— Отлично. Скоро увидимся.
Мы попрощались, и я со вздохом бросила телефон обратно в сумочку.
Может быть, присутствие Энди поможет снять неловкость, которую я, несомненно, чувствовала рядом с Самюэлем.
Очевидно, мне не стоило беспокоиться. Как только они вошли в бар, старший брат Энди принялся дразнить меня, что заставило меня почувствовать себя глупо из-за того, что я вообще беспокоился о том, что все это странно.
— Нам нужен столик? — спросила я их. — Или мы могли бы заказать здесь, в баре, и вынести нашу еду на улицу…
— Не давай Эмилии нести никакой еды, — рассмеялся Самюэль. — У меня нет с собой сменной одежды.
— Ха, ха. Очень смешно, — пробормотала я.
— Давайте просто займем кабинку, — предложил Энди. — Похоже, что может пойти дождь. Лучше оставаться внутри.
Мы подошли к столику в углу бара, и Энди скользнул на скамейку рядом со мной, в то время как Самюэль сел напротив нас.
— Почему ты продолжаешь приезжать в Уоррентон за своими художественными принадлежностями? В Астории полно мест, где можно купить такие вещи.
— Владельцы магазина — хорошие люди, — я пожала плечами. — У них всегда есть мои любимые кисти, и мне нравится делать им выручку.
— Ты очень преданная, — согласился Энди, дергая меня за кончик хвоста.
Когда официантка подошла к нашему столику, Энди повернулся ко мне и кивнул, что бы я сделала заказ.
— Кувшин пива и острые крылышки? — спросила я.
— Звучит неплохо, — кивнул Энди.
Самюэль просто поднял взгляд и нахмурился в мою сторону.
— Что? — спросила я.
— Я думал, девушки должны есть такую хрень, как салат с дополнительной капустой и пить фруктовые коктейли?
— Мужской шовинизм? — пробормотала я, чувствуя, как снова подкрадывается намек на прежнее раздражение, несмотря на мои лучшие намерения.
Парню так легко удается вывести меня из себя.
— Умеренные, острые или особо острые? — спросила официантка о нашем заказе, проигнорировав нас с Самюэлем.
— Особо острые, — ответил ей Энди.
Я все еще ощетинилась от комментария Самюэля.
— Серьезно, Самюэль, — фыркнула я. — Не знаю, с какими придурковатыми девушками-пуделями ты привык тусоваться в Колумбийском университете, но тебе следует привыкнуть к тому факту, что я бегаю с большими собаками.
Энди изобразил ротвейлера, дважды громко гавкнув, прежде чем оскалить зубы и игриво вонзить их мне в плечо.
— Спокойно, мальчик! — я рассмеялась и шлепнула его по макушке.
Энди откинулся на диване, но закинул одну руку на спинку сиденья позади меня. Самюэль просто смотрел на нас обоих с выражением такого комичного раздражения, что мы оба посмеялись над ним.
— Вот почему я хотел поговорить с вами обоими сегодня, — начал Энди.
Я слегка повернулась.
— Чтобы твой брат мог оскорбить меня?
— Я не хотел.
— Но сделал это.
— Если вы оба закончили? — Энди многозначительно посмотрел на нас двоих, прежде чем потянуться, чтобы налить три стакана пива из кувшина, который официантка принесла к столу. — Моя помолвка — вот что привело вас обоих сюда.
Мы с Самюэлем уставились на него, ожидая объяснений. Энди сделал несколько больших глотков пива и поставил свой стакан обратно на стол. Он выглядел немного нервным.
— Сэм? Ты мой старший брат. И, Эм? Ты мой лучший друг. Проблема, с которой я столкнулся, — тихо сказал Энди, — в том, что я понятия не имею, кто из вас должен быть моим шафером.
Мы с Самюэлем оба откинулись на спинки сидений. Затем оба открыли рты, чтобы заговорить одновременно.
— Я твой брат, — выпалил Самюэль.
— Мы дали обещание на мизинцах, — напомнила я Энди.
— Я вообще хочу знать, что это такое? — спросил Самюэль.
— Это соглашение, которое мы заключили, когда нам было семь.
Я посмотрела на Самюэля и увидела, как он бросил на меня мрачный взгляд. Я могла понять его раздражение. Они были родственниками. Но мы с Энди договорились быть шаферами на свадьбах друг друга и никогда не нарушали обещаний, которые давали друг другу. И я знала Энди намного лучше, чем его брат.
— Глупые детские обещания не так важны, как семейные узы, — возразил Самюэль. — Уверен, что Вайолет согласилась бы.
— Ха! — я указала пальцем на Самюэля, возвращая ему неприязненный взгляд. — Ты даже не знаешь имени его невесты! Она Лили.
— Не имеет значения, — скрестил руки на груди Самюэль. — Легко ошибиться. Я знал, что это название цветка.
Принесли крылышки, и я взяла один из острых кусочков курицы, сердито вгрызаясь в него. Острый соус сразу же обжег мои губы, и я схватила свое пиво, чтобы успокоить ожог. Самюэль тоже выбрал крылышко и, нахмурившись, откусил большой кусок.
Я не хотела признавать, что крылья были слишком острыми. Я уставилась прямо на Самюэля и нарочито медленно откусила кусочек.
«Боже, как остро».
Я даже не почувствовала вкуса мяса. Мой рот был в огне. Самюэль быстро закончил крылышко и потянулся за другим. Я приподняла бровь, когда заметила предательский блеск пота над его верхней губой.
Энди взял кусочек еды, но бросил его после первого же укуса.