Все полностью вышло из-под контроля. Единственное, что мне удалось сделать, это опустить голову и обхватить себя руками, чтобы не врезаться в камни жизненно важной частью своего тела. Мое зрение было затуманено снегом, и единственное заметное изменение заключалось в том, что все вокруг менялось от полностью белого к слегка голубому, снова к белому, а затем к черному.
Я продолжал падать. Мой затылок ударился обо что-то твердое, и белые вспышки заполонили мои глаза, а мои очки сначала наполнились снегом, а затем слетели. Я кувыркался, но пытался повернуться и выпрямиться, а рыхлый снег стал глубже, и я снова не мог дышать. Вспомнив все, что Лэндон когда-либо рассказывал мне о лавинах, я начал двигать руками и ногами так сильно, как только мог, в классическом австралийском стиле кроля — пытался выбраться из снега, пока не потерял весь воздух в легких.
Движение сработало, и серый снег снова стал белым. На мгновение моя голова высунулась из-под снега, и я смог сделать глубокий вдох. Это продолжалось недолго, и меня быстро снова похоронило. Я продолжал «плыть» и хватать ртом воздух при каждом удобном случае.
Грохот и тряска, наконец, замедлились, а затем полностью прекратились, я внезапно остановился, когда моя нижняя часть тела ударилась обо что-то твердое. Я ни черта не видел и понял, что полностью погребен под снегом. В голове стучало, и я даже не был уверен, в какую сторону двигаться.
Я вообще не чувствовал своих ног.
Сначала о главном. Мне нужно дышать.
Я поводил головой из стороны в сторону, а затем вперед, создавая небольшой воздушный карман вокруг своего лица. Но долго это не продлится — может быть, минуту или две, — так что мне нужно было как можно быстрее выбраться наружу. Чтобы сделать это, нужно было знать, в какую сторону копать. С моей головой, все еще кружившейся от падения, я понятия не имел куда.
Собрав слюну во рту, я посмотрел вниз на свою разорванную маску и позволил слюне сбежать с моих губ. Подчиняясь силе тяжести, она стекала прямо по моему подбородку, что означало, что мое тело находилось вертикально.
Чертовски хороший знак.
Я поднял руку вверх по телу до лица. Сделал воздушный карман побольше, прежде чем продолжить копать пальцами вверх. Лед и снег были не слишком плотными, и потребовалась всего минута, прежде чем моя рука вынырнула на поверхность. Я был под слоем снега примерно в полтора фута, но, по крайней мере, мог видеть и, что более важно, дышать.
Я глубоко вдохнул холодный, свежий воздух. Все еще не чувствовал своих ног, но, по крайней мере, у меня был кислород.
Шаг первый выполнен.
Я на минуту закрыл глаза и попытался вспомнить, что знал о лавинах. Все, что я вспомнил, говорило мне, что я был в полной заднице. Обычно в такой ситуации — не то чтобы попасть под лавину было нормальным — кто-то должен был быть поблизости, чтобы помочь. В моем случае я уже знал, что только один человек все еще искал меня, и надеялся, что Эван Арден сейчас находился под десятью тоннами снега и льда. Это был не тот способ, которым я хотел убить его, но это все равно сделало бы свое дело.
В любом случае смерть Ардена не помогла бы мне выбраться отсюда, и я не одержал победу, если не смог выкарабкаться. Потеря моих очков во время схода лавины также означала потерю камеры и GPS-локатора, прикрепленных к ним. Ни один из инвесторов в лагере Фрэнкса не смог бы увидеть то, что видел я. Если Арден был полностью похоронен, у них также нет никакого способа найти его.
С образами Рейн и Алекса в моей голове я начал пробиваться сквозь снег.
Я двигал руками в отверстии, которое проделал рядом с головой, расширил карман вокруг себя, а также отверстие в нескольких дюймах над головой. Часть снежного покрова вокруг меня осыпалась, но также расчистив пространство передо мной. Отверстие впускало больше свежего воздуха и давало мне возможность немного понаблюдать за окружающим миром. Правда, смотреть было особо некуда, кроме неба, но это было намного лучше, чем снег. Что беспокоило меня больше всего, так это вид передо мной.
Я лежал на спине под углом примерно в пятнадцать градусов, вокруг меня были снег и лед, но когда снег перед моим лицом исчез, я обнаружил, что смотрю на овраг. Я находился примерно на трети пути вверх по склону горы. Прямо подо мной был широкий скальный выступ. Если удастся выкопать себе выход, мне придется карабкаться вниз по скале передо мной.
Мысли о том, чтобы карабкаться по скалам, также заставили меня задуматься о своих ногах. Я снова начал чувствовать их, и то, что я чувствовал, было совсем не хорошо. Левая начала нестерпимо пульсировать, и я был почти уверен, что она либо сломана, либо, по крайней мере, сильно порезана от удара о камень. Не узнаю наверняка, пока не выкопаю себя, поэтому я начал разгребать снег вокруг груди и живота. Это было медленно, и я не мог повернуть голову, чтобы осмотреться или что-то в этом роде, поэтому просто сосредоточился на льду и снеге передо мной.
