— Ройс, я в порядке, — говорит мама, похлопывая меня по плечу. Она рассеянно смотрит на заднюю лужайку, пока ее новая маленькая комнатная собачка бегает кругами по баскетбольной площадке. Орсон, Шторм, Слоун и их жены Шторма и Орсона здесь, с Индией, женой Орсона, беременной их вторым ребёнком. Мы с Джейд приехали к маме пару дней назад, когда Орсон и Шторм объявили, что приедут. Естественно, это означало, что Слоун тоже должна была быть здесь. С мамой не все в порядке. Она ведёт тяжёлую борьбу и склонна реагировать только на Джейд. Я понял. Джейд была ребёнком, который всегда был здесь, или, может быть, мама думает, что она ей чем-то обязана. Никто не мог знать, насколько мрачным был Кайл Кейн. Никто. Он хорошо это скрывал. Они все так делают. Люди ожидают, что монстры будут приходить в кошмарах, забывая при этом защищать свои сны.
— Отдай это дяде Рою! — Маленький мальчик Орсона, Тимми, начинает перебрасывать мяч ко мне, обгоняя Индию, Слоун, Джейд и подружку Шторма, Лайзу. Она могла бы быть большим ботаником, чем Шторм.
Я подхватываю маленького человечка на руки и сажаю его себе на колени, улыбаясь Орсону и Шторму, когда мама выходит, чтобы разложить крекеры и напитки на обеденном столе на открытом воздухе.
— Кто твой любимый дядя?
Тимми смотрит на своего отца, снова на меня, а затем на Шторма. Он возвращается ко мне и показывает пальцем. Я ухмыляюсь, указывая на себя.
— Я?
Он издаёт свой заразительный смешок, его маленькая головка откидывается назад, чтобы рассмеяться. Я щекочу ему животик, прежде чем поставить его на ноги, где он убегает играть с маминой маленькой крысоподобной собачкой.
— Ты хорошо ладишь с детьми, Рой, — поддразнивает Слоун, и я поворачиваюсь ко всем им, где Джейд тупо смотрит на меня.
— Заткнись, Слоун.
— Всегда к вашим услугам, — нахально говорит она, засовывая в рот морковную палочку и надвигая очки на глаза. Осторожно следи, в кого ты влюбляешься, у каждой девушки есть сумасшедшая лучшая подруга. Она-сумасшедшая лучшая подруга.
— Иди сюда, — говорю я Джейд, которая шаркает вокруг стола и садится мне на колени. У неё такой же отсутствующий взгляд, как и тогда, когда она смотрела на меня с Тимми. Я обхватываю ее ноги своими и подношу губы к ее уху, чтобы только она могла меня слышать.
— Ты беременна?
Девять Месяцев Спустя
Сегодня хороший день, чтобы умереть, если тебя зовут Кайл Кейн. Айзек прошел семимесячный рубеж и сказал мне, что ему нужно больше времени для доставки Кайла. Им удалось уничтожить два других крупных кольца по всему миру, и теперь они создали силы, специально предназначенные для борьбы с торговлей людьми. Люди думают, что это происходит только в странах третьего мира, но это не так.
Спускаясь по ступенькам в подвал "Очарования", я поворачиваю шею вбок, пока все крошечные косточки в ней не хрустят.
Нечестивец позади меня, а Лайон совсем рядом. Это мы. Мы и Кайл Кейн.
Мы все входим в комнату, и я снимаю свою жилетку, кладя ее на стойку, которая находится на другой стороне комнаты. Закрываю глаза и считаю до десяти.
Я нахожу Лайона и Нечестивца.
— Готовы?
Нечестивец кивает головой.
Лайон ухмыляется.
Нечестивец подходит ближе к Кайлу, он привязан и сидит на единственном стуле посреди комнаты. Крики Кайла пронзают комнату, когда Нечестивец движется вперёд. Я нажал на звуковую панель, которая находится на стойке, подключившись к Bluetooth моего телефона и включив звук так громко, что сердитый металл “Walk with Me in Hell” Lamb of God электризует энергию в комнате. Откинувшись на прилавок, я наблюдаю, как Нечестивец творит свою магию. Искусство, с помощью которого он убивает, не для слабонервных, но он не убивает Кайла. Он просто создаёт последние моменты Кайл пережил на этой земле самые мучительные минуты, которые он когда-либо испытывал. Мы остановились на пытках Нечестивца, гневе Лайона и моей подписи. Адреналин пульсирует в моих венах, когда я остаюсь неподвижным на другой стороне комнаты, Нечестивец берет винт из ящика с инструментами рядом с Кайлом и выносит его вперёд. Он достаёт молоток и вбивает ногу Кайла в землю. Вены на шее Кайла сердито вздуваются, его плоть становится ярко-красной. Нечестивый не останавливается. Он продолжает двигаться вокруг Кайла, вбивая гвозди во все стороны его тела. Это личное для Нечестивца. Это личное для всех нас.
