— Лилиана, — сказал Джон Пол, когда уселся напротив меня на диванчик в кабинке. Ему пришлось немного наклонить голову, чтобы увернуться от лампы, висевшей прямо над центром стола.
— И что это, мать твою, значит?
— Ее имя, — произнес он.
— Да чье, мать твою, имя?!
— Крошки, которую я трахал прошлой ночью.
Джон Пол был моим единственным настоящим другом. Мы оба дрались за Лэндона в боях на смерть, и когда так случилось, что мне необходимо было скрываться, он пошел за мной. И теперь, когда меня забросило в Южную Флориду, Джон Пол поселился в Норт-Майами-Бич, что совсем недалеко от нашей квартиры, поэтому мы старались часто встречаться.
Я закатил глаза и потягивал через соломинку холодный чай, пока Джон Пол заказывал холодное пиво и целую груду начос.
— С каких пор ты ешь эту дрянь?
— Я уже заранее отработал эти калории, — заявил он мне, подмигнув. — Она просто чертовски обалденная. Роскошная Лилиана. У нее большая, упругая задница, которую хочется сжать двумя руками и укусить. Я просто ненавижу всех этих худых сучек, которые тут живут. Мне нужна женщина, у которой будет хоть какое-то мясо на костях, чтобы было за что подержаться.
— Как та, которая была похожа на качка-переростка, с которой ты встречался в Сиэтле?
— Стейси, что ли? — Джон Пол откинулся на спинку стула. — Да, она просто зверь.
— Ага, точно сказал, — ответил я, когда вспомнил чернокожую женщину, которая была сплошным скоплением мышц, но у нее совершенно отсутствовали сиськи. Она не была высокой, но это определенно не относилось к ее самомнению, которое возвышалось буквально до небес. Джон Пол встречался с ней на протяжении пары месяцев, что было рекордом для него. — Эта крошка принимала больше стероидов, чем большинство парней, с которыми мы работали.
— Ой, да ладно, чувак, ты ее не любил, потому что она могла сделать больше отжиманий, чем ты.
— Да, бл*дь, конечно, могла она.
— Не надо, не лукавь, она как-то сделала больше.
— По счастливой случайности, — я презрительно махнул рукой. — У меня просто был выходной, и ты начал все то дерьмо, чтобы поиздеваться надо мной.
Джон Пол рассмеялся и поправил свою черную ковбойскую шляпу, наклонился к столу и посмотрел на меня с более близкого расстояния. Его глаза слегка сузились, а губы сжались в тонкую линию.
— Ты хреново выглядишь, знаешь это, да?
— Ой, пошел на хрен, — ответил я.
— Ну, просто сказал. — Он отклонился назад и начал барабанить своими пальцами по столу. Джон Пол изучал меня в течение минуты, пока официант поставил передо мной большую тарелку с начос, в центре которой стоял соус. — Так что с тобой произошло, чувак?
— Да так, — я пожал плечами. — Немного повздорил с Рейн.
— Проблемы в раю?
Его выбор слов эхом раздался в моих ушах и послал непривычное покалывание, которое распространилось по моей спине. В нашем раю не было никаких проблем.
Ладно, ладно, это было полной херней, но проблемы были не из того числа, с которыми я не смог бы справиться. На острове моя раздражительность постоянно давала о себе знать. Там на Рейн напали гребаные работорговцы, которые в ту же минуту умерли от моей руки, и помимо этого нас доставали ураганы. Я всегда вел себя достаточно капризно, и Рейн пришлось научиться справляться с моим хреновым отношением ко всему, на протяжении всего того времени, что мы застряли на острове, но теперь все стало только хуже. Я все еще пребывал в поганом состоянии, только здесь у меня было пять тысяч дополнительных раздражителей, выводивших меня из себя. Я совершенно не понимал, как вообще Рейн справлялась со мной.
— Я — мудак, — сказал я, пожав плечами.
— Да что ты? Серьезно, что ли?
Джон Пол положил ладонь в центр груди и его губы сложись в форме буквы «о», а потом он начал смеяться.
— Она устала терпеть твое дерьмо?
— Да хрен его знает, — ответил я. — Может и так.
— Ну и что ты сделал?
Я вновь пожал плечами. Не хотел погружаться в это, но я не мог перестать думать обо всей этой ситуации. Может, будет лучше, если я расскажу ему обо всем.
