На следующий день у меня появилось больше ответов на вопросы, но они определенно не улучшили ситуацию, все стало только хуже.
Я немного изменил свой распорядок дня. Добавил еще утреннюю и вечернюю тренировки в спортзале и все так же продолжал бегать по утрам. Тренировки заполняли огромное количество времени, когда Рейн не было рядом со мной, и это также помогало мне проводить не так много времени в баре «Crudo» после обеда, пока Рейн все еще была на занятиях.
Сидя в небольшом кафе на пляже, я допил свой эспрессо и проверил время на часах. Бар скоро откроется, и я хотел оказаться там раньше, чем набежит толпа. На пляже было слишком много людей, особенно для выходного дня.
Я бросил пару банкнот на столик и стал пробираться между пальмами, чтобы выйти на улицу. Но мне удалось пройти совсем немного, когда кто-то окликнул меня.
— Прошло достаточно много времени с нашей последней встречи.
Неистовая дрожь прокатилась по моему телу, и никакое гребаное количество жары Майами не могло перебить это ощущение, что въелось в мои кости. Прошло действительно много времени с тех пор, как я слышал этот голос, но его было вполне достаточно, чтобы ввести меня в состояние ужаса, плюс ко всему заставляло нервничать то, что недавно произошло в моей квартире.
Это просто не могло быть гребаным совпадением.
— Лэндон. — Я повернулся, когда произнес это имя и обнаружил его позади себя, прислонившегося к стене. И все-таки у меня было преимущество перед ним в пару дюймов, я всегда чувствовал, будто смотрю ему прямо в глаза. Обычно мне всегда приходилось смотреть на других парней сверху вниз, что меня устраивало, но Лэндону нравилось быть исключением.
По многим причинам.
Весь его образ производил невероятно мощное впечатление: светловолосый, с волевой линией челюсти, он определенно обладал всеми качествами, которые были в цене в гитлеровских отчаянных группировках, в которые он бы попал в два счета, если бы ему не было около сорока, и, конечно, был бы другой год. Он не был обладателем широких плеч и массивной грудной клетки, как я, но любой, кто бы ни посмотрел на него, мог уверенно сказать, что он проводит в спортзале больше пары часов в день. Его закаленная военная выправка говорила о принадлежности к силам специального назначения, несмотря на то, что он давным-давно ушел из армии.
Лэндон отделывал меня в прошлом, особенно в самом начале, когда я учился у него всему. Он все еще мог с легкостью надрать мне задницу, и мы оба это знали. И, скорее всего, в ближайшее время он должен будет сделать именно это. Джон Пол говорил мне не раз, что таким образом Лэндон показывал, что ему небезразлична моя судьба, и мне приходилось соглашаться с его доводами. Насколько бы не был пугающим, Лэндон ассоциировался в моей жизни с отцом, которого у меня никогда не было.
Рейн ненавидела его. Я с легкостью мог это сказать, потому что ее лицо кривилось каждый раз, словно она наступала в кучу собачьего дерьма, когда я упоминал его. Она считала, что он превратил меня в монстра, но мне было известно лучше, как было на самом деле.
Лэндон Старк превратил меня в того, кем я являлся, в этом нет ни грамма сомнения, но не в монстра, это точно. Он забрал меня с улицы, где меня поджидала неутешительная судьба быть убитым или попасть в тюрьму. И затем он превратил меня в того, кем я являлся сейчас.
Он сохранил мою гребаную жизнь.
— Как ты, Себастьян?
Я тяжело сглотнул.
— Бывало и хуже, — заключил я. Мое сердце заходилось в груди, и у меня было ощущение, что он мог слышать его стук. Мать вашу, он, вероятнее всего, мог видеть, как неистово пульсирует жилка на моей шее, Лэндон всегда подмечал детали.
— Ага, вижу это, — легко заметил Лэндон. — Хм, как я смотрю, ты все еще трезвый.
Только одно его замечание вызвало во мне желание влить в себя бутылку или даже парочку. Ну, слава Богу, что он не поймал меня идущим в бар. Если бы он подождал еще пару минут, то как раз застал бы меня на пути к бару, и в этом случае для него не составило бы проблемы выяснить, куда именно я направлялся.
— Ну да, уже почти год, — я попытался ответить как можно более непринужденно. Затем засунул в рот сигарету и глубоко затянулся, пока пытался сосредоточиться и собрать свое дерьмо вместе. — Эм, а что ты делаешь здесь?