Я нажимаю повтор песни, когда он заканчивает, удаляя каждый из зубов Кайла, кровь выливается ему на рот. У него строгий приказ не убивать Кайла, это моя вина, поэтому ему пришлось обойти смерть, заставить смерть почувствовать себя финалом. Кайлу не так повезло.
Лайон делает следующий шаг вперёд, как только Нечестивец отступает, его глаза пусты, а зубы оскалены.
Я ухмыляюсь, достаю из кармана сигарету и прикуриваю кончик. Лайон не валяет дурака, и волнение наполняет меня, когда я чувствую, как близок к тому, чтобы, наконец, получить то, что я хочу.
То, о чем я мечтал.
Позиция Лайона проста. Его нож проходит между ног Кайла, грубо разрезая и отрезая его яйца и член начисто. Из меня вырывается хохот за кричащей музыкой, моя голова откидывается назад. О, сладкая гребаная победа. Голова Кайла теперь наклонена, боль явно невыносима. Я отталкиваюсь от стойки и делаю шаги, которые мне нужны, чтобы добраться до него.
Вытащив нож из-за пояса джинсов, я обматываю вокруг него пальцы, приближаясь к лицу Кайла, сигарета свисает у меня изо рта. Его глаза мягко приоткрываются, по краям сочится кровь. Я буду последним, кого он увидит перед смертью. Я. Поднося свой нож ниже нижней части его уха, я медленно провожу лезвием вниз по его плоти и наблюдаю, как она раскалывается, кровь вытекает из раны. Продолжая невозмутимо спускаться, я вынимаю сигарету изо рта одной рукой, одновременно проводя кончиком лезвия по всей половине его тела. По середине ладони, под мышками, по рёбрам, вниз по ногам и продолжаю весь путь вниз вокруг верхней части ступней и вверх по внутренней поверхности бедра. Как только я достигаю того места, где Лайон отрезал его член, я опускаю лезвие над его сырой раной на другое бедро, вниз и повторяю тот же рисунок, что и с другой стороны, пока не оказываюсь рядом с его ухом. Кровь и жидкость вытекают из него, но его глаза все ещё смотрят на меня, его рот открыт, и из него капает кровь. Он едва жив, и, возможно, при любых других обстоятельствах он был бы мёртв. Обстоятельства, которые не предполагали бы, что Нечестивец использует какую-то акупунктуру, чтобы сохранить ему жизнь как можно дольше.
Я не останавливаюсь, наконец-то проводя лезвием по тонкой коже его головы, на другую сторону, к моей отправной точке. Как только порез соединяется, я роняю нож, засовываю сигарету в рот и провожу пальцами под кожей его головы. Вещество просачивается между моими пальцами, когда я медленно снимаю плоть с его тела. Труднее всего приходится лицу, отделяющему такую тонкую кожу от мышц и жировой ткани. Грубо срывая, я отрываю плоть от его тела ровно за пять минут, моя сигарета падает на окровавленную землю, где его кожа теперь лежит вместе с остальными органами и жидкостью в луже у его ног.
Нечестивец наконец выключает музыку, и именно тогда я слышу глубокие вдохи, которые я вдыхаю и выдыхаю.
— Господи, — бормочет Лайон. — Видеть, как ты это делаешь, — это то, к чему я никогда не привыкну.
Я поворачиваюсь лицом к ним двоим, мои губы скривлены, а мозг в бешенстве. Адреналин, который пульсирует во мне после разрыва, вызывает привыкание. Хотел бы я сказать, что стараюсь не ходить туда, когда убиваю, но дай мне шанс, и я им воспользуюсь.
— Мы пошлём команду по очистке, — говорит Лайон, протягивая руку и прижимая палец к пылающей красной мышце на бедре Кайла. Он морщит лицо. — Ты больной ублюдок. Ты ведь знаешь это, верно?
Я ухмыляюсь, проводя языком по губам и глотая упавшую на них кровь.
— Можно было бы сказать, что он Псих.
Мой телефон вибрирует в кармане джинсов, и я выуживаю его.
— Привет, детка.
— Рой, — выдыхает она в трубку. — У меня схватки.