Внутри всё плавилось, голова шла кругом, щеки горели огнем, а губы казались такими чувствительными… А ещё я начала задыхаться…
— Госпожа! — взволнованный голос Аники привёл меня в чувства, и я перевела на неё растерянный взгляд. — У вас всё в порядке?
— Да-да, — рассеянно ответила, всеми силами стараясь взять себя в руки.
— Может, вам стоит всё-таки немного отдохнуть? — не унималась она, внимательно разглядывая меня. — У вас температура, вон, как щеки покраснели. Мама всегда говорила, что…
— Всё в порядке, — мягко прервав её, я улыбнулась. — Я не заболела. Но ты права, я устала. Именно поэтому мы сейчас и сосредоточены на новых номерах, чтобы я могла позволить себе не каждый день выходить на сцену.
— Значит, вам надо хорошенько поспать. Вот сейчас собирайте все бумаги и идите к себе, — Аника грозно нахмурилась и уперла руки в боки. — Ужин я вам принесу.
— Вина ещё, может, — не желая спорить, я отложила бумагу, что несколько часов бесцельно мяла в руках вместо того, чтобы составлять отчет.
— Если только бокал. Алкоголь, знаете ли, не идет организму на пользу.
— И вновь ты права. Алкоголь, вообще, зло, — поднявшись, я осмотрела свой стол и, недолго думая, просто сгребла все бумаги в одну общую кучу, после чего так, скопом, и запихнула их в сейф.
— Я быстро. Пять минут! Только попрошу Квила всё подогреть!
Сказав это, девушка выскочила из моего кабинета. А я, закрыв сейф, уставилась на картину, которая постоянно напоминала о Листаре, о моем одиночестве. И опять ничего не ощутила.
Три дня, что прошли с ужина у Эрана, я была сама не своя. Не могла на чем-то долго сосредоточиться: мысли то и дело возвращались к тому вечеру. Что тогда произошло. И что могло произойти. И, главное, каковы причины всему этому. Моим чувствам…
Да, чувствам, что я испытала в тот момент. Перед поцелуем. Во время поцелуя, ласк дроу…
Как же хорошо, что ничего серьезнее поцелуя не произошло!..
Подумав о поцелуе, я снова вернулась в тот момент.
…Во входную дверь громко постучали. Сквозь грохот сердца я не сразу поняла, что это был за звук. Лишь когда мужчина, не открывая дверь, извиняющимся тоном сказал, что у него срочное донесение, моё сознание на мгновение немного прояснилось.
А Эран, вжав меня чуть сильнее в стену, добавляя ещё больше страсти в поцелуй, сжал пальцы на моих ягодицах, опять лишая способности мыслить… И внезапно разорвал поцелуй.
Поставив меня на пол, он холодно произнес:
— Я скоро выйду. Ждите, — обращаясь к мужчине за дверью.
***
Попутно он привел мои немного растрепавшиеся волосы в порядок. Надел накидку, которая упала к нашим ногам.
Его лицо вновь превратилось в маску. Казалось, поцелуй был только у меня и только мне он так понравился. А мужчина просто мимо проходил. Настолько он был холоден, а его взгляд безразличен.
Эран молча проводил меня до моей повозки, сам открыл дверь и помог забраться внутрь. И только после этого, когда я уже разместилась на мягком сиденье, он сказал таким же холодным голосом, как и кому-то, кто постучался в дверь, отчего жар внутри меня начал стремительно утихать:
— Меня не будет неделю. Я пришлю тебе записку. Спасибо за вечер, Вита.
Отчеканив это, он закрыл дверь и приказал кучеру отъезжать.
Очутившись дома, точнее зайдя в свою комнату над клубом, я села перед туалетным столиком и отключилась на несколько часов.
Я думала, что же произошло в те секунды. Почему я и моё тело так отреагировали на Эрана. Был всего лишь взгляд. А потом внутри меня всё взорвалось от желания, что как вихрь прижал нас друг к другу.
Никогда прежде я не испытывала подобных эмоций. Не стонала от поцелуев и не извивалась от страсти из-за касаний пальцев даже не к обнаженной коже!
Не постучись тогда кто-то в дверь, я бы точно оказалась в спальне на втором этаже. Вот только совсем не для того, чтобы созерцать удивительные виды на гору Эштах…
…«Всё дело в том напитке голубоватого цвета, — пришла я тогда к заключению, которое посчитала логичным, и сейчас тоже так думала. — Точно этот аошах виноват!»
Растерев себе щеки, смахнула тонкую полоску пыли с рамы картины.
Наверняка этот аошах что-то вроде наркотика. Вроде и на Земле такие были, что распаляли желание. Не зря ведь мужчина мне не рассказал, что это за напиток!
Выйдя из кабинета, плотно закрыла дверь, повернула ключ в замке и побрела в свою комнату, продолжая размышлять.
