Хьюстон.
Ноги гудят от ходьбы по торговому центру. Присев на скамейку, ощущаю жужжание телефона в своей сумочке.
— Да, любимый! — отвечаю на звонок мужа.
— Я тебе уже несколько раз звонил, а ты трубку не берешь! — накидывается с упреками Алекс.
— Извини, я в молле. Здесь очень шумно.
— А я думал, что ты в свой выходной встречаешься с любовником, — отпускает дурацкую шутку.
— У меня только один любовник и я сейчас с ним разговариваю.
На том конце слышится смех.
— Ты не забыла что у нас через две недели годовщина свадьбы?
— Не забыла. Я прилечу в Нью-Йорк, как и обещала, — успокаиваю его.
— Хорошо. Тебя ждёт сюрприз.
— Не надо сюрпризов! — вспоминаю последнюю годовщину в первом браке. — Давай просто поужинаем и проведём ночь вместе.
— Поздно… Я уже всё устроил.
Я шумно выпускаю воздух из ноздрей.
— Не волнуйся. Сюрприз приятный, — чувствует моё настроение. — Я тебя люблю!
— Я тебя тоже люблю…
— Пока. Целую!
— И я.
Он отключается.
Через два месяца после выхода Алекса из больницы мы сыграли скромную тайную свадьбу, на которую были приглашены самые близкие люди и друзья. И двадцати человек не набралось.
Помню, как дико волновалась и с нетерпением ждала, когда скажу "согласна". А регистратор, как нарочно, тянул волынку с красивыми пафосными словами о любви и преданности. Клятвы, эти идиотские, которые мы придумывали и меняли раз за разом до дня Х.
Алекс не заморачивался, он просто написал стихи и пропел их. Но как же это будоражило, доходя до каждой клеточки.
Любить вечно, пока смерть не разлучит нас…
Мы знаем, значение этих слов, как никто другой.
Родители Алекса не прилетели, были только сёстры. Татьяна Сергеевна и Алексей Алексеевич не приняли меня в семью, даже с сыном стали общаться меньше.
Возможно, новость о внуке или внучке смягчила бы их сердца, но и здесь провал. Стать дедушкой и бабушкой наших детей им не светит из-за моего условного бесплодия. Свекор просто рвал и метал, когда узнал об этом. А приемных они признавать не собираются.
Мы с Алексом не раз уже обсуждали тему усыновления, но нас что-то постоянно тормозит. Обычно это работа…
Во время расследования дела в компании шли плохо, многие считали меня виновной в смерти одного из бандитов. Продажи упали… Но после оправдательного приговора бизнес стал потихоньку подниматься, а мне посыпались предложения по съёмкам. И я хваталась за них.
Присяжные решили, что мне грозила прямая опасность, и оправдали мои действия. Все обвинения были сняты. Помогла ещё и общественность в лице фанатов, которая встала на мою сторону, устраивая пикеты у здания суда. Поддержка друзей тоже сыграла большую роль. Не думала, что мне будут так помогать.
Спустя месяц мы переехали в Нью-Йорк. Не смотря на кризис в фирме, я рискнула и открыла три ювелирных бутика в Америке. И не прогадала, продажи пошли на ура.
Алекс, как и собирался, выпустил англоязычный альбом. Одна из песен в коллаборации с популярным артистом попала во все мировые хит-парады и в топ сто известного американского журнала о музыкальной индустрии.
Я безумно рада за него… Горжусь!
В день выхода альбома мы объявили о том, что поженились восемь месяцев назад, чем повергли журналистов в шок.
И пусть у меня куча проблем, но я чувствую себя счастливой. Рядом те, кто вместе со мной прошли все круги ада. А главное — рядом Алекс. Его любовь и забота топит все неурядицы, и я знаю, что всё выдержу и справлюсь.
Сейчас ужасно жалею, что семь лет назад не захотела его услышать. Просто поговорить. Возможно, не было бы всего этого, и мы давно были бы счастливы.
Но уже поздно раскаиваться…
***
Отдохнув немного, вспоминаю, что нужно ещё зайти в детский отдел и купить подарок для Давида, сына Мишки и Алёны.
Чудесный мальчишка растёт. Рыженький, весь в мать. Уже отлично лопочет на двух языках.
Бродя среди полок с игрушками и выбирая то, что может понравиться малышу, я случайно натыкаюсь на мужчину, стоящему ко мне спиной.
— Извините, — просит прощения именно он, поворачиваясь ко мне.
— Дэн! — удивляюсь.
— Сэл! Вот так встреча! — искренне улыбается мне.
— Да… Никогда не знаешь, где судьба пересечёт.
— Это точно… — всё ещё улыбается он.
Его карие глаза светятся какой-то радостью и теплом.
