— Так и знал, что найду тебя здесь, — нарушает тишину в моём кабинете голос Алекса.
Я отрываю глаза от бумаг и смотрю в сторону двери. В проёме стоит мой муж, одетый в черный вечерний костюм и белую рубашку.
— Чёрт! — бросаю документы и откидываюсь в кресле. — Сколько времени?
— Почти одиннадцать…
— Я совершенно забыла, что мы собирались поужинать вместе, — обречённо.
— Я заметил… Прождал тебя в ресторане два часа, — закрывает дверь и поворачивает замок. — Конечно, я же уже муж и на свидания со мной можно не ходить. Куда ж я денусь, — в несколько шагов пересекает комнату и прислоняется задом к столу рядом со мной. — Телефон ты тоже специально отключила?
Я хмурюсь, беру со стола смартфон и пытаюсь его запустить.
— Батарейка села… — кидаю обратно.
— А когда ты его последний раз заряжала?
— Не помню, вчера, кажется…
— Вчера… Как обычно.
— Прости, — прикасаюсь к его коленям и провожу руками вверх по бёдрам, но он меня останавливает, положив свои ладони на мои. — У нас через две недели презентация новой коллекции. А работы ещё вагон. Ты же знаешь…
— Знаю. Сам тебе помогаю её организовать. Сэл, у нас не так часто совпадает свободное время. И сегодняшний вечер был одним из таких. Я хотел провести его с тобой, а не раздражать официантов своим присутствием. Любой другой на моем месте подумал бы, что его жена не пришла и отключила телефон, потому что с любовником. Однако я на сто процентов был уверен, что ты здесь. И не ошибся.
— Потому что ты — самый лучший муж, — улыбаюсь кокетливо ему.
— Не буду спорить, — довольно закатывает глаза. — И я, как хороший муж, не претендую на твою свободу. Ты можешь заниматься, чем хочешь, в пределах разумного, конечно, — поправляется. — Но хочу, чтобы ты покидала свой офис вместе со всеми сотрудниками в конце рабочего дня. Приезжала домой, мы ужинали, смотрели кино и обсуждали дурацкие новости.
— Это скучно!
— А копаться до полночи в этом не скучно? — поднимает несколько листков на моём столе двумя пальцами и снова отпускает.
— Кроме меня это никто не сделает.
— Я предлагал тебе свою помощь, но ты не хочешь меня напрягать.
— У тебя музыка…
— А ты зарылась в своих бесконечных отчётах, забросив и музыку, и кино. Для меня помощь тебе в радость. Я даже смирился с тем, что ты передумала об усыновлении ребенка, посвятив себя работе.
Дети — это больная тема для него. Он очень их хочет. В идеале трёх. Но отказалась от усыновления я не, потому что погрязла в работе. Решение было принято после очередного заявления его родителей, что они не признают приемных внуков.
" Ублюдок наркоманов или алкашей не будет носить нашу фамилию", — так заявил его отец. Они меня-то терпеть не могут. Так что я не хочу портить и без того шаткие отношения Алекса и родителей.
За пять лет нашего брака мы виделись с ними всего раза четыре, на семейных праздниках, куда — не пригласить нас они просто не могли, а мы не могли отказаться. С сыном отношения натянуты, он ведь ослушался их и женился на мне. Только месяц назад Громов старший позвонил Алексу и попросил присмотреть за младшей сестрой Лимой, которая поступила в Калифорнийский университет. Хотел, чтобы он нашёл ей квартиру поближе к нему. Они не хотят, чтобы дочь жила в университетском общежитии.
Блюдут за чистотой и непорочностью дочери?
Но Гроу настоял, чтобы сестрёнка поселилась с нами. Послезавтра она прилетает. До учёбы ещё две недели и Лима хочет освоиться немного в Лос-Анджелесе.
— Сэл, ты где? — щёлкает пальцами у моего носа Алекс.
— Извини, я задумалась…
— Я уже жду не дождусь, когда пройдет твоя презентация, чтобы ты наконец-то успокоилась и выдохнула. Думаешь только о своих бриллиантах.
— А ещё о тебе, — растягиваю развратную улыбку.
— Заметно… — усмехается моим словам.
Я тянусь к пряжке его ремня и расстёгиваю её.
— Что ты делаешь? — вскидывает брови.
— Хочу показать, как люблю своего мужа, — опускаю молнию брюк и запускаю руку под резинку боксеров.
Глаза Алекса томно сужаются. Столько лет вместе, а заводится от одного прикосновения.
— Развратница… — проговаривает хрипло и медленно.
— Ещё какая, — стягиваю его штаны.
Он привстаёт, чтобы это было сделать легче.
Осыпаю поцелуями низ живота, слегка коснувшись губами его органа.
Он издаёт стон и закрывает глаза, закусывая нижнюю губу.
Ловко работаю пальчиками и ртом, доводя мужа до состояния дрожи. Поднимаюсь из кресла и впиваюсь в его губы поцелуем.
Он обхватывает моё лицо руками и жадно отвечает, чуть ли не съедая мои губы. Хватает за бедра, усаживает на стол. Задирает юбку и медленно стягивает трусики, одновременно покрывая шею поцелуями. Несильно надавливает мне на грудь, заставляя лечь на стол. А потом входит в меня.
Обхватываю его ногами за талию и теснее прижимаюсь. Движения отлажены за много лет, мы словно одно целое. Так же одновременно приходим и к пику, поглощая друг друга.
Я ещё долго сижу на столе, обнимаю мужа и покрываю его лицо лёгкими поцелуями.
Мне так кайфово, когда он рядом.
Мой самый любимый на свете человек!
***
— Ты уверен, что Лиме будет лучше жить с нами? Может быть, всё же поселить её в студенческом кампусе? — спрашиваю у Алекса, когда едем домой.
— Уверен. Она моя сестра! Ты поселила бы свою в место, где рядом будет жить тысяча похотливых парней? — бросает мельком на меня взгляд.
— Я бы прислушалась к её мнению…
— Она хочет жить отдельно, но я считаю, что рано ещё. Поживёт годик с нами, а там посмотрим на её поведение, — сжимает крепко руль.
Братишка переживает за сестру. Это и понятно. У них большая разница в возрасте, он был уже взрослый. Она родилась болезненной, мать забеременела тогда, когда Алекс пытался восстановиться после аварии, и всё время была на нервах. Это передалось девочке в виде слабого иммунитета и нервозности в младенчестве. С годами она переросла болячки, но трястись над ребенком семья до сих пор не перестала, пытаются оградить от всех проблем.
— Всё-таки вы душите её своей заботой, — отворачиваюсь к окну.
— Родители мне не простят, если с её головы хоть один волос упадёт.
— По-моему, они вообще не способны тебе что-то простить. Особенно наш брак…
— Ещё бы! Ты же пригрозила моему отцу обанкротить и упечь его в тюрьму, если он не оставит нас в покое!
— Но гиперопека к хорошему не приводит. Они девчонке выдохнуть свободно не дают.
— Вот у нас и выдохнет свободно.
— С тобой? Слабо верится, — смеюсь над его словами.
— Обещаю не контролировать её ежеминутно, — улыбается мне. — А то ей и вспомнить-то потом о своей юности будет нечего.
— Ловлю тебя на слове.
Он берёт мою руку и прижимает к губам, целуя костяшки пальцев.
— Клянусь! — обещает мне.