Я глубоко вздохнула.
— Не против, если я первая? — спросила я.
Я не хотела видеть то, что придумал Самюэль, прежде чем покажу Энди свою идею. И не хотела затягивать это дольше, чем необходимо.
— Я не возражаю, — пожал плечами Энди. — Самюэль?
Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Парень сидел с папкой в кожаном переплете на коленях. Его руки были прижаты к гладкой черной поверхности, взгляд устремлен в пол.
— Все в порядке, — согласился Самюэль.
Я моргнула и быстро отвернулась от него. Поскольку я уже стояла у своей доски, то просто осталась на месте и обратилась к Энди из-за дивана.
— Моя идея может быть немного нетрадиционной, — начала я. — Я знаю, что технически ты хотел провести трехдневнывй мальчишник. Поэтому подумала, что к концу двух дней ты, вероятно, захочешь снова провести немного времени с Лили. Видит Бог, вы двое не можете вынести разлуки. Итак, мои планы — то, чем может наслаждаться вся свадебная вечеринка вместе. Я вспомнила, как сильно вам с Лили понравилась наша поездка в Сент-Луис, когда мы все учились прыгать с парашютом. Ты все время говорил, как сильно хотел бы сделать это снова…
Я наклонилась и схватила свой плакат, поворачивая его, чтобы показать красочную картинку, которую создала. Это была идеальная карикатура на Энди и Лили, держащихся за руки во время прыжка с парашютом. На их мультяшных изображениях были очки и огромные глупые улыбки. Херувимы и сердечки украшали пышные белые облака вокруг них. Над их головами я нарисовала слова «Снова влюбитесь друг в друга».
— Я нашла место недалеко от Сиэтла. Бронирование еще не оформлено. Вся свадебная вечеринка может провести день на объекте, обучаясь у своих тренеров. А потом мы все вместе сможем прыгнуть с парашютом, — я улыбнулась, наблюдая за реакцией Энди.
Я могла бы сказать, что Энди понравилась эта идея. Он двинулся вперед с широкой улыбкой на лице и взял плакат из моих рук.
— Ой, Эмми! Так чертовски мило. Могу я оставить его себе? Лили сойдет с ума! Она, вероятно, захочет вставить его в рамку.
— Он твой, — кивнула я и вытерла теперь уже пустые руки о джинсы.
Я гордилась своей идеей. Она отличалась тем, что включала в себя остальную часть свадебной вечеринки. И это было сентиментально. Я знала, как сильно Лили и Энди наслаждались своим первым опытом в этом занятии. Моя главная сила в соревновании заключалась в том, насколько хорошо я знала своего лучшего друга.
— Там даже будет видеооператор, так что, возможно, вы двое сможете сделать настоящую фотографию, подобную этой.
— Это удивительно. Спасибо тебе! — Энди подошел, чтобы прислонить плакат к каминной полке.
Поняв, что настала его очередь Самюэль встал с кресла, вцепившись в папку. Он все еще не поднимал головы, чтобы встретиться со мной взглядом.
Все его поведение было серьезным и торжественным.
— Я… э-э… — Самюэль прочистил горло. Наконец, парень взглянул на меня и так быстро отвел взгляд, что я не была уверена, не показалось ли мне это. — У меня есть друг, который окончил колледж в прошлом году, — начал Самюэль. — Он получил работу в юридической фирме, которая представляет множество разных групп… артистов, — он снова прочистил горло, и я наклонилась вперед и положила ладони на спинку дивана. Парень вел себя так, будто нервничал. — Не знаю, знаешь ли ты о них… — Самюэль нахмурился. — Но он работает с группой под названием «Шат Ап Маус».
У меня от удивления отвисла челюсть. Выражение лица Энди сменилось с растерянного на возбуждённое, когда его брат упомянул название его любимой группы. И Самюэль знал, что это была любимая группа Энди. Он знал это, потому что я сама сказала ему… в тот вечер, когда мы пошли в «Твелв Пойнт» на ужин.
