Испытание — как много было скрыто в этом простом слове. Именно после испытания вирмлинги получали своё первое имя. Если до этого они ещё не были драконами, то после их уже считали взрослыми.
Лишь те драконы, что имели имена, могли зарабатывать прозвища и хвастаться перед другими ящерами.
Испытание было древним ритуалом, созданным ещё при Олдвинге Великом и распространённом на всё драконье общество.
Пока Лев и остальные шли к площадке, Сариана наконец-то немного рассказала о том, что их ждало.
Красная драконица ранее не соврала, испытание не включало в себя никакой физической активности.
— Какой же он высокий, — ахнула Латунная, во все глаза рассматривая острый шпиль черной стелы, устремлённой в небеса. Сама плита по размерам походила на полноценную высотку. Вся её поверхность была покрыта лениво мерцающими красными прожилками, уходящими куда-то вниз. — Как мы её не заметили?
— Магия, — безразлично ответила Сариана, её глаза подернулись поволокой воспоминаний. — Первые драконы, что создавали их по подконтрольным драконам мирам, очень не хотели, чтобы наши враги могли их найти. Кроме нескольких избранных драконов их почти невозможно найти, если они того не хотят.
— У них есть разум? — Лев совсем по-другому взглянул на угрожающе нависший над ними каменный обелиск.
— Нет, но присутствие есть. — непонятно ответила Сариана и по её тону Думов понял, что больше ничего он от неё не добьется.
Так, в молчании они подходили всё ближе и ближе. В то же время взрослые драконы, что решили посмотреть на испытание, смещались в стороны, оставляя главную дорогу лишь для родителей и вирмлингов.
Лев отметил, что в это двадцатилетие было всего четыре семьи, что привели дракончиков. Обычно вирмлингов вела мать, но один раз это был металлический дракон отец. Как итог, из трёх цветных семей была лишь одна металлическая. Число дракончиков тоже варьировалось.
У Маливен с Сарианой были самые многочисленные выводки. У третьей цветной драконицы было лишь три вирмлинга, а у металлического и вовсе лишь один.
В какой-то момент они дошли до специального «загона» для прислужников. Дальше никто из «не-драконов» не имел права идти.
— Мастер, у вас всё получится, — нервно сглотнув, прошептал Асириус, пугливо смотря на идущих вокруг драконов. — Вы самый драконистый дракон из всех, кого я видел! Правда, я видел немного, но…
— Спокойно, прислужник, — Лев строго взглянул на Асириуса. — Что за упаднические настроения? Скоро я вернусь, и мы с тобой захватим все сокровища мира. Поэтому отставить панику и думай пока, как и где мы будем хранить все эти ценности.
— Слушаюсь, господин. — куда более облегченно улыбнулся прислужник, думая, что мастер шутит. Но Думов не шутил.
Стоит отдельно упомянуть и остальных дракончиков.
Не надо было смотреть на других вирмлингов, чтобы понять, что им всем не по себе. Аура обелиска словно обволакивала всех, кто к нему подходил. Приближаясь, ты чувствовал, будто тебя осматривают, взвешивают и так и оставляют на весах.
Неприятное чувство.
Подойдя поближе к Латунной, Лев боднул её плечом и ободряюще ухмыльнулся, когда она удивлённо повернулась. Сделав, шаг вперёд, он быстро ущипнул Синюю за хвост, заставив её пискнуть и подпрыгнуть. Белого же он хорошенько хлопнул лапой по плечу.
Взбудораженные родственники скинули дурман страха и раздраженно уставились на оскалившегося старшего брата. Сариана и остальные взрослые драконы тоже недовольно посмотрели на шум, но ничего не сказали, ведь они уже почти подошли.
Солнце оказалось с обратной стороны от стелы, поэтому все они стояли в глубокой, холодной тени, смотря на торжественно застывшего напротив них бронированного одноглазого дракона, что ранее вел Турнир хвастовства.
Выстроившись в линию, взрослые выпихнули детей перед собой, после чего ждали, пока зрители выстроятся полукругом вокруг них. Никакой арены не было, кроме небольших относительно драконов каменных бортиков, ограничивающих дальнейшее передвижение ящеров.
— Начало Испытания объявляется открытым! — Флаймхайд гордо задрал стальную голову. — Сегодня эти вирмлинги, как и тысячи до них, бросят вызов Обелиску Олдвинга, дабы решить, достойны ли они быть драконами или нет! Испытание проверит их решимость и качества, что должны быть присущими любому дракону!
Ответом ему была напряженная тишина. Каждый из присутствующих здесь взрослых уже когда-то проходил это испытание, и они прекрасно понимали всю серьезность этого момента.
Сам же Лев особо отметил важность того, что обелиск был создан Олдвингом. Получается, вся эта система появилась с созданием Империи. Чего именно Олдвинг хотел от драконов, когда создал нечто подобное? Какие качества он желал привить следующим поколениям ящеров, с помощью данного отбора?
— Всего каждый из вирмлингов подвергнется пяти проверкам! Для того, чтобы пройти испытание, претендент должен пройти минимум две из них! А теперь не будем медлить! Подходим к обелиску и кладем на него лапу. Начинаем с тех, кто слева!
Стоило Флайдхайду закончить, как он ударил о землю лапой, задав ритм. Тут же его примеру последовали и остальные зрители, от чего воздух сотрясся от стука, подобного бою барабанов на смертной казни.
Лев выдохнул, осознав, что Сариана оказалась в конце строя, поэтому им не придётся идти первыми. Судьба или нет, но и сам Думов был последним даже среди остальных дракончиков Сариан. А вот неизвестной цветной драконице с тремя детьми повезло не так сильно.
Первый из её детей, красный вирмлинг, неуверенно вышел вперёд и под всеобщими взглядами и жутким, сотрясающим землю ритмом, двинулся прямо к обелиску. Достигнув его, он чуть поколебался, после чего резко положил лапу на черную поверхность. В ту же секунду грохот от ударов разом стих.
Думов ахнул от пробившей его волны магии. Тихо тлеющие трещины в обелиске загорелись ярким светом и выпустили во все стороны потоки сырой магии. Сам же проходящий проверку вирмлинг застыл в полной неподвижности и смотрел в пустоту.
Сияние обелиска и испытание первого вирмлинга длилось около пятнадцати секунд, в течение которых никто не говорил и слова.
Внезапно обелиск вспыхнули лишь один раз, тело дракончика дернулось и бессильно рухнуло на камень. Не было никаких сомнений, что он был мёртв.
— Он не прошел испытание! — крик Флайдхайда вызвал среди драконов перешептывания. Мать погибшего дракончика опустила морду, на которой отлично была видна смесь боли и жгучего стыда.
Страдала ли она от потери ребёнка или от того, что породила кого-то столь бесполезного? С драконами никогда нельзя было знать точно.
— Следующий! — безжалостно приказал Флайдхайд и жуткий ударный ритм вновь начался. Никто и не думал убирать тельце мертвого вирмлинга.
Невольно Лев задумался: 'Будет ли он тут гнить вплоть до следующего тинга, или его все же уберут?
На второго, синего вирмлинга была страшно смотреть. Он шёл вперёд, чуть ли не покачиваясь в полубессознательном состоянии.
Лев ждал очередной смерти, но на этот раз обелиск с небольшой паузой вспыхнул два раза, а затем отпустил свою жадно дышащую и пучащую глаза жертву. Что бы вирмлинг не увидел, но его это сильно сбило с толку.
— Молодой претендент! — возвышенно заревел Потрясатель империй. — Ты прошел две проверки, а значит, и испытание Олдвинга! С этого момента ты считаешься взрослым драконом и достоин получения своего имени! — бронированный ящер посмотрел на мать Синего и та наконец подняла голову, что была опущена со смерти первого сына.
— Его зовут Велениас!
— Велениас! Велениас! Велениас! — скандировали драконы, приветствуя нового члена их рода.
Третий вирмлинг, вдохновленный примером брата, почти бегом кинулся к обелиску. Как и второй он сумел пройти лишь два испытания.
Вторым шел единственный вирмлинг металлического дракона. Под презрительными взглядами цветных, отец склонился, погладил своего ребёнка по голове кончиком когтя, что-то ему шепнул, после чего подтолкнул к камню. Цветным драконам не особо понравилось подобное проявление слабости, но все они молчали, не смея нарушить святость ритуала.
Ко всеобщему удивлению он сумел пройти и одолел целых три из пяти проверок. Подобный успех заставил всех зрителей активно это обсуждать. Многие даже стали куда благосклоннее смотреть на отца с сыном.
Если сам Олдвинг счёт их достойными, то кто они такие, чтобы осуждать его выбор? Высокомерие драконов было необъятным, но фигура дракона из драконов всегда стояла на особом месте. Возможно, он ближе всего подошел к концепции истинного бога всех драконов.
Предпоследними шли дети Маливен и здесь вновь случилась трагедия, когда рядом с первым телом упал белый вожак.
Лев прекрасно слышал, тихий стон белой драконицы, что не могла оторвать глаз от мертвого сына. Даже Сариана и та склонила голову, признавая боль своей соперницы.
К счастью остальные дети, а именно Белая, Зеленая и Черный смогли пройти, получив имена Архониа, Тифондрис и Цербас.
За всё время испытания никто кроме металлического не сумел набрать три вспышки обелиска.
Однако сейчас наступил самый тяжелый момент, ведь очередь дошла до сестёр и брата самого Льва.
Первым пошел Белый и Думов почувствовал, как холодная глыба льда опустилась ему прямо в желудок. Может, они много раз спорили и дрались с Белым, но сама мысль о смерти его брата была для Льва неприемлема.
Пятнадцать секунд все они стояли словно на иголках.
Вспышка!
«Давай, ещё одну!» — молился Лев и когда произошла вторая вспышка он резко выдохнул: «Он прошел!»
— Рогдар! Его зовут Рогдар! — слова Сарианы воспринимались, словно через вату, когда радостный Белый, пошатываясь, вернулся обратно.
Вот только ничего ещё не закончилось. Невольно Лев пожалел, что шел не первым. В таком случае, если бы он умер, ему бы не пришлось нервничать сейчас.
Синяя держала холодную маску до упора, но когда пришла её очередь, та треснула и рассыпалась, показав её истинные чувства.
Лев вновь думал о двух вспышках, но Синяя сумела всех удивить, второй раз набрав тройку.
— Её имя — Аримат! — Сариана гордо задрала голову. Достижения дочери она воспринимала, как свои.
Латунную сильно потряхивало, но к удивлению Льва, она шагала решительнее, чем брат и сестра до этого.
Почему-то Думов не сомневался, что она пройдет. Может, его убедил в этом другой металлический, а может, он что-то почувствовал.
Когда обелиск вспыхнул два раза Сариана была спокойна, с третьей, она была горда, но когда произошла ещё одна, четвертая вспышка, вот тогда общество драконов и впрямь заволновалось.
Растерянная Латунная обернулась и встретилась с десятками пристальных взглядов.
«Давно не было… Подобного не было сотни нет». — шептали драконы: «Благословил сам Олдвинг… Великие свершения…»
— Сиарис. — именно такое имя выбрала Сариана для своей дочери.
Стоявший в толпе Доругот одобрительно кивнул. Эта своевольная драконица хотя бы частично, но выполнила их договор. Это имя он выбрал для своей дочери сам.
Латунная уже подходила обратно, когда её взгляд встретился с глазами Льва. Пасть Сиарис открылась, когда она явно хотела что-то сказать, но строгий взгляд Сариан заставил её замолчать.
Каждый должен был пройти своё испытание самостоятельно.
Лев глубоко вздохнул и встряхнулся. Он был драконом! И даже если сегодня его ждала смерть, то он встретит её с гордо поднятой головой, а не как трясущийся и плачущий трус!
Думов постарался пройти расстояние до обелиска как можно быстрее, чтобы не потерять решительный настрой. Достигнув же, он не удостоил трупы и одним взглядом, сразу коснувшись плиты.
И тогда мир исчез.
— Дорогой, тебе принести ещё попкорна? — ласково спросила Льва его жена.
Они оба одетые лежали под теплым, тяжелым одеялом, смотря на стену, на которой была установлена огромная плазма, где играл их любимый фильм.
За окном особняка шёл сильный снег и отчаянно ревела метель, но внутри дома было тепло, а с укрывшим их одеялом тем более. В стороне тихо потрескивал камин, а на руке лежала приятная тяжесть любимой женщины, с которой ты бы хотел провести всю свою жизнь.
— Нет, любимая, — Лев наклонился, и жена ответила на его поцелуй своим. — Я возьму немного у тебя.
— Ты всегда так делаешь, — надулась та, но маленькая улыбка в уголках её рта, подсказывала, что она не всерьёз. — В последний раз.
— Конечно, любимая.
— Папа! Мама! — два маленьких ребёнка, лет шести, смеясь, выбежали из двери и споро залезли на кровать. Белокурые мальчик и девочка счастливо протягивали маленькие ручки к своим родителям. — А можно нам тоже посмотреть с вами фильм⁈
— Конечно, — улыбнулась жена, раскрывая одеяло. — Места ещё много!
— Ура! — со счастливым писком дети кинулись под бок родителей, обняв и доверчиво к ним прижавшись.
За окном бушевала вьюга, но в этом доме было тепло, но не только от камина.
Семейное тепло, доверие и радость омывали Думова, давая ему абсолютное и щемящее в груди счастье.
Разве не этого он всегда хотел? Не к этому ли он шёл всю свою жизнь? Зачем желать чего-то ещё?
Внезапно какая-то мелочь заставила Льва чуть поморщиться. На мгновение ему показалось, что его что-то кольнуло.
Он попытался забыть, но не тут-то было, какое-то странное ощущение нарастало и омывающий Льва комфорт начал стремительно отступать.
«Красивый у меня особняк?» — мелькнула мысль: «Но почему только один? Одного мало. Нужно минимум два… или три… А почему я вообще должен себя ограничивать⁈»
Злость хлестнула по чувствам Льва и он сам не заметил, как начал скрипеть зубами.
«Семейное счастье хорошо, но какого черта — это всё чего я хочу⁈ Я хочу большего! Я хочу денег, успеха!..» — заснувшая было драконья часть Льва проснулась и требовала всё большего.
Не понимание же происходящего его отчаянно злило.
С каждым новым «хочу» реальность вокруг Льва содрогалась и трескалась. По лицам его жены и детей прошли трещины, чтобы с хрустом лопнуть и осыпаться, увлекая за собой и ругающегося Льва.
— Испытание амбиций пройдено. — озвучил очевидное тихий голос.
Страшный гул прошелся по всей пещере. Камень трескался и по нему шли змеящиеся трещины. От подземных толчков лежащие в пещере сокровища тихо звенели, но перетаскивающему их Льву было плевать.
Словно заведенный Думов хватал валяющееся повсюду золото, украшения и драгоценные камни, после чего запихивал их в мешок и выносил наружу.
Он знал, что скоро эта пещера рухнет, но он обязан был забрать с собой как можно больше сокровищ.
Сама мысль о потере стольких ценностей была просто немыслима. И Льва ничуть не заботил уже ходящих ходуном потолок.
Драконья жадность показала свой оскал и Думов полностью потерял голову. Перед его горящими глазами были лишь ценности, а весь мир мог и подождать.
Вот только Лев был отнюдь не простым драконом. Многие месяцы он тренировал свою волю, дабы суметь в нужный момент бороться с жадностью.
Но даже не это заставило Льва в какой-то момент остановиться и поднять голову к потолку пещеры.
Человеческая часть Думова тоже была очарована сокровищами, но она отчаянно кричала драконьей, что если они умрут, то вообще никаких сокровищ больше не будет.
И как бы Льву не была противна эта мысль, он должен был бросить оставшиеся ценности.
Медленно и неуклюже он развернулся и побрел прочь из пещеры. Позади слышался страшный гул падающего камня и дробящихся сокровищ, но Думов отказался обернуться.
В тот момент, когда его лапа перешагнула порог пещеры. Вытащенные им сокровища треснули и поглотили его с головой.
— Проверка жадности пройдена.
Лев выдохнул пламя и целый город оказался залит огнём. Горели и рушились дома, плавился камень и по улицам текла лава. Воины и маги гибнущего города отстреливались, но несокрушимая чешуя Льва даже не замечала их усилий.
Он был столь огромен, что буквально возвышался над городом, смотря на копошащихся у него под лапами букашек. Его забавляло их упорство.
Тем временем к городу подошла пришедшая ему на помощь армия и Лев расхохотался, заставив букашек схватиться за кровоточащие уши.
Взмахнув крыльями, он создал ураган, что подхватил кричащие фигурки и телеги с фуражом. Падая, они разбивались насмерть,
«Как они смеют противиться мне⁈» — насмехался Лев: «Разве они не видят, что я неостановим⁈ Ничто в мироздании не сможет нанести мне вред!»
Картины сражений, городов и миров менялись один за другим, но наносимый Думовым хаос и разрушения лишь росли. Если поначалу он уничтожал небольшие городки, то под конец это были тянущиеся до горизонта мегаполисы.
Тысячи рас и видов познали его ярость. Он выдыхал пламя на планетах и на их орбитах, его огонь летел по космосу и сжигал флоты тех, кто смел бросить ему вызов.
Однако чем дольше Лев продолжал свой поход, тем неуверенней он себя чувствовал.
Человеческая часть Думова не могла понять, почему он стал таким сильным? Почему его противники не могли нанести ему никакого вреда? Потому что он был драконом?
Возможно, для обычных драконов это было достаточно, но Лев был не обычным.
Стоило Думову остановиться и прекратить сражение, как очередное поле боя треснуло и Лев исчез.
— Проверка высокомерия пройдена.
Драконы всегда любили поесть, а их улучшенные вкусовые рецепты были как благом, так и проклятьем. Немало драконов начав, навсегда погружались в блаженство чревоугодия.
Так и лежащий на львиных шкурах Лев с удовольствием пожирал одно за другим блюда, что ему подносили слуги.
Жаренные, истекающие соком быки, пышущие жаром молочные поросята, запеченные в глине фазаны и великолепные шампуры шашлыков — каждое следующее блюдо было вкуснее предыдущего, от чего скорость поедания Льва лишь ускорялась.
Окружающие запахи дурманили разум и чувства, погружая Льва в бесконечный круговорот еды.
Постепенно блюда становились всё больше элитарными и необычными, стремясь удовлетворить всё растущие пожелания «едока».
Но вечно подобное продолжаться не могло и ко Льву занесли последнее блюдо.
Затуманенные глаза Думова уставились на последнее яство и отстранённо он отметил, что узнал блюдо.
Прямо перед ним лежала цельно запеченная Латунная. С его сестры частично сняли шкуру и обнажили истекающее соусом мясо. На обрубленные же лапы мило надели беленькие папильоты.
Мечущийся разум Льва содрогнулся, но упоительный запах туманил ум и мешал сосредоточиться, а вот гложущий внутренности голод прекрасно чувствовался.
«Я не хочу!» — яростно думал Лев, пытаясь помешать себе совершить непоправимое, но его тело было сильнее.
Медленно и неуверенно он протянул лапу к мясу и, казалось, ещё немного и он его ухватит.
— Нет! — драконья часть Думова заревела, и голова Льва клюнула вперёд, чтобы вцепиться в свою собственную руку. Боль пришла немедленно и Думов застонал, но не разжал зубы.
Он всё сильнее и сильнее стискивал клыки, пока боль не стала такой сильной, что голод отошел прочь.
Лежащая Латунная перед ним треснула и его засосало в её запеченный труп.
— Проверка чревоугодия пройдена.
— Как же холодно, — отстукивал зубами чечетку Лев, мысленно матеря самыми разными словами всё это чертово испытание. — Олдвинг, я тебя не знаю, но уже ненавижу!
Словно в ответ на его слова особо холодный порыв ветра запорошил всю его морду снегом.
По какой-то причине это испытание отличалось от предыдущих. Здесь ему вернули воспоминания о прошлых проверках и том, кто он такой.
Вид расчлененной Латунной раз за разом наполнял горло Льва желчью, и он всеми силами пытался избавиться от этих воспоминаний.
Сам Лев сейчас брёл почти по шею в снегу куда-то вниз по склону горы, что расстилалась во все стороны, сколько ему хватало глаз. Где-то вдалеке виднелись какие-то руины, но он слабо мог их разглядеть из-за повсеместной снежной шапки.
Хоть он и пытался активно двигаться, но холод с каждой минутой наступал всё сильнее. А вместе с холодом пришло и отчаяние.
Чем дальше Думов брёл, тем всё активнее дул ветер, а метель охватывала всё окружающее пространство.
Постепенно силы оставляли вирмлинга и он понял, что если срочно что-то не предпринять, то так и останется в этой проклятой белизне.
Драконья ярость всколыхнулась, питая текущий в жилах красного дракончика огонь. Не думая о том, что выдох его ещё больше ослабит, Лев изо всех сил выдохнул пламя, стремясь растопить окружающий снег.
И хоть у него это частично получилось, но бушующая вокруг метель стремительно восстанавливала уничтоженное.
Но Лев почувствовал главное — в тот момент, когда он выдохнул пламя, бушующая внутри него стихия, вопреки всякой логике, словно бы стала сильнее.
Огонь жаждал помочь тому, кого он воспринимал как своего, и Лев был рад дать ему такую возможность.
Вновь и вновь дракончик выдыхал пламя, которое с каждым разом становилось всё сильнее.
Если изначально оно могло расплавить лишь немного снега, то вскоре длинные языки пламени сметали целые сугробы вплоть до самой земли.
И это было лишь началом.
В какой-то момент выдохи перестали исчезать и принялись самостоятельно двигаться вперёд, уничтожая любой снег и лёд на своем пути.
Словно центр огненного шторма Лев двигался к руинам, пока вокруг него распространялась пламенная стихия.
Холод сопротивлялся как мог, но бушующая внутри Льва драконья ярость была слишком горяча, чтобы её можно было остановить.
Вскоре куда бы Думов не посмотрел, он видел лишь ревущее пламя, что захватило собой весь окружающий мир.
Кажется, он всё же победил. Именно с этой мыслью мир в последний раз треснул и сменился чернотой.
Ахнувший Лев лишился всех своих чувств, но им на смену пришли тысячи непонятных и хаотических ощущений.
Возникло чувство, будто на долю мгновения к разуму Льва оказалось подключено нечто столь большее, что оно еле сдерживало себя, чтобы не уничтожить летящую рядом с ним мошку.
Думов пытался разобраться в бомбардирующих его чувствах посылаемое сообщение, но уже теряя сознание он более-менее разобрал лишь еле уловимые слова.
— Найди меня.
Хватанув воздух пересохшим горлом, Лев неловко отпустил обелиск и несколько секунд в прострации смотрел на его черную поверхность.
Пришел он в себя лишь когда понял, где он находится и что вокруг как-то подозрительно тихо.
Быстро развернувшись, он застыл, осознав, что на него глядят буквально все драконы. И, казалось бы, в этом не было ничего удивительного, ведь он проходил испытание. Но дело было в том, как именно они на него смотрели.
В глазах получивших имена молодых драконов и в глазах взрослых ящеров застыла сложная смесь зависти, шока, гнева и… трепета⁈
От последнего Льву резко стало не по себе. Если высокомерные драконы начинают на тебя смотреть такими взглядами, то что-то явно не так!
— Кхм, — прочистил горло Флаймхайд, его голос звучал откровенно неуверенно. — И как вы видите наш последний претендент оказался успешен! Он прошел… все пять проверок, чем он явно заслужил своё имя!
Теперь Думов понял, в чём была причина всеобщего молчания. На их глазах некто прошел всё испытание, что могло означать лишь одно — этот кто-то в глазах Олдвинга сделал ровно то, что хотел Великий с самого начала.
Он был тем типом дракона, которым Олдвинг когда-то желал видеть всех ящеров.
И это делало всех драконов вокруг отчаянно завистливыми по отношению к этому претенденту. Как же они тоже хотели иметь что-то подобное!
Однако вскормленный завистью гнев так и не пришел, ведь раздражаясь сейчас, они бы ставили под сомнение ту непогрешимую фигуру великого дракона, что имелась у каждого ящера в этой вселенной.
— Имя моего последнего ребёнка, — тишину нарушил голос Сарианы, которая не позволила шоку прервать церемонию. — Аргалор! Его зовут Аргалор!
Прежде драконы стали бы просто скандировать имя нового дракона, но в этот раз всё было несколько иначе.
Дрогнула земля и вместе со скандированием ящеры вновь и вновь били по земле, приветствуя того, кто сумел сделать то, что одобрил бы Олдвинг Великий.
— Аргалор! — содрогалась земля от яростных ударов драконьих лап.
— Аргалор! — имя звенело в воздухе от их криков.
— Аргагор… — шептали губы молодого красного дракона, сбросившего в этот день шкуру безымянного вирмлинга.
Грудь Аргалора выдвинулась вперёд, а его голова горделиво вскинулась. Идя вперёд, под восхищенные выкрики своего имени, красный дракон получал каждую крупицу удовольствия от своего чествования.
Неловкость, скромность, страх внимания — что это? Молодой красный дракон не знал и отказывался от таких слов.
Лев Думов, а ныне Аргалор, пока без прозвища, с хищным предвкушением смотрел в будущее.
Ведь сколько же ещё в мире сокровищ, которые он сможет захватить!
Конец первой книги.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/307891
От автора: огромнейшее спасибо всем, кто купил книгу! Именно для вас я стараюсь каждый день писать всё лучше и лучше!)
Благодаря вашему интересу, я решил долго не ждать и поэтому начну вторую книгу в ближайшие несколько дней!