Поцелуй никогда не имел для меня смысла. Это было нечто такое, что казалось излишним. Я не хотел, чтобы губы сучки касались моих, я бы предпочел, чтобы они обхватили мой член, но я бросил мяч. Я вышел из-под контроля тех же самых рук, которые всегда хотели меня вылечить. Решить мои проблемы. Расскажи ей мои секреты или, блядь, просто посмотри мне прямо в глаза и заклинай мою душу, чтобы я отдал ей их все. Вот что такое Джейд для меня. Она ходячая, говорящая, гребаная ведьма, и это все, чего хочет и жаждет моя душа. Мое тело жаждет ее, но моя душа чертовски нуждается в ней. Прикосновение ее губ к моим было всем, о чем я, блядь, думал, и это меня бесит больше всего.
— Она все еще в постели? — спрашивает Нечестивый, обматывая костяшки пальцев скотчем.
Я вытягиваю шею, размахивая руками, чтобы согреться.
— Да, она вырубилась, как только я положил ее туда прошлой ночью.
Нечестивый выглядит подозрительно заинтересованным.
— В твоей постели?
Я отключаю его.
— Мы делим постель с тех пор, как были детьми, ублюдок. Ничего особенного.
— Ты прав, брат. Ничем не отличается. О, это верно, за исключением того факта, что теперь ты хочешь засунуть в нее свой член.
Я усмехаюсь, включая стерео. Я устроил под видом гаража снаружи, тренажерный зал. Боксерские мешки, гири. Мне это было нужно, чтобы занять себя, но теперь это в значительной степени спортзал Волчьей Стаи.
— Да, но этого не может быть. — Я начинаю колотить кулаком по боксерской груше.
— Не хочешь напомнить мне, почему? — осторожно спрашивает Нечестивый, удерживая сумку на месте. — Ты псих, гребаная легенда на улицах. Никто никогда не захочет с тобой связываться. Итак, почему?
Я сжимаю челюсти.
— Это сложно.
— Как так?
— Ты сегодня задаешь много вопросов или как? — Я кладу перчатки, а Cypress Hill громко гудит на заднем плане.
— Потому что твое лицо слишком близко, чтобы задавать так много вопросов.
Нечестивый вздыхает, прежде чем усмехнуться.
— Все, что я хочу сказать, это то, что вы трое чертовски скрытны относительно того, почему вы все должны держаться от нее подальше. Мне просто любопытно, почему.
Я прекращаю бить, разворачиваю запястье и бросаю ленты на землю, вытирая пот с живота.
— Потому что она должна держаться подальше от всех нас. Это было частью сделки.
Его лицо бледнеет.
— Да, теперь я понимаю.
— Хорошо. — Я бросаю бутылку с водой на землю, потирая рукой шрам на левой груди.