Второй школьный день точно так же похож на первый, как и все остальные. Только уже никто не дарит цветов и даже малейшие признаки праздника растворяются в суровых буднях.
Сегодня Коле досталось не только от Пашки, но и от Владяна. Владян был цепким худым и невероятно наглым, что ему помогало во всех драках. А если драва клонилась к поражению, то за Владяна всегда вступался Пашка. У них и фамилии в журнале рядом стояли: Радостев Павел и Рузиков Владислав.
Коля сидел и размышлял, что надо продержаться всего лишь одну перемену. На уроках было безопасно. Тем более, что Коля теперь сидел за первой партой. А после уроков можно было возвращаться в нормальную добрую жизнь.
Коля всегда удивлялся, насколько различается жизнь в школе и за её пределами. Если в школе над Колей витало постоянное чувство опасности удара в спину или обиды, то во дворе он преображался. Во дворе почему-то не спорили, кто сильнее и кто быстрее сможет врезать другому в глаз. Во дворе всё вертелось вокруг того, кто умел придумать чего-нибудь интересное. А в школе получалось иначе. Если ты послабей, то тебе всегда доставался самый грязный участок для уборки территории, самый тяжёлый груз и самое неудобное место. Бывало мест не хватало и Коля оставался стоять, пока учительница волевым решением не сдвигала кого-либо с насиженного угла. Веня учился в другом классе, и у него подобных проблем даже не возникало. Конечно, Коля дрался, но драки всегда заканчивались для него плачевно. Девчонки заливисто смеялись над его перепачканной формой. А Светка Белорусских откровенно его презирала.
Но Коля не унывал. Тем более сегодня, когда в его шмотнике лежал пенал с волшебными палочками. Коля побоялся оставить его дома. Ему казалось, что воры только и ждали, когда Коля уйдёт в школу, чтобы украсть все палочки до единой. Ещё два дня назад судьба палочек нисколько не волновала Колю, но теперь они стали его главным сокровищем.
Разумеется, про палочки он никому рассказывать не стал. Жизнь — это такая штука, когда любую хорошую вещь, оказавшуюся у тебя, так и норовят присвоить все, кто посильнее. Хорошую вещь нельзя показывать кому попало — отберут. Этому Коля был научен с детства, когда в четырёхлетнем возрасте вышел во двор с новеньким красно-синим грузовиком. До вечера он самозабвенно катал его в куче песка. Коля строил подъездные пути к многоэтажным гаражам, которые терпеливо вырывал в песке и укреплял обломками найденной дощечки. На душе царил настоящий праздник. А потом прибежали незнакомые большие ребята, выхватили у него из рук грузовик и быстро-быстро унеслись прочь от завывающего как сирена Коли.
Такая же история могла получиться и с палочками. Поэтому Коля хранил в строгом секрете свои приключения и терпеливо ждал окончания уроков.
Палочки занимали все мысли. Колю даже не расстраивал теперь тот факт, что гном переехал к Лене. Разумеется, польстился на мандарины, которые Коле покупали довольно редко. Но палочки-то остались.
Прозвенел звонок и Коля первым выскочил из класса, чтобы предупредить Веню. Не хватало ещё, чтобы Веня растрепал в своём классе о палочках или начал творить чудеса прямо на уроках.
Веня молча глядел в окно. Рядом с ним стоял толстяк Серёга Воршин из Вениного класса. Серёга был не прочь посидеть на подоконнике, но по этажу дежурила биологичка, которая безжалостно сгоняла всех нарушителей.
— Старорежимница, — прогудел ей вслед Серёга, но сесть на подоконник не осмелился.
Зато Веня бесстрашно уселся на белую плоскость и даже поставил туда ногу в потрёпанной кроссовке. Серёга аж ошалел от такой наглости, зашлёпал губами и на всякий случай перешёл к другому подоконнику.
Коля поспешил к другу, но не успел. Рассекая роящиеся толпы школьников к нарушителю спешила биологичка.
— Немедленно слезь с окна!!! Немедленно! — закричала она ещё издали.
Веня нехотя скатился на пол. Биологичка уже стояла перед ним.
Веня задумчиво крутил в руках палочку.
— Как фамилия?! — строго спросила биологичка. — Кто классный руководитель?
— Фамилия? — удивлённо произнёс Веня, как будто такой вопрос ему задавали первый раз в жизни.
— Фамилия! — утвердила биологичка, наливаясь праведным гневом. Услышав крики, из туалета потянулись курильщики, пряча бычки в оконные щели.
Веня продолжал крутить палочку в руках и напряжённо о чём-то думал.
