ДЖЕЙН
Было так жарко, что от асфальта на территории студии поднималась дымка. Уличный ощущался сухим и густым, отчего на коже выступили бисеринки пота. Я быстро пересекла площадку, неся в руках горячий кофе. Несмотря на жару, кофе в моем случае был жизненной необходимостью.
Позади меня остался массивный ангар одной из шести крупных студий «Химера Студиос». Внутри ангара располагалось несколько площадок с множеством декораций, которые я помогала создавать для мюзикла Пателя.
Бабочки порхали в моем животе, как безумные, пока я спешила к своей машине. Я находилась здесь с пяти утра, контролируя готовность декораций к завтрашнему первому съемочному дню. Патель прибыл вскоре после меня, что удивило, учитывая, что он, вероятно, был с похмелья после вчерашней вечеринки. Дежурный визит, чтобы узнать, как идут дела.
Теперь, когда он уехал, я решила взять час на обед, но тут меня остановили.
— Марго! — раздался голос с другой стороны площадки.
Черт.
Я повернулась к ангару. Люк, помощник Пателя, стоял в дверях и махал мне рукой. Выругавшись себе под нос, я быстро пересекла пекло и вошла внутрь. Сдвинув солнцезащитные очки на волосы, я с улыбкой наблюдала, как Люк подпрыгивал от нетерпения, словно готовясь отправиться на следующее задание. От парня исходило столько энергии, что, клянусь богом, он заставил меня почувствовать себя старой.
— Сэнди зовет тебя.
Сэнди — это наш художник-постановщик, Вейл — координатор, а Джо — начальник художественного отдела. Мы с Сэнди тесно сотрудничали и делегировали работу Вейлу и Джо.
Подавив раздражение, я кивнула.
— Где она?
— Вторая сцена.
Первая сцена, мимо которой мы прошли, была одной из нескольких декораций для интерьера тюрьмы. Когда я проходила мимо комнаты для посетителей, фальшивая тюрьма казалась вполне реальной. Так и было. Я помогала ее проектировать, основываясь на времени, проведенном в комнате для свиданий в государственной тюрьме. Работать над этой декорацией было нелегко. Все время приходилось бороться со многими болезненными воспоминаниями.
— Марго! — позвала Сэнди со второй съемочной площадки. Эта была больше и вмещала несколько тюремных камер. Художница-постановщица стояла рядом с моей ассистенткой Леа. — У нас тут старый постер с Кейт Аптон в камере Беррио, но Леа говорит, что он должен быть в камере Пакса.
— Да, этот из камеры Пакса! И он там висел сегодня утром. Какого черта он делает в камере Беррио?
— Кто-то копался в декорациях и переставил предметы. У меня нет времени на это дерьмо. Марго, можешь разобраться с этим сейчас?
— У меня обеденный перерыв. Леа знает, что делать. — Я полностью доверяла ассистентам в художественном отделе, ведь именно там я начинала.
— Я хочу, чтобы все было сделано правильно.
Увидев, как поморщилась Леа, я перевела взгляд на Сэнди.
— Леа сделает все правильно.
Леа просветлела и благодарно улыбнулась мне.
— Но…
— Не «но», Сэнди. У меня замечательная ассистентка, и она сможет решить эту незначительную проблему. Я здесь с пяти, и теперь, если вы не возражаете, мне нужно подкрепиться. Леа, сделаешь?
— Конечно, босс. Я поговорю с декоратором. У нее были снимки, которые мы сделали для наглядности.
Я подмигнула Леа, проигнорировала хмурый взгляд Сэнди и развернулась к выходу.
Я не из тех, кто кричит. Я не командовала людьми, я делегировала полномочия и вежливо просила. Единственные разы, когда была не так вежлива — это когда мне хамили, но даже тогда я никогда не кричала. Я всегда была спокойна, и в помещении полном людей держалась сдержанно. Даже немного застенчиво. Почему-то люди всегда принимали эти черты характера за робость, возможно, даже за бесхребетность.
Мне нравилось доказывать, что они ошибаются.
Облегчение, которое я испытала, когда села в машину, было нереально огромным. Я не лгала, когда говорила, что мне нужно поесть. Но также мне нужна передышка. Сон подвел меня прошлой ночью после галлюцинации о Джейми.
Не галлюцинации.
Вчера в дверном проеме точно стоял парень. Только это был не Джейми.
Джейми давно исчез из моей жизни, и после того, что случилось с ним здесь, сомневаюсь, что он когда-нибудь вернется в Лос-Анджелес.
Выехав из Студио-Сити, я направилась на восток через Толука-Лейк, следуя по автостраде в сторону Глендейла. Сейчас я жила в Сильвер-Лейк, но воспоминания тянули меня домой.
Когда же Глендейл перестанет быть домом?
