Леви
Я сижу на уроке и пытаюсь угомонить свои разбушевавшиеся нервы. Гнев переполняет меня с того момента, как я увидел, что этот ублюдок Лиам обнимает и трогает ее своими руками. Руками, которые следовало бы вырвать из его гребаных плеч. Прикасался к ней там, куда я даже смотреть иногда боялся ради своей же безопасности и сохранения контроля. Она улыбалась ему так, как никогда не улыбалась мне.
Ну ты и не ее друг.
Непонятно, кем мы друг другу приходимся. Но почему-то когда я стоял там и смотрел, как ее маленькое хрупкое тело исчезает в его объятиях, моя кровь превращалась в лаву.
Я не ревную. Я не ревную. Просто хочу его убить.
Во мне появляется неизвестная кровожадность при мыслях о том, что он может прикасаться к ней, разделять ее радость или грусть, оказывать ей поддержку и помогать поверить в себя. В то время как я совершенно бессилен, потому что являюсь размытым пятном в ее жизни. Мне известно о Бель достаточно много, но одновременно мало. Я старался всегда быть в курсе событий ее жизни, но мне хочется знать больше. Быть тем, кому она сможет довериться и подарить одну из своих искренних улыбок.
Итак, методом глубоких размышлений и психоанализа я прихожу к выводу о том, что хочу быть чем-то большим в жизни Аннабель Андерсон.
Стараясь заглушить свои мысли и сосредоточиться на уроке, я слышу голос мисс Грант:
— Сегодня, как обычно, начнем с нашей любимой разминки.
Надеюсь, она вызовет меня. Так я смогу отвлечься от шума в своей голове. У меня никогда не было проблем с математикой, поэтому ее разминка будет как раз к месту.
— Аннабель Андерсон, прошу, продемонстрируйте нам свои таланты.
Чертова стерва, она прекрасно знает, что Бель никогда в жизни не продемонстрирует таланты на ее разминке, потому что их просто-напросто нет.
Я разворачиваюсь и смотрю на Бель: ее лицо белее, чем стена позади. Как обычно девушка жует щеку. Удивлен, что она не прогрызла ее. Опускаю взгляд на руки Бель, которые не находят себе места на коленях, потому что безумно дрожат. Она поднимается со своего места и начинает идти по проходу на нетвердых ногах.
Бель приближается к моему месту, и наши взгляды встречаются. Прежде чем адекватные клетки мозга подумают о том, что делают, я выталкиваю рюкзак прямо ей под ноги.
Будто в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как ее руки взлетают вверх, а ноги путаются в лямках рюкзака. Спустя секунду тело Бель приземляется недалеко от меня.
Номинация «Придурок года» по версии Аннабель Андерсон и всего остального населения Земли достается мне.
Бель лежит и не шевелится, ее юбка немного задралась, обнажая бедра. Я могу рассмотреть кружево, которое прилегает к ее ягодицам. Могу даже назвать цвет…
Фиолетовый, серьезно?
И теперь, черт возьми, мне не оторвать от нее глаз. Идеальный изгиб и форма. Если раньше мне казалось, что ее ключицы — произведение искусства, то теперь я знаю, что ошибался. Ее задница — шедевр в чистом виде.
Пытаясь прийти в себя, понимаю, что я не единственный, кто наблюдает и наслаждается этой картиной.
Черт.
Я подрываюсь и наклоняюсь к Бель так быстро, что теперь все взгляды устремляются на меня.
Не благодарите за шоу, придурки.
Она начинает подниматься, поправлять волосы и отряхиваться, все еще стоя на коленях. Я беру ее за локоть и помогаю встать на ноги. Затем завожу руку ей за спину и опускаю юбку, проводя кончиками пальцев по бедру. Это не кожа, а атлас. Нет, самый дорогой китайский шелк. Даже за такое мимолетное прикосновение мне удалось почувствовать, какая она приятная и гладкая.
Моя рука буквально полыхает, но это не самое страшное. Самое страшное то, что мне мало этого прикосновения.
Втягиваю воздух, чтобы заполнить легкие, потому что все это время я, кажется, не дышал.
Смотрю ей в глаза и вижу, что в них стоят слезы.
Ну какой же я идиот.
— Ты в порядке? — Мой голос хрипит. — Как ты так упала? Ты чем-то ударилась?
Вау, сегодня я получу еще и Оскар за отличную игру.
— Аннабель, ты в порядке? Если тебе нужно, сходи в медпункт и уборную, — произносит взволнованным голосом мисс Грант.
— Да… Нет. — Бель рассеянно смотрит на меня, после чего вырывает свою руку из моей. — Да, я схожу, если вы не против. — Она буквально выбегает из класса.
— Я провожу, — обращаюсь к мисс Грант и вылетаю вслед за Бель.