— Своему? — бросает взгляд на корзину с игрушками.
— Нет, — смущаюсь я. — Сыну моего менеджера Миши.
— Я помню его, — покачивает он головой.
— У нас с мужем нет детей, — опускаю стыдливо глаза в пол.
Это будто дефект какой-то. Порой ощущаю себя инвалидом.
— Будут…
Я прикусываю губу. Не нужно ему знать о моих проблемах со здоровьем.
— А ты здесь зачем?
— Оу, мы пришли выбрать кукольный домик для младшей дочери, — вздыхает он.
У Дэна их теперь две, пять лет назад Гвен родила третьего ребенка.
— Вот теперь думаю, какой выбрать, — разворачивается к витрине, на которой выставлены домики.
— Не знаю, как ты, а я бы взяла этот, — указываю на бежево-шоколадный двухэтажный дом, в котором, если убрать полки вполне поместилась бы и я.
Дэн расплывается в удивлённой улыбке.
— Как ты угадала? Я тоже склонялся к нему!
Развожу руки.
Откуда я знаю?
— Он мне больше всех понравился. Надо поискать такой же в Нью-Йорк в подарок племяннице.
— Тогда я точно беру именно его. Спасибо за помощь!
— Да не за что!
— Ты проездом у нас? — спрашивает, когда мы направляемся к кассе.
— Мы здесь фильм снимаем. Ремейк фильма начала двухтысячных…
— Я не знал, что у нас что-то снимают.
— Большая часть съёмок проходила в Остине, а сейчас здесь.
— Ах, вот как! Теперь понятно. Я руковожу отделом кинопроизводства на местном телевидении.
— Решил стать крутым продюсером? — усмехаюсь.
— Не сказать, чтобы крутым, но работы хватает…
— Вернуться в кино не хочешь?
— Я иногда снимаюсь в небольших ролях. Джэд собирается снять приключенческий фильм, сейчас находится в активном поиске финансов на это, — останавливается у кассы. — Он прописал главную роль для меня.
— Интересный сценарий?
— Да, — помогает мне выложить игрушки из корзины.
— Пусть позвонит мне. Если фильм реально так хорош, то помогу.
Брови Дэна взлетают вверх.
— Ммм, хорошо… Передам… — смущается.
Я расплачиваюсь. Продавец упаковывает покупки в яркие пакеты и передаёт мне.
— Была рада увидеться, — пожимаю Дэну руку на прощание.
— Я тоже…
Мне показалось, что в его глазах скользнуло разочарование. Не понятно только от чего.
Выйдя из магазина и пройдя несколько десятков метров в холле, сворачиваю за угол.
Тут же получаю удар от врезавшегося в меня парня. Он так сильно меня толкает на бегу, что я падаю на спину, инстинктивно хватаясь за него руками, в поисках опоры. Но, только падая, утягиваю его на себя.
Он приземляется сверху…
Наши взгляды встречаются. У парня красивые темно-карие глаза, в которых одновременно и страх, и замешательство, и какой-то странный задорный огонек.
Я отвожу взгляд от глаз и скольжу им по лицу, зачем-то задерживаясь на губах. Они очень близко. Полные и чувственные…
Офигеть! Я только что разговаривала с его копией, только гораздо старше.
Это сын Дэна.
Как его там зовут? Том?
Точно!
— Слезь с меня! — с тихим шипением.
Не самое подходящее место растянуться с ним на полу, там, где ходят тысячи людей.
— Извини, — мнётся он.
Скатывается с меня, встаёт одним прыжком и протягивает мне руку.
Я с осторожностью принимаю её. Он ловко и с лёгкостью тянет за кисть и приподнимает меня.
— Прости, я вас не заметил, ты из-за угла вывернула неожиданно, — опять извиняется.
— Родители не учили тебя под ноги смотреть? — отряхиваю и поправляю одежду.
Он собирает разбросанные пакеты.
— Учили, но я торопился, — отдаёт их мне и снова смотрит в глаза.
От этого взгляда становится не по себе. Он как будто прожигает насквозь. По пояснице пробегают мурашки. И в них ведь нет угрозы, наоборот, он улыбается одними глазами.
Сколько ему сейчас? Шестнадцать?
А выглядит как взрослый. Высокий, спортивный. Совсем не похож на подростка.
Ловлю себя на мысли, что стою и тупо пялюсь на него. А он ухмыляется краешком губ.
Разворот и прочь от этого мелкого. Ещё не хватало, чтобы нас кто-то снял и выложил в интернет. Статьи за совращение малолетних мне не хватало только!
Затылок горит, и я всё же бросаю взгляд у эскалатора в ту сторону, где остался Том.
Всё так же стоит, криво ухмыляется и пристально рассматривает.
Бррр… Передёргивает от мурашек.