— Вот это да! — восторженно ахнула Белл. Ее внимание было настолько поглощено Сумраком, что она не сразу заметила другую схватку, разгоревшуюся совсем рядом с ней. — Мама!
Сам Стрига и двое его приспешников наседали на Пелли. Та отмахивалась от них ледяным ятаганом, но они неумолимо оттесняли ее к перилам галереи. Вот раздался громкий звон, и ледяные осколки брызнули в воздух. Белл глубже зарылась в кучу спутанных струн, валявшихся возле арфы. Что делать? Она испуганно высунула клюв из своего убежища. О, Глаукс! Ее мама оказалась беззащитной. Враги наступали со всех сторон. Позвать на помощь? Где же папа? Неужели никто не поможет маме? Внезапно что-то блеснуло на полу под струнами арфы. Белл наклонилась и изумленно охнула. Это был осколок одного из ледяных ятаганов! Как раз по лапе Белл! Не раздумывая, она схватила осколок за самую толстую часть. Острое лезвие глубоко вошло в коготь, однако крови не было. Вздохнув, Белл разбросала груду травы и добралась до осколка. Он оказался ей как раз впору, и Белл поспешно бросилась на пеструю неясыть, находившуюся ближе всего к ней.
Та обернулась, но Белл уже сделала выпад своим осколком. Фонтан крови брызнул в воздух, и неясыть рухнула на пол.
— Белл! — раздался испуганный крик Пелли.
Белл увидела, что ее мама улетает прочь. Она освободилась! Но не успела Белл закричать от радости, как очутилась в чьих-то железных когтях. Потом ей больно выкрутили пальцы, и она беспомощно выпустила свой осколок. Что-то ледяное коснулось ее шеи — и в большом дупле наступила мертвая тишина.
— Вот и славно, — раздался над головой Белл ласковый голос Стриги. У нее потемнело в глазах. Ее поймал сам Стрига! — А теперь все дружно сложите оружие, или я отрежу ей голову.
— Нет! Нет! — закричала Белл. Горячая волна стыда обдала ее с лап до клюва. Что она хотела этим сказать: «Нет, не дайте ему убить меня!» или «Нет, не бросайте оружие!»? Она сама толком не знала. Она не хотела умирать, но и жить тоже уже не хотела. — Это я во всем виновата! Это я виновата! — громко заплакала Белл. Потом она услышала звон бросаемого оружия — сначала редкий, а потом все более дружный и оглушительный.
— Вот так-то лучше, — довольно произнес Стрига. Внезапно в наступившей тишине раздался странный всасывающий звук. Пламя больших факелов, освещавших зал, всколыхнулось и погасло. На миг когти Стриги еще крепче впились в шею Белл, а потом его сердце бешено заколотилось, и он что-то тихо прошипел на чжоученьском. Белл почувствовала, как крылья Стриги бессильно опустились. Значит, они сейчас упадут?
В следующий миг большое дупло завертелось перед глазами Белл, и она полетела вниз. Стрига забыл об оружии, которое нельзя сложить на землю, — о боевом дыхании цюй!
— За ним! В погоню! — закричал кто-то.
— Ты цела? — Белл испуганно вытаращила глаза, увидев еще одну синюю сову, склонившуюся над ней. — Мне пришлось сильно ударить его, чтобы заставить выпустить ее, — пояснил Тенгшу, поворачиваясь к Пелли. — Но я не мог нанести удар в полную силу, чтобы не убить малышку.
— Конечно, не могли! — прорыдала Пелли, обнимая Белл крыльями. — Конечно!
— Но ведь он улетел, не так ли? — озабоченно спросил Тенгшу.
— Не беспокойтесь, — объявил Сорен, влетая в дупло. — Он улетел. Большая часть его сторонников погибла. Лишь немногие последовали за Стригой. Ты спас жизнь Белл, Тенгшу!
— А ты, — прошептала Пелли, поворачиваясь к Белл, — спасла жизнь мне!
— Правда? — переспросила Белл.
— Ну конечно! — воскликнула Пелли, еще крепче прижимая ее к себе. — Ты поступила ужасно глупо, когда сбежала от остальных детей. Счастье, что все закончилось хорошо! Но скажи мне, зачем ты это сделала?
— Это я была во всем виновата, — заплакала Белл. — Это я виновата!
— Нет! — решительно сказала Пелли. — Послушай меня внимательно, Белл. Ты ни в чем не виновата. Дети никогда не виноваты. Обвинять следует только взрослых. Тех, кто обязан думать своей головой.
В дупло влетела Руби.
— Отулисса ранена! — выкрикнула она и вдруг пошатнулась. Рыжие перья плотно облепили ее щуплое тело, и Руби внезапно стала выглядеть совсем маленькой.
— Где она? — спросил Сорен.
— Медсестры положили ее здесь, на полу большого дупла. Она не может шевелиться. Она тяжело ранена, Сорен. Очень тяжело.
— Лети к ней, Сорен! Лети к ней! — воскликнула Пелли. — Я позабочусь о Белл.
— Я сделаю все, что смогу, — вздохнул Флимус, главный лекарь Великого Древа из семейства ушастых сов. — Но она ранена в голову. Потеряла очень много крови, и мне совсем не нравится ее глаз. Не знаю, смогу ли я его спасти.