Мне казалось, что я занимался этим часами, хотя прошло не больше нескольких минут. Холод просочился в меня, и я дрожал, из-за чего было трудно убрать снег. Теперь передо мной было приличное отверстие, и я мог видеть намного лучше. Смахнул еще больше снега за спину и подальше от лица, в результате чего шее прибавилось маневренности.
Как только я подумал, что смогу освободить свои плечи, краем глаза заметил небольшое движение. Возле своего правого уха я почувствовал холодное давление, прижатое к моему виску, за которым последовал слышимый щелчок.
Нет.
О, черт возьми, нет.
Я не мог пошевелиться настолько, чтобы обернуться и даже увидеть его, не говоря уже о том, чтобы попытаться отбиться от него. Но мог, по крайней мере, надеяться, что звука выстрела будет достаточно, чтобы вызвать еще одну лавину и прикончить его жалкую задницу, если я умру в снегу, но я ничего не мог сделать, чтобы остановить его.
Эван Арден приставил пистолет к моей голове, и я ничего не мог с этим поделать. Мое и без того холодное тело стало еще холоднее.
Рейн.
Я, бл*дь, подвел ее.
Снова.
Я напрягся всем телом и готовился к тому, что должно было произойти, закрыл глаза и попытался удержать в памяти ее лицо, но «Беретта» Ардена была слишком велика, чтобы ее игнорировать.
Ублюдок.
— Разве ты не должен был сначала произнести какую-нибудь речь типа «ха-ха-я-знал-что-я-выиграю-все-это-время? — спросил я с рычанием.
Я услышал, как он фыркнул позади меня.
— Не совсем в моем стиле, — сказал он.
Дуло «Беретты» чуть сильнее прижалось к моему черепу, и, не сказав больше ни слова, Эван Арден нажал на спусковой крючок.
Раздался щелчок — громче, чем от удара молотком, — но на этом все.
Никакого выстрела. Никакого продолжения лавины. Никакой пули в моем мозгу.
— Черт, — пробормотал Арден.
Я расслабил свои мышцы.
— Кончились патроны? — спросил я и тихо усмехнулся, потому что гребаная ирония была идеальной, и я подумал, что это разозлит его.
— Нет, — сказал он невозмутимым голосом. — Заклинило. Наверное, из-за льда или удара о скалу, или еще из-за чего-нибудь.
Я почувствовал, как у меня все внутри перевернулось. Арден был слишком хорош, чтобы его остановил заклинивший пистолет. Через несколько секунд он снова начнет борьбу, а этого времени мне было явно недостаточно, чтобы прийти в себя настолько, чтобы развернуться, взять пистолет и забить его тупым концом до смерти. Это была всего лишь отсрочка неизбежного.
Рейн.
Я снова закрыл глаза и попытался быть благодарным за то, что у меня было немного времени, чтобы представить ее лицо, подумать о том, как она пахла, и вспомнить, как ощущалась ее кожа в моих руках. Я надеялся и молился, что Лэндон просто отпустит ее и Алекса, теперь, когда они ему были не нужны.
Я сделал долгий, прерывистый вдох и стал ждать неизбежного.
Но этого не произошло.
— Твою мать, — пробормотал Арден, и я понял, что думал о Рейн уже довольно давно, и все еще не был мертв.
— Проблемы? — я надеялся, что моя ухмылка была очевидна в моем голосе.
— Есть немного, — сказал он прямо, но не стал вдаваться в подробности.
У меня было такое чувство, что разговоры не были одной из сильных сторон Эвана Ардена.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Арден сделал глубокий вдох, и когда он выдохнул, водяной пар окутал меня. Я услышал и почувствовал, как он пошевелился в снегу, и понял, насколько близко он был ко мне. Нас обоих остановил скальный выступ прямо под нами. Если бы я мог развернуться достаточно, чтобы дотянуться до спины, то мог бы свернуть ему шею.
Почему он просто не забьет меня до смерти?
Прежде чем я успел отреагировать на одну мысль или обдумать другую, он ударил меня сбоку по голове тупым концом своего оружия.
— Ай! Ублюдок!
Угол был неудачный, иначе он вырубил бы меня. Он снова ударил меня, но в последний момент мне удалось немного отклонить голову в сторону. Стиснув зубы, я услышал скребущий звук, пока он двигал рукой. Сосредоточившись, я подождал, пока звук хруста снега дойдет до моих ушей, поднял руку за голову и схватил его за запястье.
В итоге у меня остались два пальца и часть пистолета, которые я вывернул назад, пытаясь сломать ему пальцы. Мое запястье шаркнуло о камень, но толстая одежда не позволила ему оцарапать кожу. Он напрягся, приготовившись к движению, а я ждал, что он схватит меня другой рукой, но он этого не сделал. Он попытался отстраниться, но я этого не хотел. Как бы больно это ни было, я ухватился за его пальцы и неловко ударил рукой под углом назад о камень за моей головой.