— Проверяю тебя, — ответил он легко.
Лэндон никогда не скрывал своих намерений. После всего, что было, это, по крайней мере, звучало убедительно. Он мог вернуться, чтобы проверить меня, но я в этом сильно сомневался.
Так что же привело его сюда?
На этот вопрос у меня было слишком много вариантов ответа, и мне не нравился ни один из них. Особенно увидеть его здесь после того, как кто-то вломился в мой дом. Я набрался храбрости и задался вопросом, к чему могла привести эта встреча.
— Ну что ж, я чувствую себя просто о*уенно, — жестко ответил я. — Думаю, проверка закончена.
— Хах, как же, в порядке ты. Значит в порядке? — проговорил он. Кивком указав в сторону бара «Crudo», который был расположен на противоположной стороне улицы, когда мы неспешно шли вниз по тротуару. — Зависаешь в баре? Бои в клетке? Себастьян, серьезно? Кажется, твое призвание взывает к тебе.
Так он не следил за мной достаточно долго, чтобы знать, что я хожу в один и тот же бар практически каждый день. Однако мой единственный побег в другую часть города, где я дрался в клетке, был примерно месяц назад, это значит, он находился в Майами на протяжении долгого времени, или же просто приставил ко мне кого-то, кто без устали наблюдал за мной. Джон Пол не упоминал об этом, значит, он ничего не знал. Я не мог понять, стоило ли мне воспринимать это как хороший или плохой знак.
— Ты сам знаешь, что бои в клетке хороши тем, что приносят быстрые деньги, — отметил я, небрежно пожав плечами. Я не собирался поддаваться его натиску так легко. Только не Лэндону. За исключением Рейн, он был еще одним человеком, кто знал меня как свои пять пальцев.
Он насмешливо приподнял бровь, я лишь хладнокровно пожал плечами.
— Ну, и плюс ко всему, это является отличным средством, чтобы избавиться от накопившегося стресса, — прибавил я. — Да я был там всего один раз.
— Я смотрю, ты вернулся в прежнюю форму, отлично выглядишь.
— Ага, в последнее время много времени провожу в спортзале.
— Это хорошо, — заметил он твердо. — Тебе понадобится вся твоя физическая подготовка.
Я почувствовал, как мое сердце ухнуло вниз.
— Нам необходимо серьезно поговорить, — сказал Лэндон. — Пойдем, не будем терять время.
Я последовал за ним по направлению к Оушен Драйв, мимо парка. Мы остановились в небольшом кафе, которое называлось «Local House». Лэндон хранил молчание, в то время как официант принес свежий хлеб с соусом «Маринара». Он записал наши заказы с привычной улыбкой и принес нам холодный кофе в маленьких стеклянных бутылочках, а затем Лэндон заказал нам обоим лосося.
— Что происходит? — нетерпеливо спросил я, когда официант скрылся в помещении кафе.
— У меня есть новости, которые напрямую касаются тебя, — ответил Лэндон, сразу перейдя к делу. Он потянулся в карман и достал оттуда фотографию, которую положил прямо передо мной.
Я опустил взгляд и увидел, кто изображен на фотографии, поэтому схватил ее со стола и приблизил к своему лицу, чтобы никто из снующих мимо людей не видел, что было на ней изображено.
Это было… тело.
Точнее, два тела — мужчины и женщины.
— Джиллиан, — услышал я свой шепот. Она лежала в позе эмбриона, в правом виске виднелось пулевое отверстие. На расстоянии пары шагов от нее лежал мужчина, с которым она сбежала от меня. Он лежал на полу в той же позе, что и она.
— Миссис Коэ и ее муж, Ян Коэ, были найдены на их итальянской вилле, на прошлой неделе, — сказал Лэндон. — Полиция ведет расследование, но, естественно, они ничего не смогут найти.
Я перевел взгляд с фотографии на лицо Лэндона. Предчувствие говорило мне, что их кровь на его руках. Он убил их, или, по меньшей мере, имел отношение к убийству, но зачем было их убивать?
Мое дыхание замерло. И мое сердце тоже. Все, что я мог, так это просто смотреть на фото — на фото женщины, которую я ненавидел всем своим существом. Женщину, которую я бы убил своими собственными руками, если бы мне представилась такая возможность, но я не видел ее с того момента, как она сбежала от меня с другим парнем. Я пытался остановить ее, но вмешался Лэндон. Он бы убил меня прежде, чем позволил отправиться за ней.