— Оказывается, группа выступает на музыкальном фестивале в Чикаго в следующие выходные после Дня памяти, — Самюэль продолжал стоять лицом к Энди, пока говорил. Я знала, что он, должно быть, почувствовал лед в том взгляде, который я посылала в его сторону. — Состав участников концерта еще не объявлен. Но в этой папке ты найдешь информацию об авиалиниях, о лимузине, который заберет вас в аэропорту, об отеле, а также билеты и пропуска за кулисы на музыкальный фестиваль, где участники мальчишника будут личными гостями группы.
Энди прыгал вверх-вниз, как ребенок в очереди, чтобы увидеть Пасхального кролика. Я тяжело дышала через нос, слушая удивительные планы, которые Самюэль устроил благодаря своим связям. Ему буквально не пришлось прилагать никаких усилий. Он просто воспользовался информацией, которую я ему дала, и позвонил другу. Холодная, жесткая пустота сдавила мои ребра и вытеснила тепло там, где должно было быть мое сердце. Самюэль использовал меня с максимальной выгодой для себя. Это было совершенно коварно. Я не знала, чего мне хотелось — плакать или пройти через комнату и пнуть его по яйцам.
— И, хотя эта часть все еще не подтверждена… — Самюэль сжал губы. — Мой друг из достоверных источников знает, что хедлайнером фестиваля будет Пол Маккартни.
— Ты что, издеваешься надо мной? — Энди быстро сел, выглядя так, словно вот-вот упадет в обморок.
— Конечно, я не могу гарантировать доступ или что ты сможешь встретиться с ним или что-то в этом роде. Мои связи не заходят так далеко. Но ты будешь за кулисами, так что возможность есть…
Энди держал открытую папку в руках и выглядел положительно взволнованным, когда просматривал документы внутри. Я облизнула губы и попыталась взять под контроль свои чувства. Пара резких, неровных вдохов сорвалась с моих губ, и я сморгнула злые слезы. Затем подняла глаза и увидела, что Самюэль наблюдает за мной. Его рот был сжат в узкую, тонкую линию, а глаза затуманены чувством вины. Это выражение я уже привыкла видеть на его лице.
— Энди? — Мой голос прозвучал как писк. Самюэль, услышав меня, вздрогнул. Мне пришлось прочистить горло и говорить громче, чтобы привлечь внимание моего лучшего друга. — Энди?
— Хм? Что… Да? — Энди вздернул подбородок и посмотрел на меня.
Я быстро перевела взгляд с него на Самюэля, который вдруг снова очень занервничал. Неужели он боялся, что я назову его мошенником? Что я перепрыгну через диван и надеру его предприимчивую задницу? Что я буду кричать и обзывать его так, как он, вероятно, заслуживал?
— Энди, — спокойно сказала я, глядя в глаза Самюэлю. — Я выхожу из игры.
— Что? — спросил Энди, явно сбитый с толку.
Я не могла поверить, как спокойно это прозвучало.
— Я выхожу из игры, — повторила я с легкой улыбкой и пожала плечами. — Планы Самюэля замечательные. Такое событие бывает раз в жизни. Абсолютно идеально для тебя, — добавила я. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым из-за того, что отказываешь мне. Честно говоря, ты был бы идиотом, если бы отказался от такой поездки, — я взглянула на папку в его руках и снова на его лицо. — Самюэль — твой шафер. Так и должно быть.
— Я не… я… — заикаясь, пробормотал Энди.
Я сморгнула новый поток слез и понадеялась, что смогу выбраться оттуда до того, как мой праведный гнев поднимет свою уродливую голову.
— Эмилия… — наконец заговорил со мной Самюэль.
Я покачала головой, чтобы остановить его.
— Все в порядке, — солгала я.
Все скоро придет в норму, но мне действительно нужно было побыть одной. Самюэль хотел победить достаточно сильно, чтобы пойти на компромисс со своими обычно высокими стандартами честного поведения. И выиграл.