Арден хмыкнул, наши руки разжались, и пистолет выпал из его хватки, каскадом скатившись с утеса и, ударившись о камень, высоко подпрыгнув в воздухе. Бесшумно вращаясь, он исчез из поля зрения, больше не являясь частью арсенала Ардена.
— Бл*дь, — пробормотал он совершенно монотонно.
— Почему ты просто не застрелил меня, черт возьми? — огрызнулся я.
— Он был все еще заклинившим.
— Я думал, ты гребаный эксперт по оружию, — бросил я вызов. — Ты хочешь сказать, что не мог этого исправить?
— Не одной рукой, — ответил он тем же тоном.
Одной рукой… Он потерял гребаную руку во время схода лавины?
Это было возможно, и я надеялся, что это правда. На таком холоде истекание кровью до смерти заняло бы довольно много времени, но то, что он умрет таким образом, звучало для меня довольно хорошо.
Я передвинул плечи, прижался к снегу позади меня и попытался создать небольшое пространство для маневра. Мне это удалось лишь отчасти, но дало мне достаточно места, чтобы повернуться и увидеть его.
Эван Арден лежал на боку, лицом ко мне, одна рука была не просто под ним, а полностью погребена под камнями и снегом. В отличие от моей ледяной могилы, гробница Ардена была сделана больше из камней, чем изо льда, и он был определенно придавлен. У него также была зажата одна нога.
Я издал короткий смешок.
— Ну, ты в жопе, — просто сказал я и вернулся к разгребанию снега вокруг своей нижней половины. Если бы я мог выбраться, то мог бы прикончить его без особого сопротивления.
Полчаса спустя я задыхался, обливался потом, замерзал и все еще был совершенно не в состоянии выбраться. Я уронил голову обратно в снег позади себя и наблюдал, как мое дыхание клубами поднимается вокруг маски и над головой.
Я повернул голову, чтобы увидеть стоическое лицо Ардена, пока тот, прислонив голову к камню, смотрел на утес. На снегу было много следов там, где он, очевидно, пытался высвободить руку, но камней и льда было слишком много. Ему понадобится гребаный бульдозер или, по крайней мере, какая-то помощь, которую я не собирался предлагать.
Его взгляд переместился на меня.
— Предполагалось, что это будет моя гребаная отставка, — пробормотал Арден.
— Хa! — я фыркнул. — У меня тоже.
— Ах, да? — он опустил голову ниже, чтобы положить ее на снег, и снова вздохнул. — Тогда что ты здесь делаешь?
— Убить твою задницу — таков план, — просто ответил я.
— Я слышал это раньше. Все, кто когда-либо говорил это, плавают в реке Чикаго.
— Все, кому я когда-либо говорил это, находятся на глубине шести футов.
Он перевел взгляд на меня и слегка кивнул.
— Я слышал, — сказал он, — но ты уже давно не участвуешь в играх.
Я ничего не стал комментировать. Моя нога начала пульсировать, и я был убежден, что она сломана. Разговор отвлекал, был бессмысленным и выводил меня из себя. Мне нужно было выбраться из этого и убить парня, лежавшего рядом со мной. Даже тогда мои шансы спуститься обратно с горы со сломанной ногой уменьшались с каждой минутой.
Мне было холодно. Действительно чертовски холодно.
Я закрыл глаза и попытался думать о Рейн, надеясь, что мысли о том, что она ждала меня, придадут мне немного больше мотивации и, возможно, даже немного согреют. От этих мыслей у меня просто запульсировал затылок, и я протянул руку, чтобы потереть его. Там сзади была большая шишка, и от прикосновения к ней у меня закружилась голова.
Чертовски потрясающе.
Я откинул голову на сугроб, чтобы отдышаться. Мне нужна была энергия, поэтому я немного покопался сбоку от себя, пока не смог дотянуться до кармана с тюбиками питательной слизи. Я всосал его, а затем съел несколько орехов, чтобы избавиться от привкуса чрезмерно обработанного дерьма в тюбике.
— Почему ты согласился играть? — спросил Арден. — Если ты должен быть на пенсии, зачем возвращаться сейчас? Это все из-за войны в Чикаго, а не в Сиэтле.
— Это было не совсем по моей воле, — сказал я со вздохом. Я слишком устал, чтобы кричать на него, и в любом случае тратить энергию впустую было плохой идеей. — Почему ты здесь? Ты никогда раньше не был турнирным игроком.
— Нет, никогда не был, — подтвердил он.
— Итак, почему?
— Ринальдо попросил меня сделать это, — просто сказал он.
— Ты всегда делаешь то, что он просит?
— В значительной степени, — подтвердил Арден.
— Почему ты?
— Я убил парня, который должен был участвовать, — ответил Арден, посмотрев в небо.
— Ты убил одного из людей своего босса?
Он медленно перевел взгляд на меня. Ему не нужно было отвечать устно.
— У тебя есть яйца, — пробормотал я.
— Он был мудаком, — сказал Арден.
— Таких вокруг предостаточно. Ты не можешь убить их всех.
— Может быть. Так почему ты здесь?
Я проигнорировал его. Последнее, что я хотел сделать, это заставить его думать, что у меня есть кто-то, кто может сделать меня уязвимым. Не то, чтобы это имело значение в данный момент — только один из нас собирался выбраться отсюда живым.