Другого объяснения моему поведению нет, кроме как признать, что мне налили какой-то дряни. А я послушно её, до последней капли, выпила. Ну не может быть такого, что от прикосновений незнакомого мужчины, о котором ничего совсем не знала, едва не сошла с ума и не побежала с ним в первый же вечер в постель, обезумев от желания.
Да, он хорош собой, крайне притягателен. Но…
«Но он опоил меня!» — я попыталась вызвать в себе ярость, разозлиться так, чтобы это чувство стерло желание, испытываемое к Эрану, но снова получился лишь тусклый гнев. Который, ярко вспыхнув, погас, и дымок от него тут же развеялся.
Устало толкнув плечом дверь, я дошла до кровати и, не раздеваясь и даже не скинув туфли, просто рухнула на мягкую перину.
Аника права. Мне необходимо отдохнуть. И хорошо выспаться. Однако как это сделать, если стоит мне только закрыть глаза, и я вновь ощущаю прикосновения этого проклятого дроу, его обжигающие губы, сминающие мои, его страсть и желание…
***
Застонав, я перевернулась на живот и спрятала лицо в подушке, которая погасила мой очередной стон.
Надо побыстрее разобраться со всеми новыми номерами. Завтра будет пробное выступление группы с «канканом», посмотрим, что из этого получится, как их примут. Послезавтра у меня дела в городе и выступление. Перед этим репетиции у дуэта. Девочки хорошенькие, голоса у них замечательные, даже репертуар за два дня выучили. Мне чертовски повезло, что они пришли на прослушивание в первый же день, как только я объявила набор. Нужно будет нам отработать и отшлифовать их номера, прогнать несколько раз… И вот уже несколько дней в неделю я буду свободна от сцены. Если, конечно, здешняя публика примет «канкан» в стиле «Орвиндэйл» и дуэт близняшек.
— Госпожа! — тихий голос Аники раздался из-за двери. Опять она, как только я перестала поправлять её, начала так называть меня. Но у меня сейчас просто нет сил повторять, что я уже не её госпожа.
— Входи, — продолжая лежать, я лишь немного повернула голову, чтобы девушка меня услышала.
Поставив поднос на столик, она, пожелав мне спокойной ночи, тихонько вышла.
— Спокойной, — ответила ей. И беззвучно, предназначенное только себе: — Скоро я узнаю, что такое аошах. И впредь не буду столь беспечна. А когда от него придет та записка, если в ней будет приглашение на ещё один вечер — этот гад получит от меня отказ. Я не для того, чтобы сходить с ума от желания к мужчине, к ненавистному дроу, приехала сюда. У меня есть цель: найти убийцу мужа и отомстить. А после я уеду отсюда… Помни об этом, Светлана.
Мысли об отказе могущественному дроу должны были бы пугать меня, вернее те последствия, которые могли последовать за ним. Однако я была слишком недовольна Эраном, его чувством вседозволенности. Тем, что он опоил меня дрянью. И уже распоряжается мной, хочет отдавать приказы. Ишь какой, записку он мне отправит, думая, что я как ручная собачонка побегу к нему на задних лапках?! Не дождется! Никто из этих дроу не дождется и не увидит моей покорности! Я добьюсь своей цели и без них, без их покровительства. И, как только убийца понесет справедливое наказание, я уеду отсюда. Подальше от всех этих белобрысых!
Наконец-то ярость и злость вспыхнули так ярко, что мысли о поцелуях испарились напрочь. Позволили выкинуть лишнее из головы и вспомнить о своей главной цели. Плохо только, что я снова начала мечтать о возвращении на Землю. Вспомнила о родственниках. И разозлилась ещё больше. А это — возвращение домой — будет моей следующей целью. Ведь я как-то сюда попала, значит, найду и путь обратно.
Когда в мыслях прояснилось, а очередная задача засверкала ярко, обнадеживающе, давая надежду на моё будущее на Земле, я наконец-то смогла расслабиться, скинуть оковы постоянного напряжения. И спокойно заснуть.
***
Пусть вновь меня во сне ласкал Эран, я сгорала от желания в его объятиях, нежась на шелковых простынях, но утром, приняв ледяной душ, позавтракав наскоро тем, что мне принесла Аника, я была собрана, спокойна и готова к новым свершениям.
Целый день я бегала как заведенная. Заполнила отчеты, что не могла сделать три дня. Съездила на рынок, сделала заказ продуктов на неделю. У любимой портнихи забрала платье для себя и наряды для «кабаре» и дуэта близняшек.
Вернувшись в клуб, я, отдав всем платья, прогнала их номера несколько раз. Правда перед этим успокоив девочек из группы «кабаре», а после и убедив, что показать коленку — не преступление и точно никого не делает падшей женщиной.
Перед их выходом на сцену я, наверное, нервничала даже больше, чем они. Сидя в ВИП-комнате, кусая губы до крови, я смотрела то на полный зал, на лица гостей, то на выступающих девочек.