Она мертва.
— Ребенок, естественно, остался за пределами фото.
Я быстро поднял свои глаза и нашел его взгляд. И, мать вашу, это же был мой ребенок. Мой ребенок.
— Ребенок? — это было единственное слово, которое я смог выдавить.
— Ага, ребенок. Мальчик шести лет.
Я крепко стиснул глаза. Информации было слишком много для одного раза, мой разум был перегружен. Образы Джиллиан и меня, когда мы еще были вместе, заполнили мое сознание, словно кадрами из старинного кинопроектора, что снимались на него с помощью вращающейся ручки. Все образы были сплошь черно-белыми и отрывистыми. Больно кольнула вспышка воспоминания бриллиантового кольца, которое я купил в тот день, когда она бросила меня.
Я открыл глаза и пристально посмотрел на Лэндона. Отчаянно хотел вымолвить хоть слово. Желал задать ему тысячи вопросов, но не мог сформулировать даже одного.
Он подался вперед.
— Давай перейдем непосредственно к делу? — сказал он тихо. — Он жив. И будет твоим всего за одно смехотворное одолжение.
— Одолжение? — я едва сумел разобрать свой шепот.
— Один небольшой бой, ты и пятеро остальных. Половина из них никогда не занимались боями на выживание до этого, поэтому это будет для тебя легче легкого, тем более ты, как я могу видеть, снова в форме. Три недели быстрой подготовки, пару дней на севере для боев на выживание, и ты уходишь, при этом получив то, что всегда хотел — семью.
Я посмотрел ему прямо в глаза и подумал над его словами. Отказывать было нельзя, потому что я отчаянно желал семью, но прежде чем успел обдумать его слова, я уже наперед знал, что они будут неправильными. Но он предлагал мне исполнение мечты. Эта семья смогла бы заменить мне ту, которой у меня никогда не было. И, кроме того, это бы помогло мне больше не думать о моем ужасном детстве, если бы я дал этому ребенку то, чего у меня никогда не было.
Я никогда не смогу подарить Рейн ребенка.
Официант принес наши заказы и наполнил наши стаканы водой. Он поинтересовался у меня, не хочу ли чего-нибудь еще, но один взгляд Лэндона в его сторону заставил парня исчезнуть.
— Почему именно этот бой? — спросил я, вырвавшись из своих мыслей. — Почему именно сейчас?
Лэндон вздохнул и откинулся на спинку стула.
— В Чикаго идет война за передел власти, — начал рассказывать он, вонзаясь вилкой в свою рыбу. — Семья Греко и семья Моретти бьются за рынок героина и икры на протяжении уже некоторого времени. А в прошлом году сюда ко всему прочему вмешались русские и усложнили и без того очень напряженные отношения. К тому же, произошло несколько столкновений, и много людей погибло с обеих сторон. А теперь они находятся на стадии раздела территории. А Фрэнкс теряет деньги из-за этой ситуации, ну вот он и нашел выход в этом.
— В боях на смерть, — констатировал я.
— Точно. — Лэндон расположил свои локти на столе и сделал глоток из стаканчика с охлажденным кофе. — Фрэнкс хочет контролировать поставку икры — на данный момент этот бизнес становится все более прибыльным — но в то же время это способ контролировать героин и возможность закончить войну. Гребаные враждующие кланы, семьи рушат бизнес по всему миру.
— Что, если я одержу победу?
— Что это за «что, если»? — его голос отдался эхом. В его голосе была нотка соперничества.
— Когда я одержу победу, — поправил я себя, — что Фрэнксу будет от этого?
— Он получит контроль над всем бизнесом по поставке икры в Сиэтле, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Чикаго, — пояснил Лэндон. — В то же время это положит конец войне между итальянскими семьями, что хорошо для бизнеса в целом, и русские унесут свои задницы прочь из Чикаго, что сделает Фрэнкса главным поставщиком икры за границу.
Когда я получил всю информацию, то происходящее немного прояснилось. Между нами не было такого разговора уже на протяжении многих лет, это ощущалось знакомо.
— А кто с Нью-Йорком и Лос-Анджелесом?
— Грант Чемберс, — ответил он. — Он крупная шишка по продаже оружия в Нью-Йорке. С Лос-Анджелеса будет Мария Хилл, у которой начались огромные проблемы с бизнесом героина с момента начала войны.