Если вообще кто-то выберется.
Закрыв глаза, я попытался снова сосредоточиться. Освобождение было первостепенной задачей, но мое тело было истощено и наполовину замерзло. Я облизал губы, и мне показалось, что от холода у меня замерзла даже слюна во рту. Мне нужно было больше сосредоточенности, чтобы не поддаться искушению просто сдаться и снова лечь в снег.
Стимул.
Немного борясь из-за своих рук в рукавицах, я полез под парку и в нагрудный карман, чтобы вытащить рисунок, сделанный Алексом. Осторожно развернул его и уставился на фигуры на картинке. Я провел пальцем по нижней части, где Алекс нарисовал свои ноги в синих теннисных туфлях с длинными безумными шнурками, а затем провел большим пальцем по краю лица Рейн.
Когда я оглянулся через плечо, Арден все еще смотрел на меня. Со своей выгодной позиции он бы ясно увидел рисунок. На мгновение я почувствовал приступ паники, потому что все люди, наблюдавшие за нами, тоже только что это увидели.
Но на голове Ардена тоже не было защитных очков. Мы оба потеряли камеры, которые использовались для обратной трансляции. С нашего местоположения вообще не передавался никакой сигнал. Они не знали, где мы находились и что делали. Их последним кадром был сход лавины, уносившей нас обоих вниз по склону горы.
Мы были в полной заднице — полностью и бесповоротно. И не имело значения, что он сейчас узнает.
— Они забрали мою девочку, — тихо сказал я. Когда эти слова слетели с моих губ, что-то внутри меня перевернулось. Все было кончено. Я никак не мог выбраться из этого без посторонней помощи, и как бы мне не хотелось этого признавать, с меня хватит. Я не мог пошевелиться. У меня была сломана нога. Это был турнир со всеми проигравшими.
Арден не ответил, и я взглянул на него. Он тупо смотрел в снег перед своим лицом, стиснув зубы.
— Ты никогда ее больше не увидишь, — сказал он, — и ребенка тоже.
Мои мышцы напряглись от его слов. Как бы мне ни хотелось отрицать это, я знал, что он был прав. Я пришел к точно такому же выводу. Но не собирался признавать это вслух.
— Пошел ты, — прорычал я. — Я вылезу отсюда, надеру тебе задницу и вернусь домой к ним.
— Нет, это не так, — сказал Арден. — Ты тоже это знаешь. Только что догадался об этом.
— Откуда ты это знаешь? — огрызнулся я на него в ответ.
Он пожал плечами свободной рукой.
— Твоя поза только что изменилась. Ты резко ссутулился, и твои глаза опустились. Нет никакого способа выкопаться самому, и мы не собираемся помогать друг другу, так что победителя в этом турнире не будет. Ты смотрел на этот карандашный рисунок и понял, что больше никогда не увидишь ни ее, ни своего ребенка.
Я не мог скрыть охватившего меня шока.
— Что?..
Он снова повел плечом вверх и вниз.
— Я довольно проницателен.
Я мысленно собрался с мыслями.
— Ну, это чушь собачья, — сказал я и попытался убедить себя в правильности своих слов. — Я просто даю себе небольшую передышку, прежде чем вытащу свою задницу из этого сугроба, забью тебя до смерти и вернусь домой. Все, что мне нужно сделать, это спуститься по склону горы, и тогда все закончится.
— Ты снова будешь сражаться, — сказал Арден. — Ну, ты это сделаешь, если когда-нибудь выберешься из этого, чего ты не сделаешь. Если бы ты это сделал, это все равно был бы не твой последний турнир.
— Пошел ты, — сказал я с рычанием. — Я не сдаюсь в разгар драки. Это мой последний турнир, и он закончится победой точно так же, как и мой первый бой и каждый из них в промежутке.
— Это никогда не кончается, — сказал Арден. — Фрэнкс отпустит тебя не больше, чем Ринальдо отпустит меня. Как только они ловят тебя, то уже не отпускают. Ты никогда не уйдешь от них полностью, даже когда они говорят тебе, что ты можешь.
Возможно, я не был такой проницательный, как он, но все равно знал, что он больше не говорил обо мне. Он говорил о себе.
— Лэндон не собирается меня обманывать. — Все, что говорил Арден, звучало правдиво и совпадало с моими собственными мыслями, но я отказывался соглашаться с ним. — Я знаю его. Он сказал мне, что это все, и не откажется от своего слова. Он мне как гребаный отец.
Арден усмехнулся.
— Да, у меня тоже есть один такой. Он — причина, по которой я здесь, на пенсии или нет.
Арден прижал руку к груди и подложил ладонь под голову, чтобы убрать ее от снега. Снова посмотрел мне в глаза. На секунду он уже не выглядел таким бесстрастным, как раньше. Его глаза немного сузились, а челюсть напряглась, когда он заговорил.
— Мы слишком хороши для них, чтобы просто отпустить нас, — продолжил Арден. — Даже если они действительно хотят отпустить нас, мы всегда будем нужны им для чего-то в последний раз.
