— Я помню ту ночь, — выдохнул Самюэль. — Мэри Бет, дала мне себя полапать.
— Знаю! — хихикнула я.
— Черт. И ты шпионила за нами? — Самюэль тихо рассмеялся. — Сколько тебе было лет?
— Четырнадцать. Это было как раз перед тем, как ты уехал в Нью-Йорк.
— Тебе не следовало смотреть, — Самюэль попытался нахмуриться, но его глаза блестели.
— Я ничего не могла с собой поделать, — хихикнула я. — Это была первая… сексуальная ситуация, с которой я когда-либо сталкивалась. Я чувствовала себя такой ненормальной.
— Мы просто целовались, Эмилия, — ответил Самюэль.
— О, я знаю, — кивнула я. — Но после этого я убедила Энди, что мы с ним должны попрактиковаться. Ну, знаешь. Просто на случай, если кто-нибудь когда-нибудь захочет так меня поцеловать. Я хотела быть готовой.
— И я случайно застал вас двоих «практикующимися»? — спросил Самюэль.
— Да. Это было всего один раз. Мы обменялись опытом с научной точки зрения.
— И вы двое никогда не практиковали ничего другого?
— Фу! Нет! — я толкнула Самюэля в плечо и открыла дверцу машины, чтобы выйти наружу.
— Пойдем со мной — прошептал он.
— Я думала, ты устал. — Я тоже понизила голос. Было поздно, и я не хотела привлекать внимание к нам двоим снаружи.
— Теперь я чувствую себя лучше.
— Куда мы направляемся?
— Ты упомянула домик на дереве, — Самюэль пожал плечами. — Я просто хотел немного размять ноги. Но теперь это место кажется таким же хорошим, как и любое другое, чтобы насладиться нашим десертом.
Парень остановился у подножия дерева с нашим пакетом с десертами в руке.
— После тебя, — кивнул в сторону ступенек Сэм, пока я снимала обувь.
— Забудь об этом, — я покачала головой. — На мне юбка. Если я заберусь наверх первой, то дам тебе возможность поближе взглянуть на мою рану от пейнтбола.
— Покажи мне свою, а я покажу тебе свою, — прошептал Самюэль.
Я повернулась с открытым от удивления ртом, только чтобы увидеть, что на его лице была широкая и игривая улыбка.
Его глаза блеснули от очевидной шутки.
— Ты ужасен, — тихо рассмеялась я. Самюэль обошел меня, чтобы первым подняться по лестнице. — Знаешь, — продолжила я, забираясь на дерево позади него. — Иногда ты так похож на своего брата.
— Ты так думаешь? — спросил Самюэль. — Я часто беспокоился, что мы слишком не похожи. Но думаю, что многие усыновленные, вероятно, испытывают те же чувства.
Я заползла в дверной проем и потянулась к удлинителю, чтобы щелкнуть выключателем и включить крошечные мерцающие огоньки вокруг нас.
— Очень красиво, — заметил Самюэль, глядя на огни.
— Почему? — спросила я, садясь рядом с ним на деревянный пол. Я достала наши десерты из пакета и протянула Самюэлю одну из вилок. — Если ты не возражаешь, что я спрашиваю.
— Хм? — Самюэль посмотрел на меня и воткнул свою пластиковую вилку в роскошный шоколадный торт, стоявший перед ним, откусывая кусочек.
— Почему ты беспокоился об этом? — уточнила я. — Я имею в виду, Джой и Ларри любят тебя. Я никогда не замечала, чтобы они относились к тебе по-другому…
— О, нет. Такого не было.
— Странно, что я спрашиваю об этом? — забеспокоилась я.
— Вовсе нет, — покачал головой Сэм. — Мы с тобой никогда не садились и не обсуждали мое усыновление.
— Я никогда даже не думала спросить, — я прикусила губу.
Самюэль задумчиво посмотрел на меня на мгновение, а затем откусил еще кусочек своего торта. Это вдохновило меня откусить маленький кусочек чизкейка, который я держала на коленях.
— Мне сказали, что моей биологической матери было всего шестнадцать, когда она родила меня, — начал объяснять Самюэль. — Она не была готова к ребенку, ведь сама, по сути, была еще ребенком. Мои родители думали, что у них не может быть детей, поэтому начали процесс усыновления еще до моего рождения. Я всегда был их сыном. Повезло, что меня не отправили в систему и у меня не было какого-то испорченного детства. Никаких эмоциональных шрамов, о которых можно было бы говорить. Меня всегда любили, — Самюэль наколол кусочек шоколадного торта на вилку и протянул ее мне.
Я наклонилась и втянула его в рот, смакуя горький темный шоколад на языке.
— Не могу поверить, что я этого не знала, — я покачала головой. — Ты когда-нибудь искал свою мать?
— Она в доме, спит, — Самюэль кивнул головой в сторону дома Далтонов, за окном домика на дереве. — Я никогда не чувствовал необходимости искать свою биологическую мать, нет, — нахмурился парень. — Никогда не чувствовал, что в моей жизни чего-то не хватает.
— Тебе повезло, — пробормотала я. — Я имею в виду, у меня есть мой отец. Но я всегда завидовала детям, у которых были мамы. Думаю, именно поэтому я с головой ушла в рисование и живопись. Как только я узнала, что моя мать была художницей, то была счастлива делать что-то, что заставляло меня чувствовать, что мы все еще связаны. И все же мне жаль, что я не помню ее.
— Похоже, ты очень хорошо приспособилась.
— Да. Отличная система поддержки и все такое.
— Ну, помимо моего ужасного стремления к соревнованиям, думаю, что я тоже достаточно хорошо сбалансирован, — усмехнулся Самюэль.
— Ты винишь свое детство в своем духе соперничества? — спросила я.
— Без сомнения, — кивнул Самюэль. — Видишь ли, я всегда очень сильно давил на себя. Я был в клубах… социальных группах… спорте. Черт возьми, даже в колледже и юридической школе. Я всегда хотел добиться успеха и быть лучшим во всем. Наверное, это был мой способ заставить родителей гордиться мной. Я хотел убедиться, что они никогда не пожалеют, что взяли меня в свой дом.
— Думаю, может быть, я не заметила, потому что ты никогда не казался таким рядом с Энди, — тихо сказала я. — Ты ни в чем не соперничал с ним.
— Конечно, нет, — фыркнул Самюэль. — Энди не только мой младший брат, но и один из величайших людей, которых я когда-либо знал. Я бы никогда не попытался отвлечь от него внимание. Не забрал бы ничего, что он хотел…
— Ты потрясающий брат, — заключила я. — Он боготворит тебя.
— Это взаимно, — сказал Самюэль.