— Я не знаю ее, — сказал я. — Но помню Чемберса.
— Она никогда раньше не участвовала в боях на смерть до этого, — говорит Лэндон, — но она очень зла на Греко и Моррети, поэтому примет участие. Большая часть ее бизнеса завязана на отношениях с Латинской Америкой — героин и тому подобное дерьмо. Но, плюс ко всему, она ненавидит русских и хочет, чтобы они убрались.
— Так, трое с Чикаго, один с Лос-Анджелеса, один с Нью-Йорка и я. Всего шесть игроков.
— Ага. Небольшая игра, — произнес Лэндон с кивком. — И только один вызывает беспокойство.
— Кто это?
— Человек Моретти, — хмуро проговорил Лэндон. — Я позволю тебе самому все разузнать про него, и тогда ты мне скажешь свое мнение касательно него. Угроза он или нет.
— Ты, я смотрю, серьезно уверен, что я соглашусь на твое «щедрое» предложение, — произнес я. Но, несмотря на то, что я что-то говорил, уже прекрасно понимал, что если бы был какой-то другой выход, Лэндона бы тут не было.
— Естественно, ты же не дурак.
Был единственный вопрос, который я не мог не задать.
— А что, если я откажусь?
— Ну, кто знает, что может случиться с пареньком? — ответил Лэндон, слегка пожав плечами. — Технически, он является племянником Фрэнкса, поэтому может просто продолжить жить с ним. Но, возможно, Франк не хочет такую обузу. Он может запросто избавиться от него, сдать в детский дом.
Я тяжело сглотнул, и мышцы на моих руках напряглись.
Только не с моим мальчиком. Ни за что на свете, это не могло произойти с моим ребенком.
— Ты просто подумай, потому что я знаю наверняка, что он избавится от тебя и от твоей шлюшки из Огайо. И не посмотрит на ее достоинства, может она и хорошо сосет, но не ему.
Я прекрасно понимал исходящую угрозу. Мне даже не нужно было спрашивать этого. Но услышав сказанное, мой разум закружился со скоростью света. Большей части меня было абсолютно наплевать, покончит ли Фрэнкс со мной или нет, и Лэндону это прекрасно известно. Но вот угроза в сторону Рейн, это уже совершенно другой разговор. Угрозы в сторону ребенка не должны были меня волновать, потому что я его не знал все это время, но они также волновали меня.
Очень сильно.
Похоже, все-таки я не был таким бессердечным ублюдком, каким хотел казаться.
Официант принес счет, когда Лэндон дал ему понять, что мы не заинтересованы в десерте. Я все равно не мог даже думать о том, чтобы притронуться к своему блюду. Лэндон откинулся на спинку стула, вручив официанту наличные, и перевел свой взгляд на меня.
— Ну? — проговорил он просто.
— Ты так говоришь, будто у меня есть какой-то выбор, — выплюнул я.
— У тебя нет выбора, — подтвердил мои слова Лэндон, — но мне нравится давать тебе иллюзию выбора.
— О, спасибо огромное, — пробормотал я, хрипло зарычав.
— Себастьян, у тебя отличная мотивация для победы, мы это оба понимаем, — ответил он честно. — Ты получаешь ребенка и девчонку. Я позабочусь о том, чтобы тебя больше никогда не просили делать ничего подобного. Устрою вас троих где-нибудь далеко, найду прекрасный дом, где вы будете счастливы. У тебя есть возможность получить все, о чем ты так давно мечтал, плюс ко всему больше никаких боев, но ради этого всего тебе придется оказать последнее одолжение. Но я обещаю тебе, что позабочусь о вас троих. И, несмотря ни на что, тебе прекрасно известно, что я всегда защищал тебя, но тебе не нужно говорить это, потому что ты это сам знаешь.
— В первый и последний раз, — повторил я.
Закрыв свои глаза на мгновение, я старался отчаянно придумать способ, как можно было бы избежать всего этого, но мне ничего не приходило в голову. Лэндон прав в который раз, он бы не стал просто так посвящать меня во все детали, также он бы не стал приходить ко мне, если бы был какой-то другой выход. Он никогда бы не стал рисковать моей безопасностью. Именно поэтому Джилл и ее муж убиты, таким образом он позаботился, чтобы на меня больше не было рычагов давления, кроме Рейн и ребенка, если бы угрозы не возымели своего действия.