Я уставился на него, пока слова доходили до меня, и глубоко внутри я знал, что он был прав. Если я выберусь из этого, Фрэнкс и Лэндон на некоторое время оставят меня в покое, но в конце концов будет что-то еще — просто еще одна вещь, которую им нужно, чтобы я сделал. Еще одно одолжение. Еще один бой.
— Иди на хрен, — проворчал я сквозь стиснутые зубы. — У меня есть более важные приоритеты.
Арден слегка кивнул.
— У меня тоже есть девушка, — наконец сказал он. — Лия. Никогда не думал, что это случится.
— Хех, — усмехнулся я, — расскажи мне об этом.
Заявление было риторическим, но, похоже, оно настроило Ардена на более разговорчивый лад.
— Она не знает, где я, — сказал он. — Я отправил ее на пару недель навестить маму. Она вернется домой, а меня там не будет.
Мой разум прокрутил сценарий, который он описал, только с Рейн и мной в качестве объектов. Я представил, как она вошла в квартиру и обнаружила, что та пуста. Я подумал о том, что бы Рейн сделала, если бы она оставалась пустой всю ночь. Я задавался вопросом, в какой момент она начала бы искать меня и что сделает, когда не сможет найти никаких следов того, куда я ушел.
Она бы взбесилась. Рейн не знала бы, что делать, и не было бы никого, кому она могла бы позвонить, чтобы получить какую-либо информацию.
Сколько времени пройдет, прежде чем она сдастся? Недели? Месяцы? Годы?
— Лия уже однажды преследовала меня, — сказал Арден. — Я бросил ее в Аризоне, но ей все равно удалось снова найти меня. Она упрямая.
— Звучит знакомо, — сказал я. — Не думаю, что когда-либо встречал такого упрямого человека, как Рейн.
— Рейн?
Я постучал по краю рисунка.
— Это ее имя.
Арден шумно вдохнул через нос.
— По крайней мере, у твоей есть ребенок, — сказал Арден. — А Лия застряла с собакой.
— Он не ее сын, — тихо сказал я.
— О, точно. Извини.
Я вспомнил его слова с нашей первой встречи со всеми семьями, когда он угрожал прийти за Алексом, когда все это закончится.
— Ты знал это, — сказал я обвиняюще. — Ты знал, что его мать умерла.
— Да, — сказал Арден. Его глаза снова были пустыми. — Забыл. Мой разум немного занят.
Его глаза сверкнули в сторону, сузились, и он слегка покачал головой, как бы проясняя ее.
— Это ты ее убил? — прямо спросил я.
— Нет, — сказал он. — Фрэнкс. Ринальдо рассказал мне об этом.
Я не видел ни малейшего следа лжи на его лице. Не стоило удивляться. Очевидно, что Фрэнкс предпочитал прибыль нежели семью.
— Ублюдок, — пробормотал я.
— Он не будет сам по себе, — сказал Арден, кивнув на рисунок.
— Да. — Я пожал плечами, хотя не был уверен, что он мог видеть движение с того места, где он лежал на снегу. Я снова с минуту смотрел на рисунок. — Она относится к нему так, будто он принадлежит ей.
Я не хотел вдаваться в подробную историю о Джиллиан и всем этом дерьме. Ему не нужно было знать больше, чем он уже знал, и я не хотел тратить свои последние несколько часов на мысли об этой женщине. Но хотел сохранить образ Рейн в своей голове, поэтому продолжал говорить о ней.
— Она чертова святая, — сказал я. — Я отстой в том, чтобы быть парнем. Даже не могу ужиться с ее друзьями.
Арден кивнул, и его глаза потемнели.
— У Лии нет друзей, — сказал он. — И это моя вина. Чтобы уберечь ее от всего этого дерьма, мне пришлось изолировать ее. Я сделал это ради защиты, но… Да, и у нее нет никого, кроме меня. Как только она поймет, что я не вернусь, то, вероятно, переедет обратно в Аризону к своей маме.
Рейн, по крайней мере, узнает, что со мной случилось. Лэндон сказал бы ей, что я мертв, и она сможет жить дальше. Линдсей была бы рядом с ней, и у нее было бы плечо, на котором можно поплакать. Я даже представить себе не мог, как бы она справилась со всем этим, если бы рядом с ней не было Линдсей, и я чувствовал себя полным дерьмом из-за того, что все время был против нее и Ника.
По крайней мере, они могут позаботиться о ней и помочь с Алексом.
— Не знаю, святая Лия или нет, — сказал Арден, — но она терпит меня. Даже когда я… ну, когда я не самый дружелюбный человек в округе, она все равно держится рядом. Кажется, не имеет значения, насколько у меня все в порядке с головой, она всегда рядом со мной.
— Рейн тоже такая, — ответил я, кивнув. — Я могу быть полным мудаком, а она все еще прикрывает мою спину.
— Лия точно знает, когда нужно отступить, а когда быть рядом, — сказал Арден. — Она знает, что я лажаю, но думаю, она просто… я не знаю… игнорирует это? Ей это не нравится, но она никогда не отказывается от меня. Она также думает, что я больше не убиваю, но я это делаю.
— Как ты это делаешь, чтобы она об этом не знала?
— Она в школе, — сказал Арден. — В основном это происходит онлайн, но иногда ей приходится посещать конференции или лично встречаться со своими профессорами. Я планирую свои убийства в это время.
— Так ты скрываешь это от нее?
— Да.
— Ты сумасшедший.
Арден рассмеялся.
— Да, у меня даже справка есть, чтобы доказать это.
Я с минуту смотрел на него. Это не было похоже на небрежное замечание; казалось, он имел в виду именно это. Он снова посмотрел на меня и кивнул.
— Посттравматическое стрессовое расстройство, — сказал он. — Я псих.
— Из-за службы в морской пехоте?
— Из-за того, что я был военнопленным, да. — Он на мгновение замолчал. — Почему ты такой придурок со своей девушкой?
— У меня просто… отвратительный характер. Раньше я пил, чтобы компенсировать это.
— Больше нет?
— Это единственное, из-за чего она меня бросит, — признался я. — Если я выпью, она уйдет.
— И этого достаточно, чтобы удержать тебя от этого?
— Да, — сказал я. — Ну, в основном. Я облажался, но только один раз.
— Она простила тебя?
— Она так и сделала.
Арден на минуту задумался.
— Не думаю, что Лия была бы такой снисходительной, если бы знала, что я все еще в бизнесе.
— Если бы она была хоть немного похожа на Рейн, она бы оторвала тебе яйца.
Арден рассмеялся.
— М-да, они очень похожи, — задумчиво произнес Арден.
У меня было чувство, что мы оба так думали, но ни один из нас ничего не сказал о том, что это, вероятно, означало, что мы с ним тоже очень похожи. Я подумал о том, как он дрался — как будто ни один из ударов, которые я нанес ему в лицо, не имел значения. Арден действительно верил, что пока он жив, у него еще есть шанс.
Если мы были так похожи, почему я не думал об этом же? Я еще не был мертв, черт возьми. Просто оказался в совершенно безнадежной ситуации, из которой не было никакого мыслимого выхода. Я уже бывал в подобных ситуациях раньше.
— К черту это, — пробормотал я.
— Что?
Я не ответил ему.
Протянув руку вниз, я порылся возле своего бедра. Место было почти намерзшим, и я не мог убрать большую часть льда со своего тела. Уперся обеими руками в мерзлую землю и попытался вылезти из ямы, но мне не хватило опоры, и мои ноги не слушались.
Боль пронзила мою левую икру, когда я попытался сильнее. Пытался еще, но стало ясно, что моя нога не только сломана, но и вывернута назад под неприятным углом, еще больше закрепившись в насыпи льда и камней внизу.
Измученный, я уронил голову обратно в снег и попытался дышать через нос. Я слышал, как Арден позади меня шаркает по льду, но он тоже больше не пытался.
Он подумал о том, чтобы сдаться; я видел это по его глазам.
Обычно это было бы хорошей новостью для меня, но я не чувствовал себя особенно счастливым из-за его затруднительного положения. Может быть, я просто слишком устал, чтобы беспокоиться об этом, но идея разбить ему голову уже не была такой привлекательной, как час назад.
— Как же хочется чертову сигарету, — внезапно сказал Арден.
Я рассмеялся. Остановился на мгновение, а затем порылся в карманах. У меня было три сигареты, завернутые в пластиковый пакетик — мой обычный запас на крайний случай, — и я вытащил две из них. Сдвинув порванную маску в сторону, я засунул обе «Мальборо» в рот. Схватив одну из спичек из пакета, я наклонился к отверстию, подальше от ветра, чтобы чиркнуть ею о камень. Провел пламенем по концам каждой сигареты, пока они не вспыхнули.
Протянув руку через плечо, я протянул одну Эвану.
— Вау, — сказал он, искренне удивленный. — Спасибо.
Я глубоко вдохнул и посмотрел, как дым растекался вокруг моего лица.
— Если я выберусь из этого, то закончу тем, что буду руководить всей этой организацией, когда Ринальдо уйдет на пенсию, — сказал Эван. — Я не хочу этого, но война ясно показала, что его дочь не может справиться с таким давлением. Лия не хочет иметь с этим ничего общего. Я собираюсь потерять ее из-за всего этого, и передо мной нет другого пути. Думаю, что лучше умереть на краю горы, чем потерять ее из-за этого. Я бы предпочел, чтобы она просто удивилась, почему я так и не вернулся домой.
— Это п*здец, — ответил я. — Рейн сошла бы с ума, если бы я просто не пришел домой однажды ночью. Она бы загнала себя в раннюю могилу, гадая, что со мной случилось. Может, я и придурок, но не поступил бы так с ней.
— Я не знаю, что сделает Лия, — тихо сказал Эван. — Она будет расстроена, но в конце концов справится с этим, верно?
Я посмотрел на него через плечо и поднял брови. Не знал эту цыпочку, но она действительно была очень похожа на мою девочку. Рейн просто так этого не пережила бы. Это я хорошо знал. Скорее всего девушка Эвана тоже этого не сделала бы.