Выйдя за дверь, я вижу, что она твердыми шагами направляется в сторону туалета. Ее волосы подпрыгивают с каждым шагом, гнев отражается в каждом движении. От нее чуть ли не идет пар.
Я догоняю ее и хватаю за руку, разворачивая к себе лицом.
— Ты в порядке? — повторяю свой глупый вопрос.
— В порядке ли я? — шипит она, выдергивая руку и ударяя меня в грудь. — Я просто великолепно себя чувствую после того, как показала свой зад всему классу. — Еще один удар.
— Бель, если тебя это успокоит, то зад у тебя отличный, и фиолетовый великолепно сочетается с цветом твоей кожи.
Ее глаза расширяются, и щеки заливает краска.
— Ты болен! — кричит она и снова ударяет меня. — Не делай вид, что не имеешь к этому отношения. Я знаю, что споткнулась из-за тебя! — Бель переводит дыхание, затем продолжает свою маленькую истерику: — Я ненавижу тебя, ты просто чудовище.
На этих словах у меня случается короткое замыкание. Сначала мы смотрим друг на друга, а затем я рывком прижимаю девушку к себе и склоняюсь над ней. Моя рука обвивает талию Бель.
Слышно лишь наше сбитое дыхание. Я наклоняюсь к ее уху и говорю:
— Лучше я буду чудовищем, чем позволю тебе сходить с ума перед всеми этими людьми оттого, что ты не можешь сложить элементарные числа в уме, Бель. — Сделав небольшой шаг назад, я отхожу от нее. Мне нужно гребаное расстояние для того, чтобы моя рука не опустилась ниже ее талии.
Она смотрит на меня с озадаченным выражением лица, явно не зная, что ответить. Поэтому я продолжаю:
— Слушай, знаю, что мой поступок оставляет желать лучшего. Но я действительно не хотел, чтобы так вышло. — Вздыхаю, после чего говорю слова, которые она никогда не слышала от меня: — Прости, мне жаль.
Если это возможно, то ее глаза становятся еще больше, а брови молниеносно взлетают вверх.
— О. Мой. Бог. Это точно ты? — Она прикладывает руку к груди. — Леви, ты случайно не ударился головой о бортик бассейна на тренировке? Потому что с тобой явно что-то не так. — Она задумчиво прикусывает губу и щурится. — Может, у тебя жар?
Бель подходит ко мне, встает на носочки и прикладывает ладонь к моему лбу. Я перехватываю ее руку.
— Прекрати, — произношу сквозь зубы. — Я серьезно. Прости меня.
Ее глаза блуждают по моему лицу, считывая эмоции.
— Хорошо, — уже спокойнее отвечает она, но вырывает свою руку. — Но не смей ко мне прикасаться. — Она смотрит в мои глаза, пока во мне поднимается новая волна гнева, а затем чуть громче продолжает: — И не называй меня Бель!
— А этому придурку можно прикасаться к тебе?
Она хмурит брови.
— Какому придурку?
— Лиаму.
На лице Бель расцветает улыбка, но не такая, какую она подарила своему другу. Сейчас я вижу злую и хитрую ухмылку. Мне хочется стереть ее и увидеть прежнюю искренность и нежность.
— Во-первых, он не придурок. — Она указывает на меня пальцем и упирается им в мою грудь. — Во-вторых, он мой друг, и если я хочу, чтобы он ко мне прикасался, то он будет ко мне прикасаться.
— Я тоже хочу.
Стоп, что?
— Что? — Бель повторяет вопрос, который прозвучал в моей голове. Только есть проблема: ответ на него я не знаю. Поэтому отвожу взгляд, чтобы не сказать еще одну глупость.
— Что ты имеешь в виду?
— Я тоже хочу быть тебе другом. — Возвращаю взгляд к ней.
После этих слов мы оба стоим в шоке, не зная, что сказать дальше. Смотрим глаза в глаза, пытаясь залезть друг другу в голову. Дышим одним и тем же воздухом, которого в коридоре становится все меньше.
— Что это значит?
Ох, если бы я знал.
— Я хочу быть твоим другом, — повторяю медленно для нас обоих, словно мы умственно отсталые.
— Ты ведь понимаешь, как это странно звучит? — Она хмурится, явно не понимая, что происходит.
— Да. — Я замолкаю, не зная, что сказать дальше. Немного поразмыслив, продолжаю: — Бель, просто подумай об этом, хорошо? Приходи сегодня вечером на наше место, если будешь согласна стать моим другом.
На этих словах я разворачиваюсь, чтобы вернуться в класс. Пройдя полпути, я слышу, как она кричит:
— Хорошо, я подумаю. И не называй меня так!
На моем лице появляется улыбка. Я качаю головой, пока мысли твердят мне:
Ненавидеть Аннабель Андерсон было сложно, но быть для нее другом может оказаться невозможным.