Учительница на миг тоже о чём-то задумалась, суровость покинула её лицо, и оно выглядело теперь просто уставшим.
Скорость палочки в Вениных руках возрастала.
Но лицо учительницы биологии вновь стала напряжённым.
— Не слышу, — она взяла Веню за плечо. — Не слышу фамилию! К директору захотел?
Веня не хотел к директору. Он судорожно выдохнул и сунул палочку в карман.
— Данилов, — нехотя ответил он. — Шестой «А».
— Марш в класс, — распорядилась биологичка, — и чтоб больше я тебе здесь не видела.
Веня медленно, словно убитый непереносимым горем человек, поплёлся в класс. Сбоку к нему пристроился Коля.
— Ты что, очумел? — грозно зашептал он в ухо другу.
— Я только проверить хотел, — оправдывался Веня, — кто ж знал, что они не всегда работают. Я так старательно представлял как она передо мной извиняется за то, что я залез на окно. А палочка не подействовала.
— Наверное, она только на вещи работает, — предположил Коля.
— Не на все. Я вчера вертолёт заказал настоящий. На крышу чтобы. Представлял, представлял, а он так и не появился.
— Может быть ты плохо представлял?
— Я? — обиделся Веня. — Да я любой вертолёт могу представить по деталям, — и он немедленно принялся перечислять. — Фюзеляж, несущий винт, рулевой винт и шасси.
Коля хоть и не видел секретной тетради, но знал, что в знаниях по авиации Вене равных не сыскать. Поэтому он согласно закивал, чтобы прервать список вертолётных составляющих.
Веня вытащил палочку и завертел её в руках. Просто так, без всяких желаний.
— Спрячь, — испугался Коля. — Увидят!
— Ну и что, — удивился Веня. — Никто не знает, что они волшебные.
— А если узнают? — язвительно спросил Коля.
Веня вздохнул и спрятал палочку обратно. Прозвенел звонок и друзья разбежались по своим классам.
Влетев в класс, первым делом Коля увидел свой шмотник в раскрытом виде, валяющийся на крышке парты. А в руках Владяна — пенал с заветными палочками.
— Отдай, — кинулся к нему Коля.
— Во тебе, — Владян больно пнул Колю в щиколотку и протянул половину палочек стоявшему рядом Пашке.
— По местам, по местам, — захлопала в ладоши Ираида Сергеевна, преподававшая алгебру и геометрию.
Коля бессильным взором проводил похитителей и плюхнулся на место. Совершенно невозможно было подняться и пожаловаться учительнице, словно обиженный первоклассник. Ещё невероятнее казалось вернуть пропажу своими силами. Он высидел урок как на иголках. А после урока, как оказалось, следовало не разбегаться, а идти на уборку территории.
— Отдайте палочки! — взмолился Коля, забегая перед Пашкой и Владяном.
— Держи! — Пашке палочки были совершенно не нужны и он протянул их обратно Коле.
Коля быстро сунул в карман куртки Пашкину порцию.
— Отдай, — попросил он Владяна.
— Пошшёл, — Владяну палочки тоже были не нужны, но он видел, что они нужны Коле. Поэтому Владян их возвращать не собирался. Что может быть слаще, чем вдоволь подоставать человека.
— Пошшёл прочь, Наркота, — он отодвинул Колю с дороги и зашагал вслед за Пашкой.
Коля смотрел ему в спину ненавидящим взглядом.
Папа звал Колю «Николя», но в школе Колю не считали красивым, сильным и удивительно храбрым. Сначала его дразнили по фамилии. «Эй, Конопля, Конопля, шмотник обронил!» — вопили ему вслед одноклассники. Но после лекции о вреде наркотиков к Коле прочно приклеилось прозвище «Наркота».
Краем глаза Коля постоянно косил на Владяна, а тот подсмеивался и постоянно вертел палочки в руках. У Коли аж дух захватывало. А что, если в этот момент Владян загадает желание и оно исполнится? Тогда Коле уж точно палочек не видать. Но до сих пор не произошло ничего удивительного. Или желания в голове у Владяна не водились. Или палочки отказывались их выполнять, как не исполнили они для Вени вертолёт в натуральную величину.
А потом Владян подбежал к костру и с размаху зашвырнул палочки туда. У Коли внутри что-то натянулось и оборвалось. А потом он уже несся, сбивая дыхания, к оранжевым языкам пламени, куда старшеклассники сгребали высохшую листву.
Колины руки прихватили по пути железяку, чтобы разворошить огонь и вытащить палочки на свободу, но его бег оборвала рука высоченного десятиклассника, цепко ухватившая Колино плечо.
