И снова Ленкина палочка вернулась к Коле, чтобы восстановить шаткое равновесие.
Собственно говоря, на момент объединения палочек в единую связку Колина команда стала сильнее на целую палочку, просто Коля об этом не знал. В стане врага назревал разлад. Сначала Пашка поделился с Владяном в равных пропорциях, но потом половину доли Владяна конфисковал. Ещё пять минут назад Владян сидел, отвернувшись от Пашки, и безмерно дулся. Но сейчас в его руках покручивалась одинокая палочка, пожертвованная Пашкой, а стол заполнялся блоками сигарет «Parlament», бутылками девятой «Балтики» и золотыми часами «Ролекс» (или тем, что в понимании Владяна на них походило).
Пашка пожертвовал палочку не просто так. Палочка должна была привести Владяна в чувство, чтобы он мог воспринимать Пашкины рассуждения о том, почему все палочки должны находиться в одних руках.
— Да как ты не понимаешь, — горячился он. — А если на нас нападут? У тебя палочка, да у меня палочка. Что сможем сделать? Ни хрена. Сечёшь?! НИ ХРЕНА!
Владян не понимал.
— А если у меня сигареты кончатся, а? Опять бычки курить.
— Сделай запас.
— Где хранить-то? Меня родичи вздуют. Мать однажды чуть за запах не убила. Ничё, ещё года два, а потом трогать не будет. Не посмеет. И сейчас не посмеет. С палочкой-то…
— С одной-то? — скривился Пашка. — Да одной палочкой ты даже ей рот не заткнёшь. Я ж тебе говорю, чем больше палочек, тем мы сильнее. Поэтому все они пусть хранятся у меня.
— А чё не у меня? — не сдавался Владян.
Пашка не знал больше убедительных доказательств. Но ведь не бить же Владяна. Своих бить нельзя. Бить надо только чужих. На то они и чужие. А своим надо разъяснять. Пусть даже до посинения. Пашка чувствовал, что посинение это приближается темпами скоростного автомобиля.
— Тачку бы, — протянул он, переводя разговор на нейтральную тему.
— Тачку бы хорошо, — отвлёкся Владян и почесал палочкой спину, засунув за воротник клетчатой рубашки.
— Э, э, хватит, — забеспокоился Пашка, наблюдая, что по самым скромным прикидкам число блоков уже зашкалило за сотню. — Меня маханя тоже не похвалит.
— Продадим, — воодушевился Владян. — Или старшакам вручим.
— Ага, — съехидничал Пашка. — Старшакам. И тебя моментом на счётчик поставят. Будешь каждый божий день на стрелки летать.
— За что на счётчик-то? — закипятился Владян.
— Сигарет море, — загнул палец Пашка, — а родичи не на халяве, и не по загранкам шастают. Значит, кольнул кого-то на массу. Значит, бабок куча. Значит, стричь надо, пока другие не разнюхали и не протрясли раньше. Чего ты из нас лохов-то делаешь.
— А как надо-то? — спросил присмирневший Владян.
— Надо баксов себе кучу сообразить и сидеть, не высовываться, — объяснил Пашка. — У кого баксов уйма, тот не пропадёт. Так что делаем по мильёну каждому, складываем в заначку и сидим.
Владян призадумался. Вроде и прав был Пашка, но душа требовала чего-то огромного, немеряного, невообразимого. Не в деньгах было для Владяна счастье.
— Не-а, — несогласился он. — Не пойдёт.
Пашка не стал спрашивать почему, он просто вопросительно вскинул голову. Владян тут же начал гнуть свою линию.
— А кончатся когда баксы?
— Мильйoн-то? Как это мильён баксов кончится? Ты хоть представляешь, сколько это на наши? — удивился Пашка и начал в уме пересчитывать баксы по курсу, но запутался и оставил это неблагодарное занятие.
— Вдруг украдут, — предположил Владян.
— А ещё мильён сделаем. Палочками-то.
— И палочки украдут.
Владян говорил с толком. Пашка представил себе такую перспективу и она ему очень не понравилась.
— А чё делать-то, штоб не украли? — спросил он.
— Надо, чтобы боялись красть, — сказал Владян и тут же пояснил. — Помнишь, на физре Лёха Иванов из девятого «Б» свои «Пумы» оставил в зале и только после уроков припёрся, чтобы забрать. Так ведь и стояли они там. Хрен кто украл. Потому как знали чьи и боялись.
— Могли украсть, — не согласился Пашка.