К моему огромному счастью, пусть и не было таких же оглушительных оваций, какие доставались мне, однако приняли моё «кабаре» довольно тепло. Мужчин, даже этих напыщенных дроу, взбудоражил вид мелькающих стройных ножек девушек. И они все ненароком, сами не понимая, что делают, крутили головами, пытаясь разглядеть, что же там, под пышными юбками. Но моя портниха была просто умницей, никто так и не понял, что под юбками у девочек такие же пышные, сшитые из той же ткани, шортики до колен.
И этот номер я могла поставить на четверг с чистой совестью. Спрос на это выступление будет. Живость необычного номера и веселая мелодия привлечет женщин, интересующихся новыми веяниями в «искусстве». А вид взмывающих в воздух ножек в чулочках точно не оставит мужчин равнодушными.
В пятницу состоялось моё выступление. Гладко, как и всегда. Всё было слишком хорошо.
Поэтому по закону подлости, действующему безотказно даже на Орвиндэйле, в субботу моё отличное настроение резко испортилось, а энергия, которой я бурлила и заряжала всех вокруг, подобно нескончаемой батарейке, напрочь иссякла.
Началось всё с того, что одна из близняшек, Сэйрина, так перенервничала перед выходом на сцену, что ей стало плохо.
Чтобы не было паузы между номерами, пока её отпаивали и успокаивали, и гости не остались недовольными, пришлось мне, совсем неподготовленной, с неразогретыми связками, выходить на сцену. Пока девушка приходила в себя, я успела исполнить несколько песен и, только когда они наконец вышли на сцену, попрощалась с гостями.
В итоге их приняли замечательно. Голоса с переливами, дополняющие друг друга, нежные песни, исполненные а капелла, милые невинные личики. Их выступление будут ждать и приходить послушать.
Мне бы радоваться, но, ожидаемо, от хронического недосыпа, такого небрежного к себе отношения и, возможно, легкой простуды, что я в этой суматохе и не ощутила, вечером у меня начало болеть горло. А к ночи я и вовсе напрочь лишилась голоса.
Что раньше привело бы меня в ужас, в итоге даже обрадовало. Потому как в воскресенье утром я получила ту самую записку от Эрана, о которой он предупреждал.
***
Без лишних слов и расшаркиваний там было банальное приглашение на сегодняшний ужин, в то же самое время и по тому же адресу.
Не скрывая злой улыбки, ведь меня никто не видел в моем кабинете за закрытыми дверями, я ажурным подчерком написала на плотной бумаге с моими инициалами:
«Здравствуйте, Эран.
Благодарю вас за приглашение, однако я вынуждена отказаться. К огромному сожалению, я плохо себя чувствую и не смогу присутствовать на вашем ужине. Также мой график, который из-за болезни сместится, не позволит мне принять приглашение в ближайшее время и после того, как я поправлюсь. Прошу меня за это простить.
Вита’Луна».
Отправив одного из своих охранников к дому Эрана, я собрала всех своих работников в общем зале. И через Анику, которой шептала всё на ухо, а уже она озвучивала для всех, я сделала заявление, что сегодня мы закрыты. ВИП-места никто сегодня не бронировал, за окном проливной дождь, и улицы превратились в полноводные реки, поэтому мы можем сегодня позволить себе хорошенько отдохнуть перед новой рабочей неделей.
От счастья, что я смогла так легко и быстро разобраться с дроу, «утереть нос этому мерзкому дроу», а точнее отказать и ничего мне за это не будет, ведь я не врала, мне даже стало немного лучше. И я наслаждалась каждым мгновением этого дня. Правда лишь до того момента, пока не наступил вечер.
Сидя в кресле в своем кабинете, я слушала грохот тяжелых капель, барабанивших по крыше и окну, которые были слышно из-за непривычной тишины, и смотрела в окно, за которым бушевала стихия. Наверняка ливень сегодня не закончится, и ещё завтра все будут сидеть по домам. За несколько дней я точно успею полностью восстановиться.
Держа горячий отвар из целебных трав, ожидая, когда он хоть немного остынет, я думала не о том, что могла бы быть сейчас в объятиях Эрана. О нем я теперь только со злостью вспоминала, а о Листаре. И о том, куда поеду, когда закончу тут, кто смог бы мне помочь вернуться на Землю. Туда, где меня опять будут звать моим именем: Светлана, Света. А не Вита, или тем более Вита’Луна.
— Светлана, — прошептала я тягуче, смакуя своё имя, желая насладиться тем, как оно звучит и как будет звучать из уст людей. Получилось не то что плохо, а просто ужасно — изо рта снова донесся неприятный хрип, который больно царапнул слух.
Скривившись от недовольства, коснулась губами горьковатой тягучей жидкости из трав и кореньев, которая должна помочь мне ускорить выздоровление. Но сделать глоток не решилась — отвар так и не остыл.
— Почему ты в который раз произносишь «Светлана»? — послышался знакомый голос, донесшийся из дальнего угла моего кабинета, не освещенного лампой… — Что это значит? Или же это имя. Это твоё настоящее имя, я ведь прав?