Лена лежала на диване и читала «Хоббита». Под головой у неё находилась мягкая, сложенная вдвое подушка. А рядом, на тумбочке, стоял стакан в красивом алюминиевом подстаканнике. В стакане ещё оставалась чуть ли не половина компота. Сначала Лена допьёт компот, а потом съест вишни. Потом, когда дочитает. А уроки можно сделать вечером, чтобы мама видела, как много им задают в школе.
Храбрый Бильбо Бэггинс убил паука, охранявшего пленённых гномов, и теперь раздумывал, каким хитрым способом их освободить. Ленины пальцы сжали уголок страницы, готовые вот-вот её перелистнуть, и тут заверещал звонок входной двери.
«М-м-м-м,» — недовольно сморщилась девочка, сползая с дивана. Конечно же, за дверью оказались Коля и Веня.
— Чего в штаб не пришла? — недовольно спросил Коля, но было видно, что в голове у него гуляли совершенно иные мысли.
— Некогда мне сегодня, — в тон ему отозвалась Лена. — Почитать решила, пока уроками не завалили. Только-только к гномам подобралась, а тут вы…
— Да что книжные гномы! — завопил Веня, высовыясь из-за спины друга. — Мы тебе сейчас живого покажем.
— Показывай, — согласилась Лена.
Коля гордо разжал ладонь. За сегодняшний день он уже многое научился делать гордо.
Если бы Лена была из тех девочек, что сидят на лавочках и шушукаются, обсуждая всех мальчишек, и не только мальчишек, и не только всё остальное человечество… Да, если бы Лена принадлежала к их числу, то она непременно завопила бы: «Ой, гномик! Какой хорошенький! А можно погладить? А не укусит? А светится-то как!!! А дай мне его насовсем!»
К счастью для гнома Лена не принадлежала к вышеупомянутым девочкам. Без лишних слов Лена протянула свою ладошку вперёд, и гном самостоятельно перебрался ей на ладонь.
Коля даже обиделся. Всё-таки он уже начинал считать гнома своим.
Веня тоже обиделся. Ему-то вовсе не дали подержать гнома, а Лене так сразу и без всякого разрешения. Вот тебе и друзья называются.
Коля перестал обижаться и подумал, что Лена выделывается, потому что она даже не удивилась настоящему живому гному.
Веня тоже перестал обижаться и решил, что его очередь владеть гномом пока не наступила. В конце-концов девчонкам многое достаётся без очереди. На то они и девчонки. И обижаться на них не стоит. Тем более на Лену, потому что Лена уж точно не самая вредная из них.
— Видела я таких, — отчётливо произнесла Лена.
— Где? — в один голос спросили Коля, Веня и гном. Да-да, и гном тоже спросил, настолько удивительными были слова Лены.
— Сейчас покажу, — сказала Лена и поставила гномика на журнальный столик.
Вообще-то она это сделала зря, потому что именно на этом столике и стояло блюдо с мандаринами. Разумеется, гномик сориентировался быстрее всех и немедленно засеменил к желанному предмету. Однако, обнаружилось, что длинные руки тоже имеют не маленькое значение. Может Лена и не поняла сразу гастрономические намерения гномика, но уже в следующую секунду её быстрые руки обогнали бегуна на короткие дистанции и утащили блюдо из под самого носа гномика, едва не успевшего к оранжевому финишу.
Гномик уселся на стол и опечалился.
— Дай мандарин, — потребовал он.
— Нет, — сказала Лена, как отрезала, — мандарины на вечер.
— А сейчас что, день что ли? — возмутился обделённый гномик. — Самый что ни на есть вечер.
— Вечер — это когда мама с работы приходит, — рассудительно объяснила Лена.
— Невозможно! — воздел руки к потолку незваный гость. — Кто же это ставит смену времени суток в зависимости от прихода мам?
— Я, — спокойно ответила Лена.
Спорить было бесполезно, и гномик попробовал другой вариант.
— Ну, Леночка, — зажаловался он, — дай старенькому дедушке мандарин. Дедушка целую неделю не ел. Дедушка помрёт сейчас от разрыва желудка! Такая красивая девочка не даст умереть мне, самому несчастному гномику на свете.
Если бы Лена принадлежала к тем девочкам, что с утра до вечера скачут через скакалку, выведывают посторонние секреты и готовы до изнеможения прыгать по классикам, то она непременно дала бы самому несчастному гномику мандарин.