— Могли, а не украли, — заметил Владян. — Ты бы такие «Пумы» поставил, так отвернуться бы не успел, свистнули бы и не подавились. Или тому же Лёхе отнесли бы на всякий пожарный.
— Ну? — стал ждать Пашка дальнейших объяснений.
— Надо дело заиметь. Большое. Важное. Оружие там. Или наркота какая. Щас наркота в цене. А будет дело идти, значит будут бояться и уважать. Всё одно, не мы начнём, так из старшаков кто-то. Но тогда нам только на подхвате быть. А кто шестёрок-то уважает. Кому сявы разные нужны. Надо самим начинать.
Пашка задумался.
— Ну его на хрен, — махнул он рукой. — А повяжут если.
— Да кто повяжет-то. Помнишь, тёхана в автобусе прицепилась, что без билета едем, а мы р-р-аз и на остановке. Во поприкалывались-то. И от мусарни смоемся. Да фиг она нас ловить станет. Если будем большими шишками, то никто не тронет. Больших все уважают, и воры, и фраера, и мусарня. Что за мусорная яма? То московское «Динамо», — с чувством продекламировал он.
— Ну ты, потише, — возмутился Пашка и хотел в честь любимой команды огреть отскочившего Владяна, но в голове уже разворачивались перспективы.
— Оружие тяжеловато, — сказал он. — Таскать надорвёмся. Да ещё опробовать надо. Где стрелять-то. Не в квартире же.
— Хрен с ним, с оружием, — внял доводам Владян. — Значит, наркота. Один грамм — сто пятьдесят баксов.
— Где торговать-то.
— Да на рынке! — изумился Владян и заговорщицки зашептал. — Я места знаю, где все ширанутые затовариваются.
— Лады, — кивнул Пашка. — А ты наркоту пробовал?
— Не-а.
— Тогда как представлять будем?
— Сладкая она, — задумался Владян. — Будем сладкое представлять.
— Ага. И получишь Нутра Свит, знаточок.
Владян напрягся и в его руках возник маленький пакетик из хрустящей бумаги, через которую прощупывался мелкий порошок. Пашка забрал пакетик, лизнул палец, погрузил его в порошок и затем легонько коснулся языком.
— Сахар и есть сахар.
— Да не сахар это, — заспорил Владян. — Хочешь, завтра знающим людям покажем?
— Завтра так завтра, — согласился Пашка. Что-то ему не нравилось в залихвастских планах Владяна. С другой стороны быть известным вовсе не помешало бы. Пожалуй даже, это стоило больше, чем мильён, а то и два баксов.
— Может бабу закажем? — вдохновился Владян.
— Какую бабу? — не понял Пашка.
— Ну помнишь на столбах цифирки? С телефонами-то? А мы теперь и без всякого телефона могём.
— А, девку, — дошло до Пашки.
— Какие там девки, — скептически скривился Владян. — Одни бабы.
— Не, — испугался Пашка. — Не надо. Вдруг маманя притащится. Ну его на хрен.
— Тогда курнём, — то ли предложил, то ли утвердил Владян.
— Только на улице, — поспешно добавил Пашка.
Владян не спорил. Он ловко сгрёб заграничные товары в сумку с облупленной эмблемой радио «Максимум», положил сверху булькнувшие бутылки из тёмного стекла, застегнул молнию и, сгибаясь под тяжестью, последовал к двери. Пашка не отставал.
На улице они вскрыли первый попавшийся блок и затянулись. Владян крутанул свою палочку и на ладонь ему лёг увесистый «Макаров».
— У, шпана малолетняя, — ругнулся в сторону мальчишек проходящий мужчина в демисезонном пальто и старомодной шляпе. После этих слов он заметно прибавил шаг и торопливо скрылся за углом.
Владян немедленно вскинул голову и оглядел пустой двор.
— Чего там? — поинтересовался Пашка.
— Да, козлы-малолетки бегают, — возмущённо пояснил Владян. — Развелось тут сяв разных, хоть отстрел начинай.
— Где?
— Вот и я не пойму, — пожал плечами Владян. — И где их только этот лох увидал?
— Хрен с ним, — не стал тратить время на пустяки Пашка, — дай-ка мне сюда ещё одну.
Владян с готовностью протянул халявную пачку. Вновь зажглись два сигаретных огонька в сумерках двора. И некому было пройти мимо, и некому было увидеть, как двое мальчишек по хозяйски оглядывают кусты, детскую площадку и близлежащие дома. Двое самых обыкновенных мальчишек, которых распирало от осознания своей немерянной крутизны.