— Линдсей и Ник приходили к нам на ужин, — наконец выдавил я. — Этот придурок разозлил меня не на шутку. Я вел себя как мудак. Рейн разозлилась, и я сбежал.
— Звучит, как будто ты отлично со всем справился.
— О, ты можешь засунуть свой сарказм себе в задницу.
— Ты собираешься поспорить на этот счет?
Я не собирался, но и не мог оставить его комментарий без ответа. Все еще думал о том, в чем признался Рейн, и, по большому счету, самому себе. Мне не нравилось разговаривать с людьми, потому что нечего было им сказать.
— Причина заключалась не в них, — сказал я. — Я прекрасно знаю, что дело во мне. Просто… ты понимаешь, у меня здесь нет никакой конкретной цели, ну, ты понимаешь?
— Что именно за цель?
— В жизни Рейн, — выдавил я. — Я ей был нужен там, но совершенно не нужен здесь. Я просто… существую рядом с ней без какого-то конкретного занятия.
— Найди работу, — предложил Джон Пол.
— Ага, конечно, — фыркнул я. — Что именно делать? С моим-то резюме? У меня есть степень магистра и нет совершенно никакого стажа работы, который бы я мог указать в своем резюме. Куда мне устраиваться? Парковщиком в «McDonald’s»? О, или постой-ка… Там же автоматизированная система парковки. И скорее всего здесь есть кучка хиппи, которая выступает за правильное питание и запрет фастфуда.
— Вышибалой в клуб?
— Ты хочешь, чтобы я снова начал пить? — я посмотрел на него сердито. Но не собирался признаваться ему в своих каждодневных вылазках в бар. Ему не нужно знать это дерьмо.
Джон Пол поднял свои руки в подтверждении. Он на мгновение откинулся на спинку, сделал долгий глоток пива, прежде чем опять начал говорить.
— Рейн влюблена в тебя, — сказал он. — Я не думаю, что она держит тебя только для того, чтобы ты отгонял от нее придурков, которые пристают к ней. По какой-то причине ты нравишься ей. — Он смотрел на меня внимательно в течение некоторого времени. — Ты хочешь вернуться обратно, не так ли?
Я кивнул. Не было смысла подтверждать сказанное им, потому что его слова попали в десятку.
— А она не хочет ничего знать об этом.
Я вновь кивнул.
— Ну, что сказать, ты облажался, чувак.
— Спасибо большое.
Джон Пол просто усмехнулся и почесал темную щетину на своем подбородке. Я взял горстку начос и отправил себе в рот, эффектно завершив наш диалог.
— Слушай, а ты ходишь в тренажерный зал в вашем доме? — проговорил как бы между прочим Джон Пол.
Я опустил взгляд на свой стакан и не ответил ему ни слова.
— Да, мне кажется, ты даже и не задумывался об этом, — усмехнулся он. — Ты стал слабее, придурок. Тащи свою задницу туда, пока я не отделал тебя.
— Мне наплевать. — Я показал ему фак. Хотя прекрасно знал, то он прав, но не собирался признавать это.
— Серьезно, чувак, — напряженно пробормотал он, когда склонился вперед. — Тебе следует подкачаться. Причем занимайся пять дней в неделю, как мы привыкли это делать.
— Зачем? — я поднял на него свой взгляд и посмотрел в его глаза, когда он моргнул.
— Потому что, — он проговорил, когда понизил свой голос и пристально посмотрел мне в глаза, — да, возможно, ты больше не в своем диком раю, но это не значит, что здесь нет дерьма, от которого ее нужно защищать. Они прекрасно знают, где ты живешь, и что Рейн все знает. Сейчас от того, чтобы прийти к тебе и забрать вас, их удерживает только репутация Лэндона. Ты стал слабым, позабыл о своих тренировках и, скорее всего, упускаешь что-то, я просто уверен в этом.
Я почувствовал, как моя грудь сжалась от его слов. Они были так близки к правде, чтобы их можно было игнорировать, и внезапно я ощутил себя совершенным придурком. Потерял не только свой вес, но и все остальное, плюс мозги в придачу. Я был настолько отстранен от всего, что происходило вокруг меня, что даже не заметил парня. Тот парень, с которым я подрался на пляже, был, скорее всего, ни кем иным, как мудаком из преступной группировки Фрэнкса — эти люди были настоящими трусливыми придурками, возможно, они не бойцы на выживание, но настоящие убийцы.
