— Как прошла прогулка? — заходит в спальню Стаська и растягивается на моей кровати.
— Нормально, — веду безразлично плечами.
— А мне кажется, нет. Алекс пошёл прямиком в душ.
— А что ещё делать мужику со спермотоксикозом, — достаю из шкафа белую шёлковую пижаму и кидаю рядом с сестрой.
— В смысле?
— Ой, Стась, ты ж не маленькая! Знаешь, как они решают проблемы неудовлетворённости.
Она хихикает.
— Блин! Я теперь на него без смеха смотреть не смогу.
— Даже не вздумай, — со злобой грожу ей пальцем. — Сам виноват. Нечего было лезть с поцелуями.
Сестра разевает рот. В глазах мелькает девичий интерес.
— И как это было?
— Никак!
— Не ври! Дерганная вся. Уже весь шкаф вещей перебрала.
Я действительно стою и снимаю с вешалки то одну, то другую вещь и возвращаю на место.
— Хорошо! Хочешь правду? Мне понравилось. А ещё когда он обнимал меня, я вспомнила, как это было раньше. Всего секунды пролетели в памяти.
— Это же круто! Значит, есть подвижки! Только как мне вас теперь одних тут оставлять?
— Да нормально всё будет. Запрусь от него в комнате. Надо ещё квартиру обыскать. Я девушка одинокая, наверняка где-то бейсбольная бита припрятана, — отшучиваюсь.
— Ань!
— Что? Я в парке от него с трудом отбрыкалась, а тут вдвоем на одной площади. Он же громила.
— Ты же сама сказала — тебе понравилось, — хитро улыбается.
— Но прыгать к нему в постель, как он мечтает, я не собираюсь. И пускать в свою спальню тоже.
— А я бы пустила, — игриво произносит Стаська. — Если бы на его месте был Антон, — поправляется, заметив мой недобрый взгляд. — Пойду я спать. Мне завтра вставать рано.
Стаська уходит, оставив меня одну со своими мыслями.
Она права. Остаться наедине с Алексом в одной квартире — это испытание. Испытание на стойкость. Я должна его выдержать и не сдаться.
Прихватив пижаму, иду в ванную.
В коридоре сталкиваюсь с Алексом.
— Долго моешься, — язвлю.
Он ничего не отвечает. Только окидывает бесстыжим взглядом голубых глаз. Останавливает его на пижаме.
— Мило. Обожаю шелк на твоём теле. Как новогодняя обёртка на подарке.
Сжимаю от злости зубы.
Он скабрезно улыбается и скрывается за дверью своей комнаты.
Вот гад!
Долго стою под водой, пытаясь смыть с себя всё произошедшее за этот вечер. Его объятья, прикосновения, поцелуи.
Хочется опять стукнуться головой и забыть всё вновь. Не хочу. Не хочу его любить! Вообще никого не хочу.
Надеваю пижаму на голое тело.
Он прав.
Похожа на блестящую новогоднюю упаковку. Только я не подарок. Далеко не подарок…
***
— Привет, sister! — зевая во весь рот.
Ночью поспать, толком не вышло. Сны эротические замучили.
— Привет! — отвлекается Стаська, запихивая какие-то контейнеры в холодильник. — Это обед и ужин. Разогреешь.
— Не надо было париться, поесть я могу и сама приготовить. В крайнем случае, заказать, — наливаю себе чай и стягиваю булочку со стола.
— Ты вроде намеревалась закрыться в комнате на время моего отсутствия, чтобы с Алексом не пересекаться.
— А где он, кстати?
— Уже уехал на студию, у него сегодня песня новая выходит, поэтому он на взводе.
— Было бы из-за чего нервничать. Фигня какая-нибудь, как его последний альбом. Как он стал платиновым, ума не приложу.
— Вообще-то это ваша совместная песня. И очень красивая, — просвещает сестрёнка.
Я аж давлюсь. Она хлопает меня по спине.
— Пообещай, что после моего отъезда ты будешь сидеть дома и никуда не сбежишь, — сводит, глядя на меня, брови.
— Обещаю. Я и не собиралась. Хочу просмотреть рабочие документы и фотографии. Если я один раз разобралась во всём этом, то и второй раз смогу.
— Вот и правильно! Глядишь, что-нибудь вспомнишь.
— Завтра пройдусь по магазинам, надо подготовиться к приезду племянников.
— Не надо ничего! Они уже большие. Арсу достаточно игровой приставки на все каникулы, а Лёльке пары кукол, которые мы захватим с собой.
— Кстати, о куклах. Моя коллекция в доме на Рублёвке?
— С чего бы это?! Ты её ещё четыре года назад в Лондон перевезла. Она в доме твоего мужа осталась.
— Вот как… — задумываюсь.
— Ты всё забрать хотела, но некогда было. Увезла только награды с премий.
— И где они? Здесь их нет. Я всё обшарила.
— В офисе стоят.
— Ах, вот оно что…
— Ты же здесь на время поселилась, поэтому и оставила их в кабинете.
— Нет ничего более постоянного, чем временное.
— Это точно, — соглашается со мной.
Надо нагрянуть в дом Рона и забрать своё.
Я обманула сестру, и сразу же после её отъезда спускаюсь на подземную парковку с ключами, которые нашла в прихожей.
Нажимаю на кнопку на брелке и мне подмигивает белая BMW i8.
— Какая красивая детка, — глажу железную зверюгу по капоту.
Внутри тоже всё, как я люблю: кожа, звук, встроенный компьютер.
Одна лишь проблема — я не помню адреса нашего с Роном дома.
— Надеюсь, ты мне поможешь, — обращаюсь к навигатору. — Домой.