На беду для гнома Лена была совсем иной девочкой. Поэтому она всего лишь замотала головой и поставила блюдо на шкаф.
— Да ты уже у Коли умирал, — недовольно заметил Веня.
Гномик взглянул на мальчугана так, словно тот разболтал врагу самую главную государственную тайну.
— Там я только тренировался, — желчно сказал он. — А тут я умру по-настоящему. Немедленно. Навсегда. На веки вечные. О, мандарин, твой запах сводит меня с ума.
Глаза гномика тем временем косили на тумбочку.
— Впрочем, подойдёт и вишня, — философски заметил он и перепрыгнул со столика на тумбочку.
Но Лена успела убрать свой компот. А блюдо с мандаринами продолжало стоять на шкафу, куда гномик не мог запрыгнуть при всём желании по причине своего малого роста.
— Так жить нельзя! — разоткровенничался гномик и взглянул с высоты тумбочки на диван, где лежала книга, которую не успела дочитать Лена. На странице был нарисован страшенный паук, подбиравшийся к закутанному в паутину гному.
— Страсти-то какие, — заметил гном, ожидая всеобщего сочувствия. Сочувствие ни с какой стороны не пришло. Гном снова сел и пожаловался:
— Ужасы, значит, читаем? А от ужасов самый страшенный аппетит разыгрывается. Коля! Не забывай, ты за меня отвечаешь. Дай мандарин.
— Может быть дать? — с надеждой спросил Коля безжалостную хозяйку оранжевых фруктов.
— Нет, — снова отказала девочка. — Я обещала маме.
— Леночка, — вкрадчиво добреньким-добреньким голоском сказал гном, — а хочешь, я поведаю тебе самую сокровенную тайну?
— Какую ещё тайну? — недовольно спросила Лена, но глазёнки её вспыхнули. И в самом деле, какая настоящая девочка сумеет устоять перед тайной?
— Самую-самую, — пообещал гном. — Волшебную. Трудную, новую, непонятную.
— Хорошо, — смилостивилась девочка и достала из блюда самый маленький мандарин.
— Не тот! — замахал руками гном. — Больше, больше. Сам себе удивляюсь. Продаю тайну за один единственный мандарин. Всего один. Но хотя бы не самый маленький.
Лена достала мандарин побольше и положила его перед гномом. Картина напоминала натюрморт с золотистой мухой, прильнувшей к оранжевому фрукту. Мандарин по высоте был в два раза больше его нового хозяина. А уж насколько больше в объёме, Коля сказать затруднялся. Но гномик совершенно не смущался. Он уверенно обхватил подарок ручками, насколько у него получилось, и придвинул себя к его оранжевой кожуре.
— Я забыла почистить! — спохватилась Лена.
— Ни в коем случае, — испугался гном. — Это же варварство — чистить мандарины! Я и не подозревал, что у вас всё ещё царят такие дикие нравы.
— Говори тайну, — потребовала Лена.
— Э, нет, — не согласился гном. — Я тебе расскажу, а ты мандарин обратно заберёшь. За столь короткое знакомство с тобой я уже неоднократно успел убедиться, что ты способна на такие поступки.
— И вовсе нет, — обиделась Лена. — я ведь обещала.
— Маме тоже обещала, — напомнил гном, — а что получилось?
— Заберу! — пригрозила Лена.
— Не узнаешь тайну, — пригрозил гном. — Сначала я его съем, а потом уж допрашивай меня по полной программе.
— А может и нет у тебя никакой тайны? — зловеще спросила Лена.
— Гномы не врут! — гордо возвестил гном.
Лица Коли и Вени приняли скептическое выражение.
— И вообще, не мешайте мне есть, — сказал гном. — Уйдите отсюда. Может, я стесняюсь есть в чьём-либо присутствии.
— Хорошо, — грозно сказала Лена. — Десять минут тебе будет достаточно?
— Вполне, — гном по-хозяйски ощупывал поверхность своего приобретения.
— Смотри, через десять минут мы вернёмся, но если ты и тогда нам ничего не скажешь…
Гном беспечно отмахнулся и выразительно посмотрел на ребят, предлагая им покинуть помещение как можно быстрее.
Лена вытащила из под художественных альбомов длинную картонную коробку и вышла на кухню. Мальчишки последовали за ней.