После того, как Джон Пол допил свое пиво, и мы прикончили начос, то разошлись каждый в свою сторону. Я запрыгнул на свой байк и направился по автостраде I-95, которая вела в сторону Майами-Бич. Со словами Джона Пола, что все еще крутились в моей голове, я быстро переоделся и направился в тренажерный зал на тренировку.
Он был прав, я совершенно забросил свои тренировки. Даже не смог поднять привычный для меня вес, мне нужно как можно быстрее разобраться с этим дерьмом. Я закончил свой комплекс упражнений и поднялся наверх к себе в квартиру по лестнице. Даже немного запыхался и поэтому решил, что мою выносливость тоже нужно немного укрепить. Мне срочно пора было начинать подниматься рано утром и опять бегать. А также необходимо следить за временем и расстоянием, которое я пробежал.
С этого вновь и началось мое увлечение фитнесом.
Я бывал на пляже каждое утро и был доволен тем, как у меня все начало получаться. Начинал достаточно рано, еще до того, как туристы появлялись на пляже и до ухода Рейн на занятия. Мои утренние пробежки на пляже стали очистительными. В том, как мои пятки впечатывались в песок под крики чаек, в суетливой беготне куликов по песку и прохладе утренних волн, что касались моих кроссовок, было нечто успокаивающее. В тот час, когда я начинал пробежку, солнце еще толком не встало над горизонтом, и пляж был абсолютно пуст от людей.
Однажды, в утро выходного дня солнце поднялось над водой, отбрасывая сияющие красноватые и фиолетовые блики, я пробежал половину своего пути и повернул в обратном направлении, на юг. На пляже была пара людей, которые искали раковины, оставшиеся на песке после прилива, пара бегунов и рыбаки. Я обежал удочки, которые торчали из воды, и изменил траекторию бега, поднявшись чуть выше, туда, где на песке отпечатывалась отметка о полном уровне воды во время прилива, и ускорился.
Там был парень, который сидел прямо у края воды, темные Рей Бэны (прим. ред. — солнцезащитные очки; мировой лидер на рынке очков премиум-класса и, несомненно, самый популярный бренд очков в мире) полностью скрывали глаза, но его голова была повернута в мою сторону. Когда я чуть изменил траекторию своего бега и удалился от прибрежных волн, он заговорил со мной.
— Хорошее утро для пробежки.
Я немного сузил глаза. Кто, мать вашу, надевает очки в такую рань? Ведь солнце еще толком не светило. Но опять же, вся модная сторона жизни Майами для меня не имела никакого гребаного значения, поэтому для тех, кого я знал здесь, это было вполне нормально. Но что-то насторожило меня. Я присмотрелся к нему, заметил его мускулистые руки, покрытые татуировками, и крепкую грудь. Он был не одного размера со мной, но абсолютно понятно, что парень проводил много времени в спортзале. Вокруг его шеи виднелась длинная цепочка, на которой висела пара армейских жетонов. На его груди черными чернилами была нанесена татуировка «Бог прощает, а я нет».
— Это Саут-Бич, — бросил я в ответ. — Тут всегда хорошее утро для пробежки.
Он пожал плечами.
— Наверное, — отметил он. — Я не отсюда, и в основном посещаю тренажерку. Слишком прохладно, чтобы бегать.
Он одним пальцем поправил очки, и я смог разглядеть татуировку пули, что была сделана на внутренней стороне запястья. Это был один из тех символов, которые делали «братья по оружию» в армии. На внутренней стороне правой руки были нанесены слова, которые спускались вниз и виднелись с другой ее стороны, но я не смог их разобрать.
Парень рассматривал меня так же, как и я его, может даже чуть заинтересованней. Я напрягся, внезапно ощутив чувство тревоги. Не мог понять, специально ли он нарывался, чтобы развести меня на драку, или же проверял меня каким-то другим способом, но мне это не понравилось — совершенно.
— Кто ты такой? — выплюнул я.
Он ухмыльнулся.
— Ну, — проговорил он неспешно, — я не ощипыватель фазанов.
Я сузил глаза и посмотрел на него вновь. И задумался над его словами, скорее всего, парень был в данный момент под кайфом.
— Ну, и что это означает?
— Это скороговорка, — ответил он. — Ты что, никогда не произносил скороговорки?
Я посмотрел на него серьезным взглядом, и он в ответ рассмеялся.