— Я ненавижу соревноваться и сбегать… — я попыталась рассмеяться. — Но пообещала отцу, что вернусь домой вовремя, чтобы успеть посмотреть с ним игру. Что ж, увидимся завтра, ребята. На вечеринке Самюэля.
Я не могла больше смотреть на него. Я просто повернулась и направилась к двери, моя очевидная и жалкая ложь повисла в воздухе позади меня. Я даже не была уверена, идет ли игра по телевизору. Я поспешила домой, прежде чем успела повернуться и сказать что-нибудь, о чем могла бы пожалеть. Я пообещала Энди, что мы с Самюэлем поговорим перед моим отъездом во Флориду. В этот момент я не могла обещать, что ему понравится все, что я хотела ему сказать.
Дверь захлопнулась за мной, и папа позвал меня из гостиной.
— Эм?
— Самюэль — шафер. Я не заставила Энди выбирать. И нет, я не хочу об этом говорить, — громко сказала я, поднимаясь по лестнице.
Последние несколько дней мои эмоции бушевали в вихре. Мне просто нужно было побыть одной, чтобы успокоиться и попытаться расслабиться.
В своей комнате я стянула туфли и швырнула их на пол. Затем, так как я наконец осталась одна, я сжала кулаки и запрыгала вверх-вниз, издав громкий, резкий рык разочарования. Да. Это была откровенная вспышка гнева. Когда я поймала свое отражение в зеркале в полный рост, мне пришлось замереть на месте. Смешок сорвался с моих губ от моего собственного нелепого поведения. Я зажала рот ладонью, чтобы заглушить его, и была вознаграждена, когда мои быстро меняющиеся эмоции вместо этого вызвали слезы на глазах. Я шмыгнула носом и позволила нескольким упасть.
В последнее время я была невольным пассажиром на американских горках эмоций. Я не была уверена, сколько еще взлетов и падений я смогу выдержать, прежде чем сломаюсь. Но чувствовала, как это приближается. Подобно волне, набирающей силу и скорость по мере приближения к берегу, я боялась, что, когда она ударится, я буду уничтожена. Вытирая лицо пальцами, я внимательно и пристально посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела напряженной. Мне нужен был отпуск вдали от моего отпуска. Одна эта мысль заставила меня снова улыбнуться. Это была саркастическая улыбка, но на мгновение она смягчила суровое выражение моего лица. Я решила, что на данный момент самое близкое к побегу, что я могу сделать — это принять приятную горячую ванну. Может быть, это помогло бы мне расслабиться.
Завязав волосы на макушке, я позволила ванне наполниться водой, достаточно горячей, чтобы обжечь кожу, и бросила в нее несколько кристаллов для ванны. Я зажгла свечу на краю раковины и позволила ароматной воде снять напряжение с моих плеч. Это было чудесно. Завтра я пойду с отцом на выпускную вечеринку Самюэля, а через два дня улечу обратно во Флориду. Я могла рассчитывать на то, что расстояние поможет мне увидеть вещи в правильной перспективе и послужит повязкой для моих новых шрамов. Шрамы закаляют характер, верно? Тем не менее в последнем порыве злобных мыслей я ненадолго задумалась о том, чтобы пропустить вечеринку Самюэля. Но это показалось бы мелочным и заставило бы меня выглядеть неудачницей. Я не возражала против проигрыша в соревновании. Я просто разозлилась, что Самюэль так низко пал, чтобы победить.
Мысли о Самюэле снова заставили меня напрячься. К сожалению, вода начала остывать. Я вздохнула и пальцами ног нажала на рычаг, который спускал воду из ванны, затем вышла и обернула большое синее полотенце вокруг своего тела. Босиком я вернулась в свою комнату и как только вошла, увидела знакомую руку на моем оконном стекле, длинную, одетую в джинсы ногу, согнутую над выступом, чтобы найти опору на полу под моим окном. Я едва взглянула на него, прежде чем повернуться к своему комоду, чтобы найти пижаму, и сказала через плечо: