20
Я действительно ненавидела больницы. Они отнимали время, и я потеряла еще одну целую ночь в одной из них. Поскольку я упала в обморок, они провели кучу тестов. Все оказалось в норме. Если не считать порезов, отеков и синяков, у меня не было ничего опасного для жизни. Врачи решили, что я потеряла сознание из-за стресса, и меня отпустили.
В разгар всех анализов появился генеральный прокурор с высокопоставленным джентльменом-полицейским и еще одним мужчиной официального вида в костюме. Оба были очень любезны. Они взяли у меня показания о том, что произошло в комнате для допросов. Пока я говорила, я чувствовала себя отстраненной, фактической. Так было легче рассказывать. Все вокруг меня молчали, слушали. Мои ребята — тем более.
После того, как я рассказала им о том, что произошло сегодня, они попросили меня рассказать о моих предыдущих встречах с шерифом, которые привели ко всему тому, с чем я имела дело со стороны Кэсси и ее друзей. Это была долгая ночь.
И снова было почти утро, когда мы вернулись в дом парней.
— Мы можем принести тебе что-нибудь? — спросил Килан.
— Я просто хочу принять душ, — сказала я и, оставив их, направилась в ванную комнату близнецов.
Я долго стояла перед зеркалом в ванной. Я чувствовала себя как Двуликий (Двуликий — суперзлодей вселенной DC Comics, враг Бэтмена. Половина его лица была изуродована кислотой) из «Бэтмена». Одна сторона моего лица выглядела нормально, но другая была фиолетовой и опухшей. Через скулу и вдоль челюсти у меня тянулся порез. Верхняя и нижняя губы были рассечены от удара о зубы.
Мне надрали задницу.
В дверь ванной постучали, прежде чем Кольт просунул голову внутрь. — Можно войти?
Я кивнула.
Он шагнул внутрь и закрыл дверь. Какое-то время мы смотрели друг на друга, ничего не говоря, а потом он залез в душ и включил его.
Когда он снял футболку, я спросила: — Что ты делаешь?
Парень разулся и стянул носки. — У тебя в глазах то же выражение, что и при нашей первой встрече. Ты едва держишь себя в руках. Ты так упорно борешься за то, чтобы оставаться сильной, что не даешь себе почувствовать то, что произошло.
Я опустила взгляд. — Кое-кто однажды сказал мне, что, чтобы пережить что-то ужасное, ты должен похоронить то, что это заставляет тебя чувствовать. И после того, как ты пройдешь через это, когда это будет безопасно, ты сможешь позволить себе чувствовать. Дело в том, что она не выжила, чтобы показать мне, как откопать это обратно. — Я не думала об этих словах долгое время. Это была одна из последних вещей, которые Шейла сказала мне.
Под моим подбородком оказался палец, заставивший меня поднять глаза. Кольт сократил расстояние между нами, он буравил меня взглядом. — Я могу показать тебе. — Он схватил нижнюю часть футболки Desert Stone, которая была на мне и которую Килан, к счастью, нашел в своем джипе. Я подняла руки, и парень снял футболку. Он помог раздеть меня и закончил снимать остальную одежду с себя. Мы вместе залезли в душ. Я смыла запах той комнаты для допросов со своей кожи, Кольт помог мне вымыть волосы, заботясь о моих швах.
Когда я была чистой, он притянул меня к своей груди, и мы стояли под горячей струей. Как всегда, я попыталась зарыться лицом ему в грудь. Сразу же я поняла, что это была ошибка, когда надавила на свою ушибленную щеку. Мне пришлось довольствоваться тем, что я прижалась к нему лбом. Его рука провела вверх и вниз по моей спине.
— Ты прошла через это, детка. Ты в безопасности, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох, и когда выдохнешь, перестала все сдерживать. Не бойся того, что вырвется на поверхность. Просто позволь этому случиться. Что бы это ни было, я буду здесь, рядом с тобой. И хотя поначалу это будет невыносимо, знай, что потом станет легче. Обещаю, так и будет.
Не доверяя своему голосу, я кивнула.
— Готова? — спросил он.
Он сделал глубокий и продолжительный вдох вместе со мной. Когда пришло время выдохнуть, я почти этого не сделала. Мне было слишком страшно. Потом я поняла, что он тоже задерживает дыхание.
Я обхватила его руками за талию и крепко прижалась к нему, пока мы вместе выдыхали. Прежде чем последний воздух покинул мои легкие, я мысленно заставила себя отпустить. Как и сказал Кольт, все это вырвалось на поверхность. Все, что произошло в комнате для допросов, ужас от осознания того, что шериф собирался сделать со мной, боль от того, что он обидит меня, страх перед тем, что произойдет дальше, осознание того, что у меня не было возможности выбраться из той комнаты, и потеря надежды на то, что кто-нибудь придет меня спасти.
Мои глаза наполнились слезами, и они смешались с водой, льющейся на нас. Мое тело содрогнулось, когда я начала рыдать. Кольт перестал гладить меня по спине и просто обнял меня.
Позволить себе почувствовать все это было все равно, что открыть врата, потому что следующее, что поглотило меня, было все, что я пережила на Хэллоуин, потом, когда шериф обыскал мой дом, и когда Гейб напал на меня во время грязевого забега. Все плохое, что случилось, начиная с того момента, когда Джейкоб накачал меня наркотиками, всплыло на поверхность. Я справилась с этим. Я справилась со всем этим, потому что поверила Кольту, когда он сказал, что в конце концов все наладится, и я знала, что он будет держать меня, пока это не произойдет.
* * *
Я проспала весь день и вылезла из постели Кольта только к ужину. Я пробиралась по коридору в сторону гостиной, когда услышала что-то странное.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Кольт.
— Вы должны знать. — Это был Логан?
— Я бы предпочел подождать, пока наша девушка не будет готова рассказать нам, — произнес Килан.
— Она, вероятно, предпочла бы, чтобы все было именно так, — сказал Логан. — Это снимет с нее давление.
Раздался щелчок, и я услышала голос Йена, но он был записан.
— Допрос Шайлох Макконнелл — единственной выжившей…
Меня охватила паника, и я бросилась на звук записи. Выйдя из коридора, я увидела, что мои ребята и Логан сидят за обеденным столом. Логан расположился на стуле, на котором обычно сидела я, а перед ним, на коричневой папке лежал диктофон.
Я подошла и встала за стулом рядом с Киланом, который обычно пустовал, и прямо напротив того, где сидел дядя. — Что вы делаете? — Мой вопрос был адресован им всем, но все мое внимание было сосредоточено на Логане. Услышав свой голос на диктофоне, я бросилась к нему.
Он схватил устройство еще до того, как я приблизилась к нему, и поставил на паузу. — Они заслуживают того, чтобы знать.
Как он смеет?
— Я в курсе, — прорычала я. — Но, черт возьми, Логан! Почему я не могу рассказать им в свое время? Когда буду готова? Я прохожу терапию. Я делаю всю работу, чтобы дойти до этого. Почему я не могу сделать это на своих условиях? То, что произошло… то, через что я прошла… — Мой голос оборвался.
Логан покачал головой. — Они должны знать. Я понимаю, это трудно…
— Ты не понимаешь, — рявкнула я. — Ты видел последствия. Мне же пришлось пережить это. Мне пришлось смотреть, как он убивает их. Пришлось слышать их крики и видеть их страх. Я была вынуждена видеть, как жизнь покидает их глаза. Меня кололи, резали, били и почти изнасиловали. Я изуродовала себя, чтобы освободиться. — Я подняла свои запястья. — Я боролась за то, чтобы остаться в живых, пройдя через самый низкий уровень ада. Это сломало меня таким образом, что я никогда больше не буду прежней. Так что не говори, что ты понимаешь. Ты не понимаешь. Ты хочешь этого для себя. Чтобы добиться своего, и кого волнует, чего мне это будет стоить, верно? — Я покачала головой. — То, что ты делаешь, не сработает, Логан. Ты должен это понять.
Его челюсть сжалась. — Если бы это был я, я бы хотел знать, что стоит на кону, прежде чем развивать более глубокие чувства.
— Я люблю их, Логан. Уже есть более глубокие чувства, — огрызнулась я. Мы с Ноксом еще не говорили друг другу таких слов, но я любила его. Любила уже некоторое время. — Ты ведешь себя так, будто они ничего не знают. Как будто я преуменьшаю серьезность. Это не так. Я рассказала им практически все, и они провели собственное исследование, — возразила я. — То, что они не знают подробностей той ночи, ничего не изменит.
— Детали имеют значение. — Он отодвинул свой стул и встал. Схватив коричневую папку, которая лежала перед ним нетронутой, он открыл ее и бросил лист бумаги на стол, чтобы все мы могли его видеть. Парни либо зашипели, либо выругались, прежде чем отвести взгляд от того, что выложил Логан. Как только мой взгляд упал на кровь, я поняла, что это не лист бумаги, а фотография восемь на десять, на которой была изображена жестоко убитая девушка. Девушка-брюнетка, примерно моего возраста, с множеством, множеством ножевых ранений и синяков, с фотографией моего лица, прикрепленнй к ее. Она лежала на животе, повернув голову набок, на чем-то похожем на кровать. Фотография была сделана выше пояса, но было очевидно, что она обнажена. На ее коже и вокруг нее на кровати было так много крови. Прежде чем я успела моргнуть, я увидела веревку, все еще обвязанную вокруг ее запястий.
Я закрыла глаза и не сразу их открыла. Не знаю, почему я решила, что закрыв их, я скрою образ девушки или ослаблю ощущение того, что комната надвигается на меня. Это не так. Изображение мертвой девушки, которую Мистер Икс убил, потому что не смог найти ту, кто ему действительно нужна, было выгравировано в моем мозгу.
— Оливия Бернс, — сказал мой дядя, и мои глаза распахнулись. Я наблюдала, как он достает из папки еще одну фотографию и бросает ее на стол. — Джессика Риверс. — Это была другая девушка-брюнетка с моей фотографией, прикрепленной к ее лицу, убитая таким же образом. Логан бросал одну за другой фотографии девушек, называя их имена, которые будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
— Джонатан Макконнелл, — сказал он напряженным голосом, и прежде чем я успела вспомнить имя моего отца, он бросил фотографию на стол.
Слезы полились из моих глаз без предупреждения, или, может быть, я просто была слишком потрясена, чтобы понять, что они начались, когда не мигая смотрела на изображение моего отца, лежащего на диване: серые глаза открыты, кровь повсюду, от носа вниз, внутренности наружу. Видение этого, казалось, обострило воспоминания о том, как я нашла его в таком состоянии.
Голос Логана сорвался при следующем имени, которое он произнес. — Хизер Мак-Макконнелл. — Как и девушки, которых убил Мистер Икс, моя мама была убита множественными ножевыми ранениями.
Однако она была полностью одета.
Я не знала, почему эта мысль пришла мне в голову.
Может быть, я думала, что это уменьшит жестокость ее смерти и тем самым поможет мне почувствовать себя немного лучше.
Этого не произошло.
Логан держал в руке еще одну фотографию. Его нерешительность в том, чтобы бросить ее, заставила меня поднять на него глаза. Он смотрел на меня, выражение его лица было сосредоточенным. — Шейла Макконнелл, — сказал он, опуская фотографию моей сестры на стол. Мой взгляд упал вместе с ней.
Кольт отвернулся. — Все, что я вижу, — это Шайлох.
Остальные молчали. Не знаю, смотрели ли они в сторону, как Кольт, или не могли отвести взгляд от фотографии, как я.
Я чувствовала себя мертвой внутри, когда рассматривала бледно-розовые волосы сестры, ее пустые серые глаза. В уголках ее рта запеклась кровь. Кожа была призрачной. Багровая жидкость на ее шее делала это еще более очевидным.
Оцепенев, я выдвинула стоящий передо мной стул и села. Уставилась через стол на своего дядю с залитыми слезами щеками. Кольт потянулся к моей руке в то же время, когда Килан схватил меня за колено. Они оба слегка сжали, молча спрашивая, все ли со мной в порядке. Я не подала никакого вида, что в порядке.
Логан не останавливался. Он был так убежден, что подробности той ночи станут тем толчком, который нужен ребятам, чтобы оставить меня. То, что они все еще сидят здесь, увидев ужасные фотографии убитых девушек и моей растерзанной семьи, было достаточным доказательством того, что они этого не сделают.
«Детали имеют значение», — говорил Логан. Я не могла быть более подробной, чем фотография. И все же он по-прежнему смотрел на меня, ожидая.
— Включите запись. — Я пыталась говорить уверенно, злобно, как будто мне не терпелось доказать, что он ошибается. Но мои слова прозвучали пораженно и слабо. У меня не осталось сил бороться. Только вынужденное согласие.
— Нет, — сказал Нокс. — Если ты не готова, я не стану отнимать это у тебя. Никто из нас не станет.
Дядю, похоже, это не волновало, и он нажал воспроизведение на диктофоне. Мой голос полился из маленького устройства.
— Я не могу этого сделать, — завопила я.
— Нет, ты можешь, Ши, — твердо сказал Логан.
— Пожалуйста, Логан, скажи мне, что это было не по-настоящему. Это не реально. Я сплю! Сплю! Мне нужна моя мама. Она мне нужна! Мамочка! — звучали мои причитания.
— Выключи! Выключи! — неистово закричала я, хлопнув ладонями по столу. — Я сделаю это! Я расскажу им! Только, пожалуйста, выключи!
Крид схватил диктофон раньше Логана и выключил его.
Я не могла сидеть здесь и слушать это. Боль. Отчаяние. Голос сломленной девушки, которая потеряла всех, кого любила, чья жизнь была полностью разрушена. Даже если это была я, момент, запечатленный в моем прошлом, я не могла этого вынести. Как первое жжение после пореза. Боль уже никогда не будет такой мучительной, как тогда. Сидеть здесь и слушать это… это было похоже на нарушение. Та девушка не заслужила того ужасного момента, когда никакие мольбы и просьбы не могли изменить того, что произошло, и это транслировалось подобным образом. Я не заслужила этого. Может быть, когда-нибудь я дам ребятам послушать эту запись, но это было не сегодня.
Бросив взгляд на Логана, я приготовилась к тому, что мне предстояло сделать.