Дверцы с шумом захлопывались, но он быстро оправлялся от страха, спокойно съедал приманку, а потому ходил через лазейку.
В последнюю ночь мальчик случайно поставил мышеловку у самой станки и как раз тем боком, где была лазейка, и Пик попался. А когда девочка оставила мышеловку среди комнаты, он выскочил и спрятался за большой сундук.
МУЗЫКА
Брат застал сестренку в слезах.
- Он убежал! - говорила она сквозь слезы. - Он не хочет у меня жить!
Брат поставил блюдечко с молоком на стол и принялся ее утешать:
- Распустила нюни! Да я его сейчас поймаю в сапог.
- Как в сапог? - удивилась девочка.
- Очень просто! Сниму сапог и положу его голеницем по стенке, а ты погонишь мышонка. Он побежит вдоль стенки, - они всегда у самой стенки бегают, - увидит дырку в голенище, подумает, что это норка, и шмыг туда! Тут я его и схвачу, в сапоге-то.
Сестренка перестала плакать.
- А знаешь что? - сказала она задумчиво. - Не будем его ловить. Пусть живет у нас в комнате. Кошки у нас нет, его никто не тронетр. А молочко я буду ставить ему вот сюда, на пол.
- Всегда ты выдумываешь! - недовольно соказал брат. - Мне-то что? Этого мышонка я тебе подарил, делай с ним что хочешь.
Девочка поставила блюдце на пол, накрошила в него хлеба. Сама села в сторонку и стала ждать, когда мышонок выйдет. Но он так и не вышел до самой ночи. Ребята решили даже, что он убежал из комнаты.
Однако утром молоко оказалось выпитым и хлеб съеденным.
"КАк же мне его приручить?! - думала девочка.
Пику жилось теперь очень хорошо. Он ел всегда вдоволь, серых мышей в комнате не было, и его никто не трогал.
Он натаскал за сундук тряпок и бумажек и устроил себе там гнездо.
Людей он остерегался и выходил из-за сундука только ночью, когда ребята спали.
Но раз днем он услышал красивую музыку. Кто-то играл на дудочке. Голос у дудочки был тонкий и желобный.
И опять, как в тот раз, когда Пик услыхал "соловья-разбойника" жулана, мышонок не мог справиться с искушением послушать музыку ближе. Он вылез из-за сундука и остановился на полу среди комнаты.
На дудочке играл мальчик.
Девочка сидела рядом с ним и слушала. Она первая заметила мышонка.
Глаза у нее стали вдруг большие и темные. Она тихонько подтолкнула брата локтем и прошептала ему:
- Не шевелись!.. Видишь, Пик вышел. Играй, играй, он хочет слушать!
Брат продолжал дудеть.
дети сидели смирно, боясь пошевелистья.
Мышонок слушал грустную песенку дудочки и как-то совсем забыл про опасность.
Он даже подошел к блюдцу и стал лакать молоко, точно в комнате никого не было. И скоро налакался так, что сам стал свистеть.
- Слышишь? тихонько сказала девочка брату. - Он поет.
Пик опомнился только тогда, когда мальчик опустил дудочку, и сейчас же убежал за сундук.
Но теперь ребята знали, как приручить дикого мышонка. Они тихонько дудели в дудочку. Пик выходил на середину комнаты, садился и слушал.
А когда он сам начинал свистеть, у них получались настоящие концерты.
ХОРОШИЙ КОНЕЦ
Скоро мышонок так привык к ребятам, что совсем перестал их бояться. Он стал овыходить без музыки. Девочка приучила его даже брать хлеб у нее из рук. Она садилась на пол, а он карабкался к ней на колени.
Ребята сделали ему маленький деревянный домик с нарисованными окнами и настоящими дверями.
В этом домике он жил у них на столе, а когда выходил гулять, по старой привычке затыкал дверь всем, что попадалось ему на глаза: тряпочкой, мяток бумажкой, ватой.
Даже мальчик, который так не любил мышей, очень привязался к Пику. Больше всего ему нравилось, что мышонок ест и умывается передними лапками, как руками.
А сестренка очень любила слушать его тоненький-тоненький свист.
- Он хорошо поет, - говорила она брату, - он очень любит музыку.
Ей в голову не приходилол, что мышонок пел совсем не для своего удовольствия. Она ведь не знала, какие опасности пережил маленький Пик и какое трудное путешествие он совершил, раньше чем попал к ней.
И хорошо, что оно так хорошо кончилось.
СОВА
Соидит Старик, чай пьет. Не пустой пьет - молоком белит. Летит мимо Сова.
- Здорово, - говорит, - друг!
А Старик ей:
- Ты, Сова, - отчаянная голова, уши торчком, нос крючком. ты от солнца хоронишься, людей сторонишься, - какой я тебе друг!
Рассердилась Сова.
- Ладно же, - говорит, - старый! Не стану по ночам к тебе на луг летать, мышей ловить, - сам лови.
А Старик: