Последствия «обучения» матери были тяжелыми. Каждый в логове теперь смотрел на остальных с опаской и негативом.
Вся та тяжелая работа по налаживанию связей была мастерски уничтожена всего за несколько дней. И имелось у Льва подозрение, что сделано это было специально.
Очевидно, их мать была сторонником социал-дарвинизма, псевдонаучной теории, оправдывающей устройство и развитие общества преимущественно действием законов живой природы, концепцией естественного отбора и выживанием наиболее приспособленных и сильнейших.
По этой «теории» не было ничего страшного в отсеивании и уничтожении слабых, ведь в таком случае выживали лишь сильные, что впоследствии дали бы качественное потомство.
И если Думов хоть немного понимал их мать, то впереди их ждало намного больше ценных «уроков».
При этом Лев догадывался, что именно произошло. Желая, чтобы её урок об одном из основных запретов в драконьей культуре гарантированно дошел до детей, она сознательно вынудила их почти совершить ошибку, чтобы поругать, а затем накормить.
Лев был уверен, что реши они сбежать из пещеры раньше, то их бы уже ждали и так или иначе привели бы к этому уроку.
Мучительная подготовка, угроза наказания и последующая награда в виде еды словно раскаленное тавро отпечаталось в юных умах вирмлингов.
Кто-то может сказать, что это было жестоко и антипедагогично. На что Лев рассмеялся бы им в лицо.
Их мать была красной драконицей — жестоким и беспощадным существом, получающим удовольствие даже от ошибок и страданий своих детей.
Если бы её нечеловеческий ум сумел придумать ещё более жестокий урок, не приведший к постоянным травмам, она бы немедленно выбрала именно его. Ожидать от неё жалости и понимания, было так же бессмысленно, как готовить зонтик против дождя в Сахаре.
Впрочем, с огромной неохотой Думов мог бы сыграть и в адвоката дьявола, частично оправдав подобный подход.
Будучи драконом и живя среди них, Лев не понаслышке знал насколько упертыми они могут быть. Любой другой, не столь травмирующий урок, вирмлинги могли и пропустить мимо ушей, решив, что они знают лучше. Став же взрослыми, они бы устроили кровавую бойню среди своих родственников.
Может поэтому лучше было совершить жестокость сейчас, чем пожинать кошмарные последствия после.
Так или иначе настроение было безвозвратно испорчено, и Лев мрачно лежал на облюбованной им кучке золота и изволил дуться. Не улучшала его настроение и побаливающая спина в месте, где в него вцепился Белый. Чешуйки не смогли сдержать острые клыки льдистого вирмлинга и теперь медленно заживали, иногда вызывая нестерпимый зуд.
Раздавшийся рядом звук посыпавшихся монеток заставил Льва насторожиться и почти встать, но пришедший следом запах Латунной его успокоил, отчего он шлепнулся обратно.
— Старший брат. — просительно сказала подошедшая дракоша, стараясь смотреть ему прямо в глаза, однако Лев её упорно игнорировал, отвернув голову. Сейчас у него не было настроения общаться.
— Ну-у-у, брат! — раздражающе затянула Латунная, вновь встав перед мордой Думова, на что тот встал… и сделал оборот на сто восемьдесят, чтобы лечь задницей к опешившей от подобного сестре.
Лев не мог сосчитать раз, сколько наглый кот его родителей повторил этот трюк с ним, всем видом демонстрируя презрение к человеческому отпрыску. Единственный, кто заслужил любовь и уважение котейки в их семье, был отец. Все остальные числись в рядах слуг.
— Брат! — Латунная перешла на тяжелую артиллерию и боднула его головой. — У меня есть идея. Важная идея!
Будучи самой общительной Латунная умела даже лучше Синей строить сложные предложения. И это всего лишь за год! Воистину, драконы были страшными существами.
— Ну что тебе? — сдался развернувшийся Лев и угрюмо взглянул на свою сестру, которая с небрежной легкостью проигнорировала весь его угрожающий вид. — Что за идея достойна того, чтобы отвлекать меня от размышлений?
— Я знаю, как всё исправить! — гордо сказала Латунная, на что Думов смерил её скептичным взором.
— Всё, это что?
— Сидим все, грустим. Одиноко и плохо, — ёмко выразилась дракоша. — Хочу всё вернуть, как было.
— Неужели? И что тебе для этого надо? — признаться честно, Лев был впечатлён решимостью сестры, хоть и не понимал, как она этого добьется.
— Помоги мне. Постой рядом пока я буду говорить с остальными. Я уверена, что у меня получится. Просто, на всякий случай.
— Ты хочешь общаться с Синей и Белым? — недоверчиво переспросил Лев, на что Латунная твёрдо кивнула и Думов наконец увидел решительный огонёк в её глазах.
Его сестра впервые решилась совершить что-то серьезное и даже если она провалится, Лев не уйдет без прибыли. Напади кто-нибудь на Латунную он с радостью сорвёт своё плохое настроение на том дураке, что позволит себе такую глупость.
Кроме того, Лев был рад, что Латунная наконец-то вспомнила, что она тоже дракон.
Увидев их комитет, Синяя настороженно вскочила, опасливо оглядываясь по сторонам. Кажется, она решила, что Лев с сестрой решили ей отомстить. И пусть Думов считал идею не такой уж и плохой, сейчас цель была другой.
Она немного успокоилась, заметив, что красный вирмлинг остановился, а к ней двинулась лишь Латунная.
Обе дракоши замерли и начали общение. Льву было очень интересно о чём они говорили, но он не слышал.
Немного стоит упомянуть про работу мысле-речи драконов. Ранее было уже сказано, что без знания языка оппонента дракон не сможет его понять, но что не оговаривалось, так это способ работы драконьей «телепатии».
Мысле-речь ящеров работала подобно радио-точке, испуская во все стороны мысле-волну. Проще говоря, любой, кто находился рядом с драконом услышал бы, что он говорит. Если же ящер хотел приватности, то ему надо было, как и с обычной речью «говорить» тише и подойти поближе к нужному собеседнику, чтобы остальные ничего не услышали.
Возможно, этот навык можно было развить и передавать речь лишь одному адресату, но Лев пока так не умел.
Но тем временем Латунная закончила общаться с Синей и двинулась дальше, уже к Белому. Пожав плечами, за ней последовал и сам Лев. С Белым повторилась та же самая ситуация. Вирмлинги о чём-то коротко поговорили, после чего невероятно довольная Латунная и заинтригованный Лев ушли прочь.
— Так о чём вы говорили? — не выдержал Думов, на что получил веселый ответ.
— Подожди, старший брат, и увидишь.
— В загадки решила поиграть. Ну хорошо. — фыркнул Лев, но не стал настаивать.
И Латунная оказалась полностью права.
Уже буквально минут через десять на горизонте появились неуверенные Белый с Синей. По ним было видно, что они чувствуют себя не в своей тарелке, однако продолжали упорно приближаться. Помявшись, вперёд вышла Синяя.
— Мы извиняемся. — от этих простых слов глаза Льва чуть не выпали из орбит. Извиняющийся дракон — это что вообще такое⁈
Потрясенный взгляд Думова пугающе медленно перешел к самодовольно сидящей латунной. Маленькая драконица явно получала невероятное удовольствие от всей этой ситуации.
«Что она им сказала, чтобы заставить драконов извиниться⁈» — глядя на свою сестру, Лев почти испытал чувство страха.
— Мы не извиняемся за то, что напали, — тут же поспешно добавила Синяя, заметив ошеломление Льва и правильно его растолковав. — Извинения за попытку вас съесть. Мать правильно объяснила. Мы, драконы, не едим друг друга. Мы не едим семью.
Белый, стоявший в стороне угрожающей горой, согласно кивнул.
— Я вас прощаю. — тупо ответил Лев, не в силах поверить в успех Латунной.
— Отлично! — мгновенно взбодрилась Синяя, сбрасывая виноватое выражение морды и пританцовывая на месте. — У тебя есть ещё игры? Хочу играть!
Думов коротко фыркнул, а затем полноценно рассмеялся. Мир встал обратно на понятные ему рельсы и стало ясно, как Латунная смогла убедить их родственников извиниться. Она просто манипулировала их любопытством и жадностью до развлечений!
«Ах ты маленькая хитрюга!»
Маневр Латунной оказался приятной неожиданностью, позволивший всем нам вновь вернуться к общению с друг другом. Да, мы отнюдь не забыли того, что произошло ранее, но ради своего развлечения могли опустить этот момент.
Вот только урок матери в полной мере поднял вопрос получения хоть какой-то самостоятельности, а главное, поиска информации об окружающем мире.
Если их мать окончательно потеряет берега, Думов предпочел бы иметь план «б».
Набравшись решимости, Лев как-то подошел к их матери и спросил, возможно ли выглянуть из пещеры и посмотреть мир снаружи. И каково же было его удивление, когда она согласилась! Однако всё было не так просто. Красная драконица поставила условие.
— Вход рядом с пещерой безопасен, — два пылающих окна в пылающую бездну насмешливо смотрели прямо на Льва. — Но всегда есть вероятность неожиданной атаки. Наш мир опасное место и каждый должен уметь в нём за себя постоять. Я отпущу наружу лишь тех, кто освоит главное оружие любого дракона — его дыхание. А теперь пошел вон — я хочу поспать.
На этом «аудиенция» была официально завершена, окрыленный же Думов с утроенной силой погрузился в тренировки дыхания. Имея четкую цель, дни стали идти ещё стремительней.
Мужчина опасался, что их мать продолжит смертельно опасные уроки, но красная драконица на удивление оказалась куда разумнее, чем он думал.
Она и впрямь принялась их наставлять, но в куда более привычных дисциплинах. К примеру, в истории драконов. Каждый такой урок был довольно бессистемным, способный прерваться на любом моменте, если их матери становилось скучно.
Правда, если уж её что-то заинтересовывало, то рассказы становилось и впрямь захватывающе слушать. И лучшей темой среди всех были истории о древних и старых врагах драконов. В такие моменты в глазах драконицы пылало настоящее пламя страсти, а её хищная натура раскрывалась в полной мере.
— Великаны, мои дети, это худшая отрыжка мироздания, порождённая, не иначе, вселенской ошибкой. Эти дурнопахнущие существа претендуют на то, чтобы быть равными или даже превосходить нас, драконов! Что за насмешка! Всякий раз, когда драконы и великаны встречаются, между нами вспыхивают сражения не на жизнь, а насмерть. От моих когтей и клыков умерло немало великанов, и я смакую каждую их смерть!
В доказательство драконица откопала гигантскую броню, похожую на нагрудник-логово Белого.
— Эта броня принадлежала грозовому великану, забравшемуся в логово ради моей шкуры! Этот великан хотел принести мой череп собратьям, чтобы претендовать на титул ярла. Он сам мне это рассказал, прежде чем пламя пожрало его внутренности, а плоть насытила мой живот.
Драконица ласково погладила трофей, с теплотой вспоминая будоражащие аппетит воспоминания.
— А почему между нами такая ненависть? — любопытно спросила Латунная и Лев в очередной раз заметил презрение в глазах их матери, при взгляде на маленькую дракошу.
Почему их мать так иначе относилась к Латунной? Потому что та всегда была меньше и слабее или причина была иной?
— Наша вражда с великанами уходит глубоко в прошлое, — всё же решила ответить драконица. — Те далекие события застали лишь самые древнейшие и величайшие из нас. В древности существовало множество империй, называющих себя великими. Но далеко не все из них достойны этого звания. Тем не менее империи драконов и, как мне неприятно это говорить, великанов в полной мере оправдывали свою славу.
Вирмлинги чуть ли не приоткрыли пасти, слушая свою мать. Даже Лев и тот поддался волшебству раскрывающейся перед ним истории.
— Империя драконов жестоко, но справедливо правила тысячами миров смертных. Мы дали этим существам-однодневкам то, чего им всегда не хватало, крепкую лапу, что могла направить их неполноценные сознания в правильную сторону. А что может быть более правильным, чем служение истинному идеалу этой вселенной? Всё шло так, как и полагается. Смертные рождались и умирали, а над ними вечно стояли правители драконы.
Глаза драконицы раздражённо сузились.
— Однако не все сумели осознать гениальность подобного мироустройства. Великаны были похожи на нас, если можно назвать похожими дракона и червяка. Они тоже обладали могущественной империей, что раскинулась на множество миров. Вселенной было тесно для нас двоих и закипела война, равной которой не видели после войны богов и хтонийцев.
Перед глазами Льва словно вживую представали тени немыслимых сражений и сходящихся в страшных битвах закованных в броню драконов и сияющих от звездного света великанов. Было ли это глубинной памятью или воображением, Думов не знал.
— К сожалению, смертные в полной мере реализовали свою подлую натуру. Воспользовавшись нашим отвлечением, представители множества рас обоих империй сговорились и ударили нам в спину. И хоть за своё предательство они были уничтожены, это всё равно привело к распаду обоих государств. Среди драконов вспыхнула гражданская война, что окончательно похоронила надежду на восстановление Империи. Выжившие драконы и великаны рассыпались по мирам, но все мы прекрасно помним, что война так и не была прекращена.
Лев решил воспользоваться настроением матери и задать давно интересующий его вопрос.
Интересный факт, он, как и остальные вирмлинги, не знали имени матери, как и не имели своих имён. Правом получить имя другого дракона обладали лишь те вирмлинги, что освоили драконье дыхание.
Иметь же своё имя могли лишь молодые драконы, что прошли испытания на зрелость. Их мать упорно молчала о том, что же это за испытания и у Льва были нехорошие подозрения на этот счёт.
Больно уж это напоминало старые традиции Земли, где детям до определенного возраста тоже не давали имён, так как те слишком часто умирали.
— Скажи, а кто был первым, драконы или боги? — довольно провокационный вопрос, но Лев знал, что делает. И судя по довольному кивку матери, он не ошибся.
— Хороший вопрос, сын. Если спросить этих самоуверенных мерзавцев, то они немедленно скажут, что именно они первыми появились в этой вселенной. Но драконы давным-давно определили, что это ложь. Боги по своей сути являются паразитами, зависящими от поддержки их смертного стада, в то время как мы, драконы, абсолютно самостоятельны. Также известно, что смертные появились уже после нас, следовательно, и боги тоже.
— А кто такие хтонийцы? — теперь уже задала вопрос Синяя. И этот вопрос заставил драконицу поморщиться.
— Это имя давно перестало быть актуальным. Немногие ныне вообще помнят о них. Хтонийцы, как и мы, были одними из первых творений. Их империя ужаса породила множество немыслимых существ, единственной целью которых было служение их хозяевам. Рано или поздно наша империя должна была начать с ними войну, но сначала началась война с великанами, а потом пришли боги и спустя время империя хтонийцев пала.
— А как они выглядели? — поинтересовался Лев. Если о форме великанов он догадывался, то хтонийцы были полностью неизвестны.
— Их облик постоянно менялся, и они сами не стеснялись менять свои тела. Но обычно это была хаотичная смесь щупалец, темной плоти и разных конечностей. После поражения они бежали в самые темные уголки вселенной или скрылись глубоко в морях и океанах. Там, где свет звёзд или глаза богов, никогда бы их не коснулись. Если вам доведется встретиться, не недооценивайте их.
Думов понял, что последнее предостережение стоило воспринимать максимально серьезно. Если дракон считает кого-то опасным противником, то этот кто-то и впрямь подобного достоин.
— Всё! — оборвала дальнейшие расспросы драконица. — Хватит вопросов!
Двинувшийся в сторону кареты Лев был доволен. Конечно, пока что его видение мира было откровенно жалким, но уже сейчас туман начал потихоньку рассеиваться.
Новость о том, что у драконов есть извечные, лютые враги не сильно обеспокоил Думова. Наоборот, его драконья сторона хищно приветствовала тех, кто осмелится бросить ему вызов.
Откровенно говоря, Льву безумно хотелось иметь похожие боевые трофеи, как у его матери.
А ещё золото.
И драгоценные камни…
Да и от серебра бы он тоже не отказался…