— Я не ощипыватель фазанов, — проговорил он вновь и затем начал говорить быстрее, — я сын ощипывателя фазанов. И я единственный ощипанный фазан, пока не придут ощипыватели фазанов (прим. пер. — скороговорка).
Он поднялся на ноги, поправил свои солнцезащитные очки и ухмыльнулся еще раз.
— Вся фишка в том, — добавил он и затем указал на меня пальцем, словно в его руке был пистолет, — что ты фазан.
Еще одна хитрая ухмылка была адресована мне, перед тем, как он развернулся и направился прочь. Я стоял у края воды с ощущением страха, что зародился во мне, и просто смотрел, как он уходит. К тому времени, как я взял себя в руки и побежал в попытке отыскать парня и выбить из него объяснения, его уже и след простыл.
Прошла неделя, но больше я его не видел. Мысли о странной встрече стали лишь отдаленным воспоминанием. Мой ежедневный распорядок не изменился. Я все еще продолжал ходить в бар «Crudo» в большинство дней, но больше не испытывал такого ужасного желания что-то себе заказать. Я покидал его, чувствуя себя достаточно сносно, и даже позвонил Джону Полу сказать, что его совет пришелся кстати и помог мне. Рейн выглядела счастливой от того, что что-то смогло занять мое время, ну и я, в свою очередь, чувствовал себя менее нервным и раздражительным.
Я даже познакомился в тренажерном зале с парнем по имени Зак, который совершенно не раздражал меня. Он был большим мощным парнем, как и я, который к слову, пару раз помогал мне на скамье для жима лежа.
— Спасибо, брат, — сказал я ему, когда он помог убрать штангу. — Увидимся завтра.
— Без проблем, — ответил Зак.
Я воспользовался лестницей, которая вела из подвального помещения тренажерного зала на четвертый этаж нашего дома. Задержал дыхание, когда оказался снаружи нашей квартиры и затем направился к двери. Как только я открыл дверь, сразу замер.
Волоски на моем затылке приподнялись, и я задержал дыхание. Мои пальцы непроизвольно напряглись, а тело пришло в состояние полной боевой готовности.
Все было на своих местах. Вещи располагались так, как я их и оставил пару часов назад. Ничего не пропало и не было переставлено с места на место, или же потревожено в какой-то степени. В квартире не наблюдалось никакого чужеродного запаха, а балконная дверь была закрыта на замок изнутри. Все было так, как обычно.
Но кто-то тут определенно побывал.
Я ощутил, как по моей коже поползли мурашки, и не дышал, пока взглядом обводил комнату в поиске… чего-то, но ничего не обнаружил. Я выдохнул и сделал пару шагов. Осторожно прошелся по каждой комнате, но единственным доказательством вторжения было покалывание в моем позвоночнике и болезненное предчувствие, что выработалось у меня за годы, в течение которых я тщательно следил, чтобы чувствовать подступающую опасность.
Может, Джон Пол дразнил меня.
Но я знал, что он не стал бы делать этого. Не только потому, что это не в его стиле, а потому, что ему было известно, что такие неосмотрительные действия могли его убить быстрее, чем я мог понять, что это он был незваным гостем. И Джон Пол не стал бы проникать в мою квартиру, потому что у него не было причин для этого. Также, ко всему прочему, у него не было соответствующих знаний, когда дело касалось взлома или проникновения в чужое жилище.
Я покачал головой и попытался избавиться от напряжения, которое завладело моим телом, но это не особо сработало. Возможно, я просто был на пределе из-за того, что мне сказал Джон Пол, но мгновенно отмел данную мысль. Если бы это было так, я бы был в числе первых, кто признал, что происходившее сейчас было ни чем иным, как простой паранойей, но это не ощущалось таким образом — не совсем так. Мои пальцы дернулись и слегка сжались, как если бы они держали рюмку с водкой.
Ну, просто охрененно.
Шум открывшейся двери заставил меня вздрогнуть, и только самому Господу известно, что Рейн увидела в моих глазах, когда открыла дверь, но ее улыбка мгновенно сошла с лица, за доли секунды сменилась широко распахнутыми глазами, в которых плескался ужас.
— Что произошло? — спросила она быстро. — Бастиан? Что не так?
Я покачал головой.
— Ничего, — невозмутимо солгал я. — Это просто мое сознание играет со мной, как мне кажется. Ты напугала меня.
Ее глаза сузились и превратились в «не смей скармливать мне дерьмо» взгляд.
Неспособный произнести вслух то, что происходило в моей голове, я развернулся и без единого слова направился в ванную, точнее кинулся туда. Даже закрыл за собой дверь, чтобы отлить, хотя никогда до этого не парился по этому поводу. Долгое время, которое я провел на необитаемом острове, сделало меня невосприимчивым к тому, что кто-то может смотреть на меня, когда я справляю нужду.
Она громко постучала в дверь.
— Я не куплюсь на эти отговорки! — крикнула она из-за двери. — Скажи мне, что произошло!
— Я не слышу тебя, детка! — прокричал я в ответ, смыв за собой и включив кран.
— Быстро открой дверь!
— Это еще зачем?
— Бастиан!
— А? Что? — прокричал я. — Я не слышу тебя из-за воды!
Это продолжалось еще пару минут, пока я оставил воду включенной, а сам начал бриться и чистить зубы. Когда мне показалось, что она окончательно сдалась, я выключил воду, подождал еще минуту-другую и открыл дверь. Я слышал, что Рейн хозяйничала на кухне, поэтому пересек спальню и вышел на балкон, чтобы выкурить сигарету.
Рейн, вероятнее всего, пребывала не в духе, когда я вошел внутрь, но к тому моменту я успокоился достаточно, чтобы опять нацепить на лицо счастливое выражение и быть в состоянии отрицать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Но был удостоен лишь пары хмурых взглядов и резкого комментария о том, что у нас будет на ужин. Это более чем устраивало меня, потому что означало, что я мог бы позже сказать, что был не в настроении именно потому, что она срывала на мне свое плохое настроение.
Да, у парней тоже имеются в запасе пару трюков со своими играми разума.
Сразу же после ужина Рейн погрузилась в учебу, пока я мыл посуду. Я мог слышать звук щелчков, издаваемых клавиатурой на ее компьютере, когда убирал чистые столовые приборы в шкаф для посуды, так тихо, как только было возможно. Когда закончил, то постоял пару минут за кухонным островком, наблюдая за ее затылком, пока Рейн работала. Ее плечи выглядели напряженными и угловатыми, она даже не обернулась и не посмотрела на меня, когда я прошел, чтобы сесть на кресло, стоявшее напротив дивана.
Абсолютно точно, что сегодня ночью мне не перепадет ничего, кроме молчаливого игнора, поэтому я решил отделаться малой кровью и направился в кровать пораньше. Рейн же продолжила игнорировать меня. Наконец, она вошла в спальню и переоделась в пижамный комплект, который состоял из голубой маечки и шортов, вместо моей футболки, которую она обычно одевала, затем Рейн забралась в кровать без единого слова.
Я просто не мог ей сказать. Это бы только напугало ее, а я и так испытывал ужасный параноидальный страх за нас обоих.
Даже если она не разговаривала со мной, я все равно протянул руку и обнял ее за талию. Рейн осталась лежать спокойно и отвернулась от меня, но все же не оттолкнула мою руку. Я не смог бы пережить, если бы она сделала это, что прекрасно было ей известно. Ну, по крайней мере, я не разозлил ее настолько, что она отказалась приходить в постель. Это бы просто убило меня.
Несмотря на внутреннее смятение, мой член мгновенно заметил непосредственную близость единственной киски на свете, которая его интересовала, и сразу же увеличился в размере. Мне пришлось немного податься бедрами назад, потому что я был уверен, что Рейн вряд ли хорошо воспримет мой упиравшийся в нее член.
Я устроился головой на краю подушки и посмотрел на нее. Так сильно хотел сказать, что люблю ее, но мое горло будто пересохло, и слова не могли выйти из него. Внезапно налетел шторм, который пришел с востока и оставил крупные капли дождя на балконных дверях. Я прикрыл глаза и, наконец, уснул, но кошмары тот час же беспощадно атаковали меня.
После нескольких бессонных часов я сдался.
С сигаретой в одной руке и зажигалкой в другой я присел на стол и посмотрел сквозь стеклянную балконную дверь на океан. Пламя вспыхнуло и осветило кончик сигареты, а я глубоко, неспешно затянулся, прежде чем выдохнул сигаретный дым в комнату.
Рейн будет зла — даже больше, чем просто зла, когда обнаружит, что я курил в комнате, но на улице лил дождь, а я не собирался мокнуть. Я бы зажег ароматическую свечу или что-то наподобие этого, чтобы перебить запах в комнате, если бы знал наверняка, что она поможет.