— Глядите, — сказала она и достала лист белого плотного картона, сложенный пополам.
Девочка развернула лист, превратив его в квадрат, и на его поверхности как по мановению палочки вырос бумажный домик. На плоскости вокруг него были нарисованы кусты, деревья и белые кружки, соединённые чёрной линией.
— Настольная игра! — обрадовался Коля. Он невероятно любил настольные игры.
— Почему мы раньше её не видели? — спросил Веня. Слишком уж много удивительного происходило за этот день.
— Правила потерялись, — сказала Лена, — а без правил в неё играть невозможно. Здесь не просто кубик кидать. Тут играют четыре команды, в каждой из которых по четыре фишки.
— Смотри-ка, а на домике гномы нарисованы! — заметил Веня.
— Поэтому я и хотела вам её показать, — объяснила Лена.
Коля всмотрелся в рисунок. На домике с трёх сторон были нарисованы светлые окошки. На последней значилась дубовая дверь с трёхступенчатым крылечком. На свободном месте танцевали парочки гномов и весёлых маленьких ребят с красными звёздочками на груди.
— Похожи на твоего гнома? — спросила Лена.
— Не знаю, — пожал плечами Коля, — я к своему не присматривался. Он светится весь. Как нам его разглядеть?
Веню больше заинтересовали ребята.
— А зачем у них звёздочки? — удивился он.
— Это — октябрята, — солидно объяснил Коля. Его папа в своё время был и октябрёнком, и пионером, и комсомольцем. Поэтому теперь он имел право по праздникам за длинным столом вместе с друзьями, положив руки на плечи соседям, медленно и тихонько напевать: «Работа у нас такая…»
Мама успела побывать только пионеркой и, наверное, поэтому вместе с ними не пела, а только слушала, подперев руками подбородок.
— Что за октябрята? — недовольно спросил Веня. Он не любил, когда кто-то знает что-нибудь такое, что неизвестно ему.
— Они раньше были, — продолжил Коля свой рассказ. — Говорят, почти все раньше были октябрятами, чтобы потом стать пионерами. И вдруг октябрята кончились. Поэтому потом пионеры тоже кончились, а вслед за ними и комсомольцы. Настоящий комсомолец никогда не получается, если он в своё время не был октябрёнком и пионером.
— Про пионеров я слышал, — обрадовался Веня. — Они ещё красные галстуки носили. Говорят, в каком-то городе пионеры ещё остались.
— А октябрята? — спросила Лена.
— Про октябрят не слышал.
— Значит, это не настоящие пионеры, — сказал Коля.
— Почему это не настоящие? — заспорил Веня. Пионеры были в далёком и неведомом городе и даже не подозревали о существовании Вени, но сам Веня чувствовал невероятно сильную потребность вступиться за них.
— Мы бы могли стать пионерами, — не захотел спорить Коля. — Но без октябрятства стать пионером ни у кого не получится.
— Трудно что ли звёздочку на груди таскать? — рассердился Веня. Пионеры ему почему-то нравились больше, чем октябрята.
— Тут не в звёздочке дело, — сказала Лена. — По-моему я что-то про них читала, про этих октябрят.
Она выскочила в комнату, откуда сразу же раздалось пронзительное «Уйди!!!» и торопливое «Я не смотрю! Не смотрю!», и Лена вернулась с книгой. Картинка на обложке стёрлась, но чёрные буквы названия были вполне различимы. «Родная речь» — так называлась принесённая книга.
— Счас найду, — Лена пролистнула несколько страниц и принялась читать с выражением:
«— Вот ты можешь ходить за продуктами, подметать пол, ухаживать за младшими братьями и сёстрами? — спросил меня Вовка.
— Конечно, могу, — с обидой ответил я.
— Но ты можешь этого и не делать. А мне нельзя! Я — октябрёнок!
Я завидовал Вовке. Какой же он счастливый…»
— Погоди, — оборвал чтение Веня, — Чё это он Вовке-то завидует? Ведь классно же не подметать, не ходить по магазинам, не ухаживать за малолетками! Какая уж тут зависть!
— Я бы тоже не стал завидовать, — подтвердил Коля.
— В этом-то всё и дело! — загадочно сощурилась Лена. — Октябрята — это те, кому за счастье подметать, бегать по магазинам и проворачивать работу по дому, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь действительно потрясающим.