— Бл*дь, — пробормотал Эван. Он глубоко затянулся сигаретой и уставился на выступ. — Не могу оставить ее в таком состоянии.
— Хорошо, почему бы тебе не помочь мне выбраться, а потом я обязательно сообщу ей, что ты мертв, когда закончу с тобой.
— Большое спасибо, — сказал он, посмотрев на горящий кончик дыма. — Уверен, что то, что чувак, который убил меня и рассказал ей все об этом, действительно утешило бы ее.
— Просто пытаюсь помочь, — усмехнулся я.
— Да, я могу обойтись без такой помощи.
— Разве Моретти не рассказал бы ей, что произошло? — спросил я.
— Он не знает, где она.
— Тем не менее он знал, как найти тебя, — сказал я после минутного размышления. — Хочешь сказать, что он не сможет найти ее?
— У Ринальдо есть люди, которые могли бы найти ее, — сказал Эван с глубоким вздохом. — Думаю, тогда она смогла бы двигаться дальше.
Он не казался убежденным, когда опустил глаза в землю, и я это увидел. Арден пару раз моргнул замерзшими ресницами и, вздрогнув, сделал еще одну длинную затяжку. Возможно, я не был такой проницательный, как Эван, но видел это по его лицу — у него не осталось никакой надежды. С ним было покончено. Я даже не был уверен, что он хотел выжить.
Это знание должно было подстегнуть меня. Побудить меня прислушаться к голосу Лэндона в моей голове и заставить мою задницу двигаться, но этого не произошло. По какой-то причине я не хотел, чтобы Эван сдавался, хотя не был уверен, в какой момент он стал Эваном в моей голове вместо просто Ардена.
— Лэндон всегда говорил мне, что победа в первую очередь в твоей голове, — сказал я. — Если ты решишь, что так оно и будет, значит, так оно и будет.
Эван сделал еще одну затяжку и попытался принять более удобное положение. Он посмотрел прямо на меня.
— Давай обсудим возможности, хорошо? — предложил он.
— Хорошо.
— Скорее всего, мы замерзнем до смерти прямо здесь, — сказал он. — Победителя не будет. Я не знаю, как это дерьмо работает, когда есть ничья, но для нас это не будет иметь значения, потому что мы оба будем мертвы.
Я не был с ним согласен — то, что случилось с Рейн и Алексом, имело чертовски большое значение, независимо от того, как все обернется для меня, но мне не хотелось спорить по этому поводу.
— Следующий вариант — одному из нас удается освободиться, а другой — все еще в ловушке, — продолжил он. — Достаточно легкое убийство для любого из нас.
Я должен был согласиться с этим.
— Они не знают, где мы сейчас находимся, — сказал Эван. — Ни у кого из нас больше нет камер, и им придется искать нас. Предполагаю, что они уже решили это сделать, но, вероятно, ждут, пока ветер утихнет. Я не знаю, каков протокол. Ринальдо только рассказал мне о стандартной процедуре, а не об исключениях.
— Обычно нет никаких исключений, — сказал я. — Турнир продолжается до тех пор, пока не останется только один игрок. Я никогда не был в ситуации, когда инвесторы не знают, что происходит, но могу догадаться. Однажды был турнир — не тот, в котором я участвовал, — где последние два человека дрались на ножах. Они оба смертельно порезали друг друга. Инвесторы подождали, кто из них умрет первым, и объявили победителем другого парня, хотя он умер через несколько минут.
— Что, если они найдут нас обоих мертвыми одновременно, — спросил Эван, — или если они найдут нас обоих живыми?
— Насколько я знаю, этого никогда не случалось. — Я на минуту задумался об этом. — Они могут решить начать все сначала.
Мой желудок немного скрутило. Мысль о том, что придется делать все это снова, на самом деле звучала хуже, чем проигрыш. Это означало бы нарушить еще одно обещание, данное Рейн. Она никогда больше не будет мне доверять.
— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — тихо сказал Эван.
Я повернулся чуть сильнее, чтобы получше рассмотреть его. Он смотрел на горящую сигарету, а не на меня, но выражение его лица было совершенно серьезным.
— Сделка?
— Да, — сказал он. — Сделка, по которой мы оба в конечном итоге выйдем на пенсию по-настоящему, с женщинами, за которых мы боремся.
— Это может произойти только тогда, когда один из нас умрет, — напомнил я ему. — Нет никакого приза за второе место.
— Да, я понимаю это. — Арден повернул голову в сторону и посмотрел мне в глаза. — Ты можешь забрать трофей — мне насрать на это. Я просто хочу уйти и чтобы люди думали, что я мертв.
Я точно знал, на что он намекал. Обычно это был бы невозможный вариант, потому что зрители знали бы о любых привязанностях, возникших между игроками турнира, и положили бы этому конец. На этот раз они понятия не имели, что мы делали. Я все еще не понимал, как это сработает — у них должно было быть тело, чтобы доказать, что я победил.