Когда я, наконец, почувствую себя как дома в другом месте?
И будет ли это когда-нибудь?
Я стряхнула с себя меланхолию и сосредоточилась на том, чтобы найти место для парковки в нескольких кварталах от Бранда.
На хорошо знакомый мне бульвар Бранд я не заезжала по меньшей мере два года. Заведение, где готовили мое любимое панини, оказалось на месте, поэтому я зашла туда, чтобы перекусить и заполнить пустую тошнотворную дыру в моем желудке. Пока ела и наблюдала за людьми, посчитала время. До студии минут пятнадцать езды, от перерыва осталось еще полчаса. Куда бы пойти.
Как только я ступила на тротуар, меня осенило.
Много лет назад мы с Джейми приходили сюда и проводили время в книжном магазине «Брэнд». Он закрылся примерно через год после того, как Джейми попал в тюрьму, и сразу после, как Лорна передала его письмо. То самое, что разбило меня вдребезги.
Однако, Ашер как-то упомянул, что в торговом центре «Американа» есть книжный магазин большой сети. Так что я направилась туда. Я пошла длинным путем, следуя вдоль края музыкального танцующего фонтана и вздрогнула при виде большой позолоченной скульптуры почти голого мужчины, переделки знаменитой скульптуры, посвященной Дню Победы: «Дух американской молодежи, поднимающийся из волн» Дональда Харкорта. Вокруг скульптуры кружили водяные струи и словно оживляли ее.
На одной из моих любимых фотографий мы с Джейми стоим перед этой скульптурой, а за нами взлетают струи воды. Скай сделала эту фотографию вскоре после того, как мы начали встречаться. Джейми обнимал меня. Пока я сияла перед камерой, все еще не веря, что Джейми мой, он смотрел на меня с обожанием.
Я дразнила его за это фото, но втайне мне нравилось его выражение лица.
Фотография все еще хранилась в коробке из-под обуви в моем шкафу.
Набрав скорость, я обошла фонтан и направилась к книжному магазину. В магазине работал кондиционер, что особо приятно в такой день, как сегодня. Я проскочила мимо кофейни на первом уровне и осмотрела помещение. Магазин был огромным, трехуровневым, с эскалаторами. Я поискала указатели на секцию с мистикой и направилась в нужную сторону. Однако, мое внимание привлек стол в центре первого этажа.
Надпись на столе гласила: «Подписные экземпляры».
На одной из секций стола стояли вертикально две книги, обращенные лицевой стороной наружу.
«Брент 29».
Подписанные.
Осталось всего два экземпляра.
Я поспешила к столу и схватила глянцевое издание в твердом переплете. Книголюб во мне почувствовал пьянящий прилив счастья. Счастья в этот день, когда я ощущала меланхолию.
— Знаете, мы только сегодня утром выложили, а их уже почти не осталось, — сказала кассирша, сканируя книгу. — Мы подумали, что, выложив их заранее в выходной день, у людей будет больше шансов получить экземпляр, но, похоже, молва нас опередила.
— Это потому, что автор не хочет проводить промо-тур, — вмешалась ее коллега. — Никто не знает, как он выглядит. Затворник или что-то в этом роде. Едва появившись, подписанные экземпляры сразу разлетаются на ура.
— Кто сказал, что это парень? — возразила другая девушка, передавая мне книгу и чек.
Я поблагодарила ее и оставила продавцов препираться по поводу половой принадлежности Гриффина Стоуна.
Лично я считала, что он парень. Может быть, потому что его стиль так напоминал мне манеру написания Джейми.
Выйдя из магазина, я прижалась спиной к витрине и открыла книгу. На титульном листе стоял тот же автограф, что я видела ранее на экземпляре Пателя. Только в моем была еще и рукописная цитата автора.
Моя любимая цитата из книги.
Я восхищенно улыбнулась.
Неожиданно на страницу упала тень, и я поняла, что кто-то остановился рядом со мной. Вторгся в мое личное пространство. Нахмурившись, я подняла взгляд.
Мой желудок проделал кульбит, будто я скатилась с вершины американских горок. Под нахмуренными бровями своими невозможными океаническими глазами на меня смотрел Джейми МакКенна.
Вчера я видела его!
Пульс заколотился в ушах, а все тело задрожало.
— Джейми?
Его ничего не выражающий взгляд скользнул по книге, которую словно спасательный круг я прижимала к груди.
— Удивила так удивила.
Я задохнулась от звука его знакомого глубокого рокочущего голоса с акцентом Восточного побережья, от которого он так и не смог полностью избавиться.
— Такой женщине, как ты, понравится роман, в котором рассказывается о темном лесе вечной любви.
Его слова едва проникали в меня. Я не могла перестать смотреть на него. Мне хотелось протянуть руку и коснуться его. Я так давно этого не делала.
