Найти мадам Зазу оказалось не сложной задачей. В том баре, где мы виделись последний раз, её хорошо знают и сразу показали, куда нужно пойти.
Поздно вечером прихожу в её салон. Дожидаюсь, пока посетитель уйдёт от нее, и вхожу к ней в кабинет.
Мрачная обстановочка… Полутьма, свечи горят. Но ничего из всей этой дурацкой колдовской атрибутики нет. Несколько кресел, кожаный диван в углу. Шкаф с посудой, круглый стол под красной скатертью посреди комнаты и четыре стула вокруг.
Но всё равно в этом месте есть что-то, от чего мурашки бегут по коже.
— Я сегодня больше не принимаю, — устало произносит большая женщина, сидящая ко мне спиной.
— Меня вам придётся принять.
Разворот и две чёрные пули пристально меня изучают.
— Знала, что ты ещё вернёшься. Вижу, что отчаяние тебя сюда привело. Монстр твой не спит… — отворачивается снова к столу и продолжает раскладывать карты.
Опять та же песня.
Я обхожу стол и сажусь напротив неё. Внимательно наблюдаю за её манипуляциями с Таро.
— Он преследует меня…
— Конечно, ваши внутренние демоны жаждут обладать друг другом. Им сложно сопротивляться.
— Если это потусторонние силы в нас, как вы говорите, то избавьте от них. Сварите какое-нибудь отворотное зелье.
— Не могу, вы такие родились. Ваши предки в этом виноваты, по материнской линии.
— Вы о чём?
— Прапрабабка твоя душу дьяволу продала.
— Моя прапрабабушка во Вторую мировую войну раненных партизан спасала, лечила их. Пока немцы её при всей деревне за это не расстреляли вместе с детьми. Только одна прабабушка спаслась, её в лесу спрятали.
— Дар лечить ей не Бог дал, — показывает пальцем на карту дьявола, которую вынула из колоды.
— А Том чем провинился?
— Индейские шаманы в роду были, там грехи до седьмого колена уходят. Ты сильнее его. Ему сложнее из-за мужской природы с этим справляться. Да и молодой ещё, кровь бурлит.
— И что мне делать?
— Уступить… — абсолютно спокойно.
— Что? Ни за что! — подскакиваю со стула.
— Он уйдёт только тогда, когда ты от него голову потеряешь. А не должен… — внимательно вглядывается в очередную карту. — До этого будет всё время рядом. Изведёт так, что ты всё равно согласишься.
— Отлично! Я потеряю голову, а он свалит в туман?! Адский ёжик, блядь!
— Какой туман? И причём здесь ёжик? — не понимает она.
— Не парьтесь! Это трудно объяснить… — провожу рукой по лицу.
— Я не могу открыть тебе всей картины. Мне показывают какие-то фрагменты из ваших книг судеб. Не всегда их можно сложить в понятную историю. Я даю только подсказки.
— Я как будто живу в фанфике о себе. Я и альфа. Читала не раз подобное от своих фанатов, — хвастаюсь за голову.
— А ты поменьше в судьбу свою лезь. Опять там поначёркала под себя, — цокает обвиняюще языком.
— В смысле?
Заза протягивает мне колоду:
— Сдвинь.
Я выполняю её просьбу. Она вынимает три карты и кладёт на стол. Влюбленные, солнце и башня.
— Пока не сделаешь выбор, счастья не увидишь.
— Я свой выбор ещё пять лет назад сделала.
Она смотрит на меня строго.
— И молодого своего береги, опасность ему грозит…
— Вот ещё!
— Совесть замучает, если не предотвратишь.
Я злобно скриплю зубами.
— Больше мне тебе нечего сказать, — тяжело поднимается мадам Заза со стула. — Денег тоже не возьму, — останавливает меня, предугадав мой вопрос.
— Почему?
— Самой интересно, чем вся ваша история закончится. Вот, позвони, если что, — даёт визитку.
На следующий день назад в Лос-Анджелес.
Слова гадалки весь день не дают покоя. Особенно предупреждение об опасности. Она права. Если я знаю, что с ним может что-то случиться, и не помешаю этому — не прощу себе…
— Чёрт бы тебя побрал, Том! — психую так, что ломаю карандаш в руке.
Собираю вещи и уезжаю из офиса.
В эти дни недели у этого мелкого тренировка в боксерском клубе. Лима как-то поделилась информацией.
Останавливаюсь недалеко, но так, чтобы моя машина не бросалась в глаза. Джип Тома стоит на стоянке.
Откидываюсь на спинку сиденья и наблюдаю за входом.
— Господи, я веду себя, как сталкер! — закрываю глаза рукой.
Сижу уже не меньше двух часов. Том не выходит.
Всё тело ломит от сидения.
— Так задница квадратной станет, — наружу из машины, чтобы размять ноги.
Не вовремя я это сделала. Возле меня тормозит тачка, из которой выходят четверо парней — двое белых и парочка афроамериканцев, обсуждая, что надо жёстко наказать какого-то выскочку.
— Какие крошки у нас на районе, — один из них скользит по мне похотливым взглядом. — На телку с Беверли Хиллз похожа.