Не мог выбросить мысли из своей головы. Кто-то был тут. Я не мог объяснить, почему так думал, и это чертовски пугало меня. Все мои чувства были на пределе, и они посылали волны напряжения к моим мышцам, пока дело не дошло до того, что я еле мог удерживать сигарету в руках.
Я вспомнил бой в клетке, в котором участвовал, и идея сделать это еще раз показалась мне невыносимо заманчивой. У меня не получилось бы объяснить это Рейн. Она бы этого не поняла, и я был уверен на все сто процентов, что не одобрила бы это. Я никогда не скажу, где был и чем занимался, но меня не было приличное количество времени. Я не мог себе позволить исчезать так надолго.
А что, если я отлучусь ненадолго?
Бар, и правда, не был расположен далеко — я потратил больше времени просто бесцельно катаясь по округе, пока не остановился там. Мог с легкостью добраться туда за пару минут, выбить дерьмо из какого-то придурка и вернуться в пределах часа домой. И Рейн бы никогда не узнала об этом.
Я посмотрел на часы. Было чуть за полночь, а это означало, что бар был все еще открыт и, вероятно, бои все еще продолжались. Я мог добраться туда за пару минут, может даже быстрее.
План созрел в моей голове: я мог бы тихо подняться, написать ей, что скоро вернусь, чтобы Рейн не волновалась, на тот случай, если она проснется, и тихо выскользнуть из квартиры. Я не мог поехать на мотоцикле в бурю, но мог взять «Субару» Рейн и ехать со средней скоростью на протяжении всей дороги, пока благополучно не доберусь до бара, чтобы избить какого-нибудь парня в клетке и спокойно вернуться домой.
Я буду чувствовать себя хорошо, когда сделаю это. Не совсем правильно, но хорошо.
Но Рейн должна была остаться одна. Кто бы ни приходил в квартиру, он может вернуться вновь.
Все мысли о том, чтобы оставить Рейн одну, испарились. С немного приоткрытым окном я курил одну за одной сигареты без перерыва. Буря прошла, и восход начал пробиваться сквозь балконное окно. Я нашел баллончик «Febreze» (прим. пер. — освежитель воздуха) и распылил его по кухне.
Если Рейн и заметила, то не сказала ни слова.
Я был начеку весь следующий день, хотя это не имело никакого значения. С моей паранойей, которая находилась на пике, я решил проследить за Рейн до университета. Прекрасно знал, что она ужасно разозлится, если увидит меня околачивающимся вблизи университета. Если тот, кто побывал в квартире, искал ее, то она была уязвима как никогда, находясь не рядом со мной.
Мысленно я составил список тех, кто мог побывать в нашей квартире. Самый очевидный ответ — это был кто-то из людей Фрэнкса, может даже кто-то, кого послали убить нас двоих. Несмотря на то, что эта идея казалась вполне вероятной, я не думал, что она верная. Джон Пол все еще близко общался с Лэндоном, и уж он бы точно знал, что Фрэнкс решил заказать меня. И, ко всему прочему, Лэндон обязательно предостерег бы меня, я был в этом уверен.
Или не был уверен?
И еще один человек, на которого я мог подумать, был Лэндон, но, как и Джон Пол, это был не его стиль. Если бы он что-то хотел от меня, то пришел бы ко мне и потребовал это.
Тогда, кто?
У меня не было предположений. Когда Рейн вышла за дверь, я не мог стерпеть мысли, что она пойдет на занятия одна, и все закончилось тем, что я последовал за автобусом на мотоцикле. Околачивался недалеко от университета, где проходили занятия, целый день, стараясь держаться незамеченным. Слава Господу, это была среда, и у нее не было никаких вечерних практических занятий.
Она практически заметила меня, когда во время обеда направилась в университетскую столовую, но мне удалось спрятаться за деревом, прежде чем Рейн меня увидела. Это было очень удачно, потому что я был абсолютно уверен, что, если бы она меня заметила, разговор бы не носил мирный характер. После обеда к трем часам она вернулась на остановку и направилась на автобусе домой. Я проскочил мимо, обогнал ее и уже ждал Рейн в квартире.
Мы ужинали, и она рассказывала о том, как прошел день. Я много улыбался, ничего не сказав. Каждый раз, когда она спрашивала, что произошло, я менял тему разговора. Когда мы направились в кровать, я прижал ее к своему телу, но не смог абстрагироваться от тех мыслей, что засели в моей голове, чтобы даже трахнуть ее.