В этот момент я забыла о нашей последней встрече. Я забыла, как его письмо заставило меня кровоточить внутри. Я потянулась к нему.
— Джейми…
Он вздрогнул, пустое выражение лица смыло в порыве ярости. Он сверкнул глазами в неверии, и моя рука безвольно упала. В этот момент он напомнил мне раненое животное. Как такое может быть? Он не был тем, чье сердце было разбито.
— Что ты здесь делаешь? — Мой голос был едва выше шепота.
Но Джейми услышал меня. Его губы сжались, и я посмотрела ни них. Тоска пронеслась по мне мучительной волной, и я возненавидела себя за это. Подняв взгляд обратно к его глазам, я увидела в них что-то расчетливое.
— Что ты здесь делаешь? — Теперь я говорила громче. Пытаясь держать себя в руках.
Джейми ухмыльнулся, как будто все понял.
Возможно, так оно и было.
Ублюдок.
— Тебе небезопасно находиться здесь, Джейми. — Я могу презирать его за то, что он причинил мне боль, но я все равно… Господи Иисусе, я все равно хотела его защитить.
Глаза Джейми опасно сверкнули, и он наклонился ко мне. Его запах затопил меня, и дыхание перехватило. Джейми пах по-другому, поняла я. Когда мы были моложе, от него всегда пахло чем-то цитрусовым. Теперь от того запаха остался только намек, появилось что-то более темное, землистое… лайм, пропитанный кожей и табаком.
— Это угроза? — промурлыкал он.
Мои ресницы дрогнули, и я сделала настороженный шаг назад.
Неужели это происходит? Он действительно здесь?
— Это не было угрозой.
— Нет? — Его щека коснулась моей, и я невольно вздрогнула, когда он прижался губами к моему уху. — Ну, вот и хорошо.
Я попыталась отстраниться, но он крепко сжал мои локти, удерживая меня на месте, и прошептал:
— Всепоглощающая любовь затягивает до полного опустошения.
Это была моя любимая цитата из «Брент 29».
— Когда я закончу с тобой, ничего не останется. — Он отстранился и одарил меня доброжелательной улыбкой, которая была тревожным контрастом его угрозе. — Увидимся.
Потом он ушел.
И мне показалось, что я сейчас умру.
Всепоглощающая любовь затягивает до полного опустошения.
Боже мой.
Оттолкнувшись от витрины, я посмотрела налево и направо, но Джейми исчез в толпе.
Возникло одно подозрение, и мне нужно было знать, права ли я.
Мой обеденный перерыв почти закончился, но мне было все равно. Я поехала по автостраде Глендейла к своей арендованной квартире в Силвер-Лейк. Припарковавшись на отведенном мне месте, я прижала к груди подписанную книгу и направилась к главной двери. Быстро ввела входной код. Мои ноги вознесли меня по лестнице на второй этаж. Небольшая заминка с ключом в двери в квартиру с одной спальней. Пройдя в спальню-студию, я распахнула дверцу гардеробного шкафа и стала рыться в своих художественных принадлежностях, пока не нашла коробку из-под обуви, в которой хранила свои сувениры.
Я вытащила коробку и открыла ее. Докопавшись до самого дна, нашла письмо, которое хранила, хотя должна была выбросить его много лет назад.
Мазохистка во мне не смогла этого сделать.
Дрожащими пальцами я взяла и развернула бумагу, открыла книгу и прижала письмо к надписи и автографу.
«Всепоглощающая любовь затягивает до полного опустошения. Гриффин Стоун».
— Боже мой. — Я опустилась на пол.
Почерк совпадал.
Джейми являлся таинственным автором. Гриффин Стоун.
Конечно, это он. Возможно, в глубине души я даже надеялась, что это так.
«Когда я закончу с тобой, ничего не останется».
Он все еще винил меня. Все еще ненавидел. Все еще видел неверную девушку на месте той, которую любил.
Он хотел причинить мне боль.
Слезы негодования хлынули по моим щекам, рыдания вырвались наружу, выпуская боль. Скай оказалась права. Она беспокоилась, что наша любовь слишком сильная, и когда закончится, разрушит нас.
Я горько рассмеялась. Джейми почти уничтожил меня.
А теперь хотел забрать то, что я спасла из руин.
Сквозь мою печаль прорвалась ярость.
Если Джейми хотел наказать меня за мои мнимые преступления, пусть попробует. Я не стану терпеть его дерьмо.
Если он больше не Джейми МакКенна, то я больше не Джейн Доу.
Я Марго Хиггинс, а он Гриффин Стоун.
Враги.
Вот они, Джейми и Джейн. Когда-то давно любившие друг друга до безумия.
Прощайте, милые влюбленные.