Думал я, Перконс решил уничтожить всех йодсов40. Отроду
Страсти такой я не видел!" - кряхтел он, кафтан надевая
И на крыльцо выходя. Видит: крыша сворочена с дому,
Посередине двора повалились крест-накрест деревья,
Изгородь сломана. Тут он заметил на узкой тропинке,
К дому ведущей, двух незнакомцев: когда же к калитке
Дома они подошли, - узнал в одном из них Кангарс
Ридзиньского рыбак41, а другой был ему неизвестен:
В длинной белой одежде с крестом на груди. Изнурённым
Выглядел он. Рыбак рассказал, что в Даугавы устье
Ночью разбился корабль и что этот - в белой одежде
Был одним из спасённых, что он увидеться хочет
С кем-нибудь из старейшин, а Кангарс, мол, ведает лучше,
Как поступить, потому и привёл он к нему чужеземца.
Пристально Кангарс и пришлый друг другу в глаза поглядели.
Близкие души друг друга и за морем, видно, отыщут.
Местным наречьем с трудом, но всё же владел чужеземец.
Молвил он: "Дитрих42 - зовут меня. Жрец я великого бога,
Сына на землю пославшего, чтобы весь мир осчастливить.
Прибыл сюда я с людьми, что хотят здесь торговлей заняться.
Буря расстроила замыслы наши. Но мы благодарны
Богу за наше спасенье! Придётся нам основаться
Здесь, пока к нам немецкий корабль не заглянет.
Я же хотел бы с вождями племён познакомиться!" Кангарс
Гостю ответил: "Привет тебе, Дитрих, в землях балтийских!
Знаю, зачем ты пришёл сюда! Но меня ты не бойся,
Знай - я не буду мешать твоему могучему богу.
И хоть ты мне не веришь, и я тебе тоже не верю,
Но отведу тебя к славному Каупо43 в Турайды замок.
Там для посевов своих ты найдёшь благодатную почву,
Если возьмёшься за дело с умом. А сегодня останься
Здесь у меня; отдохни день-другой и размысли, что боги
Балтии тоже сильны!.." Рыбака отпустив во-свояси,
В горницу Дитриха Кангарс повёл. Уже Спидала встала.
Вскоре меж ними тремя завязалась живая беседа,
Дальше да больше, покамест дружбою не завершилась.
Годы текли. Многие в мире событья свершились,
И необычно Балтии мирной жизнь изменилась.
В Буртниекском замке два друга усердно учились
Делу военному, всякой премудрости, разным наукам.
В буртниекских древних свитках священных юноши сами
Уж разбирались. И особливо Лачплесис жадно
В них углубился. Тайны великие в них раскрывались,
Были правдивые о человеческих странствиях в мире,
О совершенстве первоначальном и о позднейшем
Горьком паденьи и о великом новом подъёме.
Но и особую Лачплесис также имел здесь причину,
Чтобы в искусстве войны скорей совершенства достигнуть.
Шитая бисером лента, которую Лаймдота, дочка