— Мы — другие! — догадался Коля. — Сейчас все другие. Поэтому октябрята и перевелись на белом свете. Я бы не смог стать октябрёнком.
— Я бы тоже, — подтвердила Лена. — Когда вырасту, никогда не стану закручивать огурцы и помидоры в стеклянные банки. Просто представить себя такой не могу.
— Вот о чём говорят старики в трамвае, — заорал Веня. — Мы, говорят, в ваши годы были совсем другими. Мы уступали старшим место, а вам только жвачку жевать.
— А мой папа был октябрёнком, — поделился соображениями Коля. — Поэтому он до сих пор помогает маме. Не может иначе. Говорят, нормальные папы вечерами читают газеты, да телевизор смотрят.
— Угу, — подтвердил Веня. — Мой отец как раз такой и есть. И никаких тебе октябрятских замашек. Но пионером он, наверное, был. Потому как на участке вкалывает за четверых. Так мать говорит.
— Наверное, поэтому гномы с ними и общались, с октябрятами-то, — завершила цепочку рассуждений Лена. — А как октябрят не стало, гномы сразу заскучали и ушли. Десять минут прошло, давайте в комнату.
Напоследок она прихватила из коробки горсть чего-то невидимого.
Мандарин выглядел нетронутым, а гном — совершенно довольным. Но простое нажатие пальца убедило Колю, что под оранжевой кожурой более ничего нет.
— Съел, — восхитился Коля. — и не растолстел совсем. Как это в тебя столько умещается?
— Мы едим совершенно иначе, — наставительно сказал гном. — Такие как вы, вечно жуют, чавкают, сглатывают, сплёвывают. То ли дело мы! Всё чисто, чинно, благопристойно.
— Сравнивай, — сказала Лена, вытащила из кулака зелёную фигурку и поставила её вместе с гномом на стол в круг света от настольной лампы.
При электрическом свете собственное сияние гнома потухло и ребята смогли рассмотреть его круглое лицо. Бороды у него не было совсем, а голову венчала остроконечная шляпа с длинными круглыми полями. Точно такой же оказалась и фигурка, принесённая Леной.
— Уберите от меня эту безвкусную поделку! — завозмущался гном.
— Подделку? — спросил Коля.
— И поделку, и подделку! Уберите! Мне не нравится!
Но у Лены были другие планы. Раз, и на столе появилась точно такая же фигурка, только не зелёного, а красного цвета. Длинный кафтан, узкие штанишки, острая шляпа и лицо-шарик.
— Это из той игры, — пояснила Лена. — Я же говорила, что там четыре команды.
— Наверное, создатель игры тоже водил личное знакомство с гномами, предположил Веня.
— А остальные две команды были фигурками октябрят? — не утерпел Коля.
— Нет. Все четыре команды были гномиками. Зелёная и красная сохранились целиком. Синих я не видела никогда, а из жёлтых гномов оставался только один. И тоже без подставки, как и твой. Поэтому я и говорила, что уже видела такого.
Услышав «жёлтые гномы», Веня заволновался. Что-то неприятное просыпалось в его памяти. Что-то такое, о чём хотелось забыть немедленно и навсегда.
— Я — не игрушка, — надул гном свои крошечные губы. — Я — настоящий!
— Ну-ну, обиделся, — не дала ему Лена разреветься. — Давай, рассказывай свою тайну. Ты обещал.
— Хорошо, — не стал спорить гном. — Слушайте все! У мальчика, который меня нашёл, есть дома волшебные палочки!
— Волшебных палочек не бывает! — недоверчиво воскликнул Веня.
— А гномы бывают? — прервал его Коля.
— Если были гномы, если были октябрята, то почему бы не быть волшебным палочкам, — рассудила Лена.
— Но что они делают у меня дома? — Коля ещё не мог придти в себя от такой ошеломляющей новости.
— А я знаю? — язвительно отозвался гном.
— Ты хоть можешь сказать, где они лежат? — спросил Коля.
— Легко, — скривился гном.
— Так скажи!
— Давай мандарин, — потребовал упрямый хранитель тайны.
— Дай ему ещё, — взмолился Коля.
Лена взяла мандарин с блюда и направилась к двери.
— Получишь, когда палочки будут у нас в руках.
Гном кивнул и с самым серьёзным видом начал собираться в дорогу.