— Тебе не кажется, что подобный союз уже пытались заключить раньше? — спросил я. — Они следят за этим дерьмом.
— Нет, если они подумают, что я похоронен на склоне горы. Они будут искать меня так долго, что им придется поверить тебе на слово.
— Ты сумасшедший.
— Уже установлено.
— Я имею в виду действительно сумасшедший, — возразил я. — Ты живешь в каком-то фантастическом мире.
Мгновение он пристально смотрел на меня.
— Посмотри туда, — сказал Эван. Он указал пальцем на вершину хребта. — Ты кого-нибудь видишь?
Я оглянулся на секунду, затем снова посмотрел на него сузившимися глазами.
— На мили вокруг никого нет, — напомнил я ему.
— Да, я знаю, — тихо сказал он, — но я все еще вижу его.
— Кого?
— Ребенка, которого убил в Ираке. Он повсюду следует за мной. Уходит на некоторое время — иногда на месяцы, — но всегда возвращается, когда дерьмо становится реальным.
Я уставился на него на мгновение, пока не понял, что у меня отвисла челюсть. Я быстро закрыл ее.
— Чувак, там никого нет.
Он пожал плечами.
— Знаю. Но это не мешает мне видеть его. Все время снятся кошмары о том, как я его убиваю. Не только он, но и пребывание в пустыне, связанное с ямой в течение нескольких месяцев. Иногда я не могу перестать думать об этом, и когда это делаю, то вообще не могу спать — иногда днями.
Мне было это знакомо. До того как я встретил Рейн, я мог избежать кошмаров только с помощью алкоголя. Когда она была рядом, я спал лучше, чем когда-либо с детства. Она прогнала кошмары из моей головы.
Следующая фраза Эвана сбила бы меня с ног, если бы я стоял.
— Когда я с Лией, то лучше сплю.
Я быстро взглянул на него и попытался понять, использовал ли он каким-то образом свои навыки восприятия, чтобы узнать, о чем я думаю, но он, казалось, был полностью погружен в свои мысли.
— Проклятье, — пробормотал я. — Серьезно?
— Да, — сказал он. Его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня.
— Просто… Ну, Рейн тоже помогает с моими кошмарами.
Наши взгляды встретились, пока мы оба обдумывали это. Осознание того, что у нас было такое странное сходство, поразило меня как удар под дых. Я не знал, что с этим делать.
— Я бы не справился с этим, если бы не она, — тихо сказал Эван.
— Я тоже. С Рейн, я имею в виду.
— Тем больше причин, по которым я должен держаться подальше от Лии, — сказал он. — Она заслуживает лучшего, но я не могу ее отпустить. Но и не могу избавиться от своего долга перед Ринальдо. В какой-то момент это станет либо ее, либо его, и я не могу выбирать между ними.
— Ты облажался. — Я глубоко вздохнул и на минуту задумался об этом. Эван был в полной заднице из-за войны и того, что с ним там случилось. Ни в чем из этого дерьма не было его вины. Какое оправдание было у меня? Паршивое детство и женщина, сбежавшая от меня? Теперь все это звучало для меня как-то неубедительно.
Но я все же пытался. Старался держаться подальше от выпивки, даже если у меня ничего не получалось. Я хотел быть лучше для Рейн и хорошим отцом для Алекса. У меня не было ни малейшего гребаного представления, что это повлечет за собой, но я полностью намеревался выяснить это.
Эван был другим.
Он предал свою девушку. Ладно, может быть, и не с другой женщиной, но он делал то, чего она не хотела, и прекрасно понимал, что шел против ее желаний. У меня была минутная потеря рассудительности в стрессовой ситуации, и я выпил. Он же активно планировал свои обманы.
— Это не закончит мои отношения с Фрэнксом, — заметил я. — Может быть, это обеспечит тебе пенсию, но я все равно окажусь в той же ситуации.
— Я убью Фрэнкса, — просто сказал он.
Я уставился на него, не моргая, и обдумал то, что он сказал.
Если бы я действовал самостоятельно, всегда был риск быть пойманным. Если бы все думали, что Эван мертв, а Фрэнкса убили некоторое время спустя, это никогда не привело бы ко мне. Когда Фрэнкса не станет, организация будет в полном смятении, поскольку они попытаются выяснить, кто будет главным. Все мои прошлые прегрешения будут забыты.
— Итак, что ты думаешь? — спросил Эван.
— Чувак, я думаю, что ты гребаный ангел-спаситель, — сказал я.
У меня голова шла кругом. То, что он предлагал, действительно могло сработать. Это было хреново и безумно, но все еще могло сработать. Это означало довериться ему, что, вероятно, было ошибкой, но у меня не было выбора.
— Ну так что, мы ищем способ выбраться из этого? Оба выйдем живыми, но для всех остальных я буду мертв.
Я внимательно посмотрел на него. В его глазах не было никакого обмана. Он был совершенно откровенен со мной. И хотел выяснить, как вытащить нас обоих из этой передряги, и было наплевать на победу.
Вот, чем мы отличались друг от друга. Мне нужна была победа.
Выбора не было.
По крайней мере, сейчас мы собирались работать вместе.