Но эта дрянь показывает место, в котором я нахожусь.
— Ммм, поместье Мэдлтон, — делаю предположение, и гаджет тут же выстраивает маршрут. — Отлично!
Включив музыку погромче, рву с места, заревев двигателем.
Ехать пришлось не меньше часа даже без пробок. Оказывается, дом за городом.
Естественно… Рон всегда хотел растить своих отпрысков вне загазованного города. Непонятно только почему я ему так и не родила.
Ах, да! Я ж за него назло Гроу вышла. Но мы прожили пять лет, а значит, смогли притереться. Стаська сказала, что если бы не его измена, то я бы и дальше с ним была.
А детей нет.
Вопрос без ответа…
Ммм… Пока.
Охрана без проблем пропускает на территорию поместья.
Господи, действительно, как помещики какие-то! Огромная площадь, засаженная деревьями, кустами и везде цветы.
— Миссис Мэдлтон? — удивляется женщина, открывшая дверь.
По виду напоминает домработницу. И как её зовут?
А не всё ли равно?!
— Рон дома? — спрашиваю у неё.
— Да, мистер Мэдлтон у себя. Доложить? — провожает меня в просторный холл.
— Доложите.
Пока она ходит за бывшим мужем, я захожу гостиную и осматриваюсь.
К обстановке я явно приложила руку. Всё в моём вкусе.
Слышу шаги сзади.
— Сэл? Тебя уже выписали? — спрашивает меня.
Передо мной стоит взрослый и мужественный мужчина. Только внешнее сходство и глаза выдают в нём Рона.
Он сильно изменился. Стал крепче, вырос в плечах и мышцах. Черты лица более грубые, очерченные и выступающие. Но, как и прежде остаётся красавчиком.
Но больше его присутствие рядом меня не волнует, как прежде.
Он окидывает меня взглядом. На мне свободный летний спортивный костюм и кроссовки. Судя по последним фотографиям, я так давно не одеваюсь.
— Да. Несколько дней назад, — отвечаю на его вопрос. — Пришла лично поблагодарить за то, что не дал мне умереть.
— Пустяки. Ты бы сделала тоже самое.
Ну, не знаю. Я бы ещё подумала.
Но это я сказала в голове, вслух не произнесла.
— Может быть, чаю? — изображает хорошего хозяина.
— Нет. У меня ещё одна причина для визита.
— Какая?
— Моя коллекция.
— Куклы? Да, конечно, ты можешь забрать, — показывает рукой вверх на лестницу.
Знать бы еще, где они там.
— Проводишь? — нахожу выход.
— Конечно, — соглашается.
— И мне нужны коробки.
— Я скажу, чтобы принесли из подвала.
Мы поднимаемся.
Рон открывает дверь в комнату, в которой находятся мои куклы.
Твою мать!
— Я не думала, что их так много! — шокировано, глядя на коллекцию.
Не меньше полутысячи игрушек.
— Их количество заметно выросло за последние года три, после того, как ты её показала журналистам. Все стали дарить тебе исключительно кукол.
— Да, я помню, — решаю не выдавать себя.
Он не знает о потере памяти.
Служанка приносит несколько коробок.
— Их не хватит, — говорит ей Рон и отправляет за новой партией.
Мы паковали больше двух часов. Около двадцати больших коробок.
Он неплохо знает историю каждой, рассказывает, кто и где купил или заказал. Откуда привезли вот эту розововолосую красавицу и в каком магазине купили фарфоровую кудряшку. Удивительно. Мужчины обычно к такому равнодушны.
В мою машину влезают всего четыре бокса. Остальные договариваемся привезти службой доставки.
За всё время пребывания в моём бывшем доме я ни разу не почувствовала ничего родного.
Даже рядом с Роном, если не считать первой встречи, не ощутила никакого душевного трепета. Абсолютное спокойствие и равнодушие. Будто и не любила никогда.
Ни-че-го…
Когда выезжаю из ворот поместья, то замечаю большой чёрный джип, припаркованный недалеко в кустах.
Я его уже видела возле своего дома. А потом ещё на светофоре он стоял в соседнем ряду.
Почему-то моя рука потянулась под сиденье. Я ощущаю что-то твёрдое и продолговатое.
Хмыкаю и улыбаюсь.
Бита.
— Так вот где ты спрятана. Я же говорила, что, по-любому, где-то есть.
Выхожу из машины и решительно направляюсь к джипу. Стекла затонированы, кто там я не вижу. Но и страха нет почему-то.
Я размахиваюсь и ударяю по фаре. Стекло разлетается в стороны. Следом отлетает зеркало.
С водительского места вылезает мужчина. Здоровяк лет тридцати пяти с короткой стрижкой и в черном костюме.
Он не орёт на меня, что я дура или чокнутая. Просто поднимает руки. С пассажирского вылезает ещё один, почти копия первого.
— Не надоело вам людей караулить и тайком снимать. Про неприкосновенность личной жизни слышали? — кричу, приняв их за журналистов.
— Миссис Мэдлтон, вы нас не за тех принимаете, — проговаривает сдавленно первый.
Я смотрю на него, гневно прищурив глаза.
— Мы ваша охрана, — подаёт голос второй. — Нас Миша Фалькон нанял, чтобы присматривать за вами. Он подумал, что после отъезда вашей сестры вы можете покинуть дом и оказался прав. Мы просто следим за вашей безопасностью.
Ммм… Нехорошо получилось…
Разворачиваюсь обратно к своей машине, но сделав несколько шагов, останавливаюсь.
Они осматривают повреждения на машине. Увидев, что я на них смотрю, вытягиваются по струнке.
— Багажник свободен? — киваю в сторону их джипа.
Первый согласно мотает головой.