— Куда, дурило? Не видишь?
Коля вывернулся и увидел палочки. Он протянул железяку вперёд, но старшеклассник зло выругался отобрал её у Коли и выкинул. Другой рукой он ухватил Колю за шиворот. Зло ухватил, так, что воротник рубашки впился в Колино горло.
Палочки плавились в огне. Они почернели и согнулись. Поверхность их вспучилась пузырями. На кончиках, которые так часто грызли Колины зубы, набухали тяжёлые капли. В костре корчились в смертельных конвульсиях пять волшебных палочек. И оживить их теперь не могло никакое волшебство. Это невыносимо обидно: стоять, смотреть, как догорает сказка, и не иметь никакой возможности её спасти.
Заметив, что Коля утих, старшеклассник рывком развернул Колю от костра и подтолкнул к своим. Владян торжествующе улыбался. Что-то лопнуло внутри у Коли. Что-то оборвалось раз и навсегда. Подхватив с земли обломок белого кирпича, он запустил его в бледное пятно, в которое превратилось лицо Владяна от набежавших на Колины глаза слёз. Он налетел на Владяна как смерч, как ледокол, как астероид. Возможно, со стороны всё выглядело гораздо скромнее, но этого толчка хватило, чтобы повались врага на разрыхлённую граблями землю. Коля не помнил ничего. Он не чувствовал ни свои удары, ни ответные от Владяна и Пашки, который пытался пинками спихнуть Колю с приятеля. А потом откуда-то издалека, возможно, из другого мира раздался грозный голос: «Коноплёв! Рузиков! Прекратить!»
Коля поднялся с поверженного врага. Он ничего не видел. Перед глазами всё расплывалось и покачивалось. А в голове всё ещё бушевала невосполнимая утрата волшебной пятёрки.
Учительница оглядела перепачканного Колю с расцарапанным лицом. Она чувствовала, что ругать его нельзя, но и оставлять дело на самотёк не следовало. Шестой «Б» молча столпился вокруг неё и ждал. Разбираться? Не сейчас. Потом, когда что-нибудь прояснится.
— Коноплёв.
Коля вскинул лицо, по которому пролегли чёрточки слёз.
— Иди домой.
Коля кивнул, подобрал рюкзак, на который кто-то уже успел наступить выпачканной в жирной глине ногой, и побрёл прочь.
Домой он не пошёл.
Идти домой в таком виде совершенно невозможно. Пристали бы с вопросами. Жаловаться не хотелось. И в самом деле, не пойдёт же папа и не отлупит Владяна за его подлый поступок. Он же не знал, что в школе Коля вовсе не сильный и удивительно храбрый. А если бы знал, то что? Вздохнул бы, да перестал бы называть Колю красивым французским именем «Николя». Не заслужил Коля такого имени. Не оправдал. Разбираться с Владяном требовалось своими силами, а их было у Коли очень немного.
В штаб тоже идти не хотелось. Там мог сидеть Венька. Счастливый и безмятежный Венька, что-то там черкающий в своих тетрадках. Венька, который учился в другом классе и не страдал ни от Пашки, ни от Владяна. Везучий человек Венька. А ещё там могла оказаться Ленка. Ленка, которая читает книжки про храбрых героев с мечами. Ленка, умеющая смотреть таким глубоким взглядом, что жуть брала. Может она сравнивала Колю с книжными героями. А он не тянул на них, смелых и храбрых. Совсем не тянул. Только Ленка об этом не знала. И хорошо. Но всё же немного грустно. Гномам вот замечательно живётся. Налопался мандаринов и никаких тебе Пашек и Владянов.
Коля вздохнул. Ничего. Осталось потерпеть каких-то шесть лет. А потом начнётся взрослая жизнь. Как у папы. Может быть Коля даже женится. Может быть он даже научится заворачивать в стеклянные банки огурцы и помидоры. Или лучше купит аквариум и станет разводить золотых рыбок.
На ходу Коля пересчитал палочки. Их оставалось семь штук. Да, утром их было целых двенадцать. Вы только вдумайтесь, двенадцать волшебных палочек! А теперь из-за Колиной глупости, да из-за подлого Владяна пять палочек погибло. Коля клятвенно пообещал, что больше никогда не возьмёт палочки в школу. Но ведь любыми клятвами происшедшее переиграть невозможно.
Ноги подвели Колю к автобусной остановке. А не поехать ли в центр? У Коли аж дух захватило. Тогда он заявится домой, когда начнёт темнеть и увильнёт от любых каверзных вопросов. Вот только денег у Коли негусто.