— Ты собираешься мне сказать, что тревожит тебя?
— Я в порядке, — солгал я. — Возможно, что-то подхватил. Сейчас все, кто находится на весенних каникулах, высыпали на пляж. Или, возможно, я что-то подхватил от туристов.
Она не купилась на такую дерьмовую отмазку, но временно перестала тревожить меня своими вопросами.
В три часа утра я не мог уснуть.
Опять.
Сон, что пробудил меня, пронесся в моих мыслях.
Мы были на пляже, и в двухсот ярдах от нас приземлился вертолет. Живот Рейн был круглым от того, что она носила моего ребенка, и она положила свои ладони на него, когда посмотрела на меня и улыбнулась. Она помахала мне рукой, поднялась и села на переднее сидение вертолета, а затем он стал подниматься вверх и удаляться от меня. Я поднял свою руку и помахал ей в ответ, но Рейн уже и след простыл.
Я задержал дыхание, и Рейн пошевелилась, открыв свои глаза.
— Что не так, Бастиан? — мгновенно проговорила она.
Я позволил своему взгляду скользнуть по ней и пожал одним плечом.
— Ничего, — пробормотал я.
— Плохой сон?
Она слишком хорошо меня знала.
— Ага, кажется.
— Ты собираешься мне рассказать о нем?
Я не желал обсуждать это. Разговаривать об этом было сродни тому, словно переживать это вновь. Я также не хотел, чтобы она знала, как я был напуган нашим возвращением в цивилизованное общество, где нас могли с легкостью обнаружить люди, от которых я скрывался. Прекрасно понимал, что ее терпение на исходе, и так или иначе мне придется все рассказать. И поведать о сне будет менее проблематично, чем о том, что я подозреваю, что кто-то преследовал нас.
Возможно, кто-то поставил себе цель разделаться с нами.
— Мы были на острове, — проговорил я тихо. Образы пляжа и нашей небольшой палатки, которая располагалась под пальмами, заполнили мое сознание, и моя грудь сжалась от болезненного ощущения. — Там был вертолет, и ты села в кабину.
Молчаливая пауза затянулась слишком надолго, и Рейн надавила на меня вновь.
— Но я не пошел с тобой, — наконец, выдавил я.
— Почему нет? — спросила она удивленно, когда придвинулась, чтобы приподняться на локте и посмотреть на меня.
Я пожал плечами.
— Ты не захотела этого.
— Бастиан…
— Это просто гребаный сон, — огрызнулся я. — Ты сама спросила об этом.
Рейн склонила свою голову к плечу, чтобы рассмотреть меня получше в тусклом свете комнаты. Она потянулась ко мне рукой, погладила пальцами мою челюсть и внимательно всмотрелась в мои глаза.
— Там было что-то еще, не так ли? — потребовала она ответа.
Чертовски догадливая.
Я отвел взгляд от нее, глубоко вздохнул и уставился на балконную дверь. Когда я ей не ответил, она толкнула меня в руку.
— Откройся мне.
Я издал пронзительный, излишне драматичный вздох.
— Ты была беременна, — ответил я ей.
На этот раз продолжительное молчание исходило с ее стороны. Она схватила меня за челюсть и принудила посмотреть ей в глаза.
— Я не она, Бастиан.
Джиллиан.
Она была той женщиной, которая обманула меня, чтобы я переспал с ней без презерватива, чтобы она смогла заполучить ребенка от меня и уехать воспитывать его с другим парнем. Женщина, которую, как мне казалось, я любил, только использовала меня, чтобы получить то, что было нужно ей, что тот другой парень не мог ей дать.
— Я это знаю, Рейн.
— Не собираюсь тебя бросать, — продолжила она. — Кроме того, я не могу забеременеть от тебя.
Да, в свое время я позаботился, чтобы со мной такого больше не повторилось никогда.
— Вазектомия — (прим. пер. — хирургическая операция, при которой производится перевязка или удаление фрагмента семявыводящих протоков у мужчин. Эта операция приводит к стерильности (неспособности иметь потомство) при сохранении половых функций) не то, что может просто так забыть мужчина.
Я откинулся на подушки, притянул ее к себе и закрыл глаза.
Разговор был окончен. По крайней мере, на данный момент я постарался изо всех сил свести паранойю к минимуму.