Если б я была свободною,
Если б я была чиста душою,
Как твоя невеста Лаймдота!
Но ведь кто же сможет воротить мне
Договор мой вечный с дьяволом,
Что сама писала я когда-то
В страсти гнева кровью собственной!"
Кончила: закрыв лицо руками,
Горько Спидала заплакала.
Лачплесис теперь не сомневался
В искреннем её раскаяньи.
И внезапно в этот миг он вспомнил
Про неведомую грамотку,
В свиток свёрнутую, что когда-то
Он унёс из ямы чортовой.
С корабля принесть велел он свиток,
Отдал свиток в руки Спидале.
Спидала, едва его увидя,
Вскрикнула в великой радости.
Горячо благодаря, припала
Вновь она к коленям витязя:
"Лачплесис! Всю жизнь мою тебе я
Отдаю, хочу служить тебе!
Это договор мой с тёмной силой,
Кровью собственной подписанный.
Вместе с ним вернул ты мне свободу,
Вырвана из власти ада я.
Я сожгу проклятый этот свиток,
И всю жизнь стремиться буду я
Делать доброе усердно так же,
Как доныне злое делала!"
И она достала из колодца
Колдовскую клюшку ведьмину,
Ту, которой страшная старуха
Оживляла корабельщиков.
Долго Спидала с клюкой ходила
От судна к судну по берегу,
Трогала клюкой окаменелых,
И живыми стали мертвые
Им казалось, что они проспали
Только ночь на этом острове
Радостно они с высоких палуб
Толпами сходили на берег
Лачплесис приглядывался зорко,
И с великим изумлением
Он узнал среди толпы оживших
Друга Кокнеса и Лаймдоту.
Как увёз в Неметчине из плена
Лаймдоту отважный Кокнесис,