Коля завертел в левой руке палочку, представляя в уме металлический рубль и жёлтый полтинник. Правая рука тотчас ощутила тяжесть двух монеток, сразу начавших нагреваться от тепла Колиных пальцев. Рубль получился новенький, с Пушкиным. Коля достойно подготовился к встрече с автобусом. Но вот автобус, видимо, ещё не был готов к встрече с Колей. Он скрывался за углом и спешно приводил себя в порядок, чтобы такому мальчику, как Коля, было не стыдно ехать в его салоне.
Автобус не появлялся. От нечего делать Коля пошарился в рюкзачке и извлёк на свет божий треугольник, спрятанный в дальнем кармане. Треугольник он тоже не рискнул оставлять дома, но теперь придётся. А пока волшебная вещичка переливалась в Колиных руках. На секунду показались буквы из тёмного серебра. Коля замер, вчитываясь в строчки. «Пронзив пространство, обнаружишь ту, что многое расскажет». Надпись поблёкла и растворилась в дымчатом серебре пластмассы.
Коля не знал, как пронзить пространство, и поэтому решил просто поторопить автобус. Он прищурился и представил себе жёлтый «Икарус». Длинный, с гармошкой, у которого половина передней двери уходит в водительскую кабину. Пальцы крутили и крутили палочку, а автобус всё не появлялся. Волшебство словно испарилось из палочек, побывавших в чужих руках. А вдруг палочки нельзя никому отдавать! Коля перепугался. Но ведь работали же палочки в руках и Вени, и Лены. А тут вдруг перестали. Нет, тут дело нечисто.
Машинально Коля прибавил к оранжевой палочке белую. Совсем, как Лена. И автобус появился. «Икарус», но странный «Икарус». Не длинный, а обрезанный. В таких по городу разъезжает техпомощь. Тем не менее, он лихо подкатил к остановке. На переднем стекле красовалась табличка «47-Т». Из этого следовало, что автобус выполнял коммерческие рейсы, и полтора рубля за право войти в него не хватало. «В центр!» — возвестила молоденькая, но полная кондукторша, и пассажиры, до этого странно поглядывавшие на автобус, стали в него загружаться.
Тут Коля понял, что его удивило. На этой остановке никогда не останавливались коммерческие автобусы. Более того, маршрут за номером «47-Т» не значился ни на какой карте общественного транспорта. До этой самой минуты Коля никогда не видел автобусов такого маршрута.
Автобус тем временем уехал, а Коля остался. Рядом стояли более стойкие пассажиры, видимо, обладатели проездных. Палочки сработали, но как-то неправильно. Словно они, не дослушав Колю до конца, бросились выполнять приказ. Или не смогли вытянуть заказанный Колей автобус. Не хватило сил, как не хватило сил у Коли отлупить Пашку и Владяна. Коля задумчиво добавил к паре палочек ещё одну белую и снова продолжил вращение.
Немедленно из-за поворота вывернул жёлтый «Икарус». Длинный. С гармошкой. Точно такой, как нарисовался у Коли в голове. Три палочки, как три богатыря, выполнили Колин приказ точь-в точь.
Автобус подъехал и приветливо распахнул двери, приглашая Колю вовнутрь. Передняя была наполовину разделена тонкой пластмассовой стойкой. Но Коля не спешил. Коля дождался, когда вызванный по его просьбе автобус скроется за поворотом, а остановка опустеет окончательно. Он вытащил из кармана все семь палочек и завертел их, сжав плотной стопкой. В ту же секунду он просто взял и растворился в нагретом, ещё по-летнему жарком воздухе.
Прасковья Феоктистовна, проходя мимо длинной стеклянной витрины, охнула и перекрестилась. Перед ней, прямо из воздуха, появился взъерошенный мальчик в тёмных брюках и жёлтой, кое-где перепачканной землёй куртке. «Господи, спаси и сохрани!» — прошептала она зажмурив глаза и пообещав поставить в церкви дополнительную свечку. Когда она раскрыла глаза, то никакого удивительного мальчика рядом уже не стояло. Обычная толпа народа в своём обычном ритме перетекала по главной улице города. Потоптавшись немного, двинулась Прасковья Феоктистовна дальше, списав удивительное явление на жаркую погоду и решив на свечке всё же сэкономить. Пока не выдадут пенсию. А там видно будет.
Коля зачаровано шагнул вперёд. Перед ним высился центральный универмаг. Именно его загадал Коля, представив в уме двери из тяжеленного стекла. Именно перед этими дверями и оказался Коля и, нажав на ручку, двинулся к прилавкам, чтобы не задерживать скапливающихся за ним взрослых, всё так же спешащих по своим важным и неотложным делам.