Одна невысказанная мысль, почти молитва, застучала в висках у членов Лучшего в мире клюва, молча стоявших над телом Отулиссы: «Ради Глаукса, спаси ее разум!» Ибо что будет с деревом, если оно лишится своего самого великого ученого, мыслителя и любимого наставника, преподавательницы гахуулогии, метеорологии и высшего магнетизма? Представить себе Великое Древо без блестящего разума Отулиссы — это все равно что представить его себе без плетей молочника, сверкавших всеми оттенками радуги на протяжении двенадцати месяцев года! Это было невозможно.
Несколько ночей Отулисса оставалась лежать на полу большого дупла. Она металась в жару и часто бредила, но Флимус все-таки сумел остановить кровотечение и сдержать распространение инфекции. На четвертую ночь он разрешил перенести больную в лазарет. На шестую ночь Отулисса пришла в сознание. Очнувшись, она услышала, как Сорен, Флимус и Матрона обсуждают ее состояние.
— Она никогда больше не будет видеть левым глазом, — говорил Флимус. — Кроме того, до сих пор сохраняется очень большая опасность развития смертельной инфекции. Если я отниму ей глаз, то да, у нее навсегда останется шрам, она будет изуродована, но думаю, что это ослабит риск заражения.
— Что ж, — тяжело вздохнул Сорен. — Ко всем бесчисленным достоинствам Отулиссы я могу добавить еще одно: она исключительно практична. — Он даже поперхнулся, выговорив это мерзкое слово, холодом обжегшее его желудок. — Она справится.
Отулисса, подслушавшая весь их разговор, тихонько засмеялась.
— Кто тебе сказал, что я настолько равнодушна к излишествам, Сорен?
Трое сов дружно повернули головы к ней.
— Вы очнулись, душечка? — воскликнул Флимус.
— Ровно настолько, чтобы задать главный вопрос: смогу ли я читать одним глазом? — Отулисса помолчала, соображая. — Кто знает, возможно, я куплю у торговки Мэгз какую-нибудь веселенькую бандану, вроде тех, под которыми она скрывает свою лысину? Может быть, даже с блестками или вышивкой. Видите ли, я хочу восстановить в правах слова «легкомыслие» и «излишества». Можно даже сказать, что хочу прекратить их демонизацию. По крайней мере, необходимо очистить их от всех обвинений в оскорблении воли Глаукса и тому подобных мерзостей, которые нагородила тут эта невежественная голубая сова. Толика излишеств необходима в жизни. Я планирую провести лингвистический анализ этого слова и интерпретировать его в контексте этической обусловленности…
Флимус, Сорен и Матрона радостно переглянулись. Сорен почувствовал, как желудок его поет от счастья: «Она вернулась! Ее разум полностью при ней! Она вернулась!»
И она действительно вернулась. Отулисса все еще была очень слаба, но с каждой ночью набиралась сил. В теплые ночи друзья переносили свою храбрую подругу в ее любимый висячий садик, который она вырастила в стволовом кармане дерева и где даже зимой росли чудесные папоротники, черничные кустики и нежные крокусы. Отулисса частенько оставалась там даже днем, наслаждаясь солнечным теплом. Она уже начала читать, хотя все еще быстро уставала. Верная Фритта частенько прилетала почитать Отулиссе вслух. Вдвоем они с удовольствием читали книги, которые совсем недавно перенесли через море, чтобы спасти от когтей Стриги. Кало, перебравшаяся на дерево вместе со своим мужем Грэмом, дочкой Сив, сыном Бруно и младшим братом Кори, также часто прилетала почитать Отулиссе. Больше всего Кало любила книгу «Сив. История королевы».
Однажды утром, в самом конце зимы, в один из тех дней, которые уже склоняют чашу весов к весне, Отулисса неожиданно прервала читавшую ей Кало:
— Я никогда не рассказывала тебе о том времени, когда впервые отправилась в Северные королевства и провела много ночей в обители братьев Глаукса? Эта обитель расположена на том самом острове, где когда-то было спрятано яйцо Хуула и где он появился на свет…
Кало была очарована всем, что касалось Северных королевств. Она просто не могла поверить, что Отулисса до сих пор не рассказывала ей об этом путешествии!
— Ты была там?
— Да. Знаешь, я ведь бегло говорю на кракиш.
— Правда?
— Да… И у меня был… — Отулисса замолчала, погрузившись в воспоминания. — У меня был там очень близкий друг. Его звали Клив. Вообще-то он был принцем. — Она поморгала единственным глазом.
— Был?
— Конечно, скорее всего, он и сейчас принц. Он такой добрый. Такой любезный, — грустно проговорила Отулисса, пониже натягивая бандану на место отсутствовавшего глаза. Бандана была хоть и без всяких украшений, но очень красивая, из куска расшитой шелковой ткани. Прослышав о ранении Отулиссы, торговка Мэгз лично преподнесла ей этот дорогой подарок.
Закончив читать, Кало направилась было в свое дупло, но на полпути развернулась и полетела к Корину.
— Корин? Можно мне с тобой поговорить?
— Кало, ты не должна даже спрашивать об этом! Входи, пожалуйста!
— Отулисса когда-нибудь рассказывала тебе о Кливе из Северных королевств?