— Ехали бы вы парни дальше по своим делам, — огрызаюсь на его слова.
— А что мы такие не ласковые? — подваливает другой. — Ты не местная, так что не хорошо в гостях хамить.
Дать бы вам по башкам битой, но она в машине осталась, а путь к ней отрезан. Остаётся пятиться задом к клубу.
— Я полицию вызову… — решаю их припугнуть.
— Валяй!
Парни смелеют и окружают меня, сжимая кольцо.
Пипец! Вот я попала! Знала же, что райончик так себе.
По спине холод от страха. Один делает выпад и хватает меня крепко за руку.
За спиной кто-то свистит.
— Эй, ублюдки! Руки от неё убрали! — доносится голос Тома.
Страх сменяется ужасом.
— А тебе что больше всех надо, Гарнер? Вали по добру по здорову, — кричит в ответ один из парней.
— Это моя девушка, — рычит где-то рядом Том, я его не вижу.
Похоже, они знакомы.
— Что ж ты свою девку правилам приличия не научишь, — петушится второй из парней.
— А мы в свободной стране живём, говорим, что хотим, — парирует Том.
Я выворачиваюсь посмотреть перепалку.
— Ты не первый раз нарываешься, белый! — с явной угрозой один из афроамериканцев.
— Ну, так накажите меня, — манит их руками.
Они накидываются на него, но он с нескольких ударов укладывает троих на асфальт.
Четвертый держит меня, прикрываясь, как щитом.
— Девушку отпусти, — проговаривает, растягивая звуки Гарнер.
— Хрен тебе! — парень достаёт из кармана нож и приставляет к моему горлу.
Страх сковывает все мышцы.
Где моё хладнокровие в этот момент?
Когда я стала такой мягкотелой?
Том пытается сделать выпад и выхватить меня из рук отморозка, но тот с перепугу машет рукой и режет Гарнеру предплечье.
Я взвизгиваю. Набираю воздуха в легкие и бью локтем под дых подонка. Том добивает ударом справа. Все четверо в нокауте.
Он прижимает к себе и гладит по голове. У меня начинается истерика, слёзы ручьём.
Я сейчас вспомнила нападение на Алекса. Он не был так натренирован, как этот парень.
— Всё, всё, успокойся! — гладит по волосам. — Я рядом. Тебя никто не обидит.
Отстраняется, вытирает мне слёзы. Я смотрю на разбитые лица бандитов.
Кровь…
У меня снова паника. Том следит за моим взглядом, всё понимает и заставляет глядеть в свои глаза.
— Не смотри туда. Слышишь? — я киваю головой, глубоко втягивая воздух. — Я отвезу тебя домой, где ключи от машины?
— В ней… — задыхаюсь.
— Отлично. Идём, — обнимает за плечи и провожает до моего автомобиля.
— Я сейчас, — убегает к своей машине.
Его не было несколько минут.
Приходит с вещами и замотанной бинтом рукой. Сделал перевязку, чтобы я не видела кровь.
Мы отправляемся в направлении моего дома. Том открывает окна, чтобы я смогла дышать свежим воздухом. Но это плохо помогает.
Когда выезжаем к побережью, я прошу его остановиться.
С чумной головой бреду в сторону океана. У кромки воды и вдыхаю солёный воздух.
Гарнер накидывает на плечи бомбер.
Держаться бы тебе от меня сейчас подальше, а то я себя с трудом контролирую.
Но я почему то не возбуждаюсь, а просто паникую внутри.
Том встаёт рядом и ждёт, когда я успокоюсь. Через какое-то время прихожу в себя.
— Спасибо! — почти беззвучно.
— Не за что… — отвечает, глядя вдаль. — Что ты делала у клуба?
— Ждала тебя… — честно.
— Зачем? — смотрит на меня непонимающе.
— Предчувствия были плохие… — тут я вру.
— Предчувствия? Если бы не ты, драки бы не было.
— Они приехали разобраться с тобой. Я слышала. Вернее с кем-то… Но думаю, они говорили о тебе…
Он слегка качает головой с недовольством.
— Сначала ты сама бьёшь меня, убегаешь. А сейчас приезжаешь из-за каких-то предчувствий и спасаешь?!
— Это ты меня спас…
— Не благодари. Я за тебя порву любого!
Снова прижимает меня к себе и целует в макушку.
Я не сопротивляюсь, а он даже не пытается приставать. Просто крепко обнимает. Так мы и стоим, не знаю сколько времени.
Он согревает своим теплом. Я утыкаюсь носом в его плечо. От него пахнет гелем для душа. Голова немного кружится и меня качает.
Том подхватывает на руки как пушинку и несёт к машине. Его глаза блуждают по моему лицу, останавливаясь на губах. Но никаких поцелуев. Он просто усаживает меня в машину и доставляет домой.
— Я попрошу охрану, тебя отвезут в общежитие или за твоей машиной, — слепо смотрю на ворота.
— Не надо. Я сам доберусь, на такси, — отказывается.
— Так же удобнее!
— Сэл! Не надо! — прикладывает к моей щеке руку и проводит большим пальцем по губам.
Волна дрожи проходит по телу.
Том чмокает в щёку и исчезает в темноте, прихватив свою сумку.