кричу в телефон.