Возможно, угрозы и не возымели бы своего действия. Зная, что они могут причинить вред Рейн, я бы вместе с ней пустится в бега и защищал бы ее до последнего вздоха. По крайней мере, я бы постарался сделать это, но не тогда, когда мой ребенок находится черт знает где, не тогда, когда над ним нависает угроза быть отправленным в приют. Лэндон отлично знал меня.
— У тебя в распоряжении одна неделя, начиная с этого момента, — подытожил Лэндон, — затем мы все встретимся. Ты, я, Фрэнкс, остальные боссы, встреча с ними пройдет на юге Майами. Я пришлю тебе их имена, чтобы ты мог разузнать о них заранее. Сейчас Джон Пол немного потренирует тебя, но когда все дерьмо со знакомствами и прочей фигней будет закончено, твоей тренировкой займусь я.
— А почему это не может сделать Джон Пол? — спросил я.
— Потому что Фрэнкс хочет видеть тебя, — ответил Лэндон просто.
— Он надеется, что я проиграю?
— Бастиан, ты как гребаный ребенок. Естественно, нет. Он делает ставку на твою победу. Несмотря на то, какую бы ты херню не творил в прошлом, в бою тебе равных нет, никто и никогда не мог тебя одолеть. Он нуждается в тебе, есть такие ситуации, когда вы ненавидите, но одновременно с этим нуждаетесь друг в друге. Ты что, думаешь в противном случае он оставил бы тебя в живых? Бастиан, мне кажется, когда ты выпивал, то был более сообразительным.
Я откинул свою голову назад и уставился в потолок. У меня не было выхода; я это прекрасно знал. Мой разум не знал, на чем сосредоточиться — на том, что мне предстояло снова драться, или на том, что угрожали Рейн, или на том, что у меня был сын, который находился неизвестно где.
— Где он? — спросил я тихо. — Где мой сын?
— Он все еще в Италии, — ответил Лэндон.
— В безопасности?
— Пока да, все зависит от твоей сговорчивости.
— Имя… Как его зовут?
Лэндон уставился на меня холодным непроницаемым взглядом, но где-то в глубине его глаз ледяной фасад начал покрываться трещинами.
— Александр, — наконец проговорил он. — Как мне кажется, все его называют Алексом.
Алекс. Его имя некоторое время крутилось у меня в сознании. Я сопоставлял даты и пришел к выводу, что он, должно быть, был в первом классе.
— Себастьян, у меня есть еще дела, — проинформировал меня Лэндон, понимаясь на ноги. — Я свяжусь с тобой насчет расписания тренировок.
— А что я скажу Рейн? — проговорил я несмело.
— Мне насрать на то, что ты скажешь Рейн. — Лэндон поднялся и прошел мимо меня, больше не сказав ни слова.
Я пристально наблюдал за тем, как он свернул за угол и направился на другую улицу, прежде чем я сам направился в сторону Саут Поинт Драйв. Мое иллюзорное состояние спокойствия улетучилось мгновенно, когда я ушел прочь от Лэндона и направился вниз по улице — прямиком к входу в бар «Crudo». Чем больше мой разум кружился каруселью мыслей, тем более отчаивавшимся я себя ощущал.
Не было ни одного известного способа скрыться, убежать от этого.
Я собирался снова участвовать в боях — это даже не подлежало обсуждению. Лэндон никогда не говорил призрачными угрозами, и если я откажусь, то Рейн придется заплатить свою цену. И только Господу известно, что случится с Алексом.
Я чувствовал легкое головокружение, когда садился на высокий барный стул, благодарный за то, что у него была спинка. Откинулся на нее, но головокружение переросло в нарастающую тошноту, поэтому я склонился вперед, чтобы прекратить все это. С закрытыми глазами сделал несколько глубоких вдохов, но не смог успокоить дрожь в руках.
У меня был сын.
Святое, мать его, дерьмо, сын.
Затем ко мне подошел бармен. Это был тот же парень, который работал на прошлой неделе в ранние вечерние смены. В баре было практически пусто. Загорелая пара тянула свой мартини через трубочки и осматривала окружающую обстановку. В конце бара сидел парень. Вверх по его загорелой руке тянулась татуировка, пара Рей Бэнов была на его затылке. В руках он крутил стакан с содержимым янтарного цвета, то и дело посматривая в мою сторону и иронично ухмыляясь. И если бы мое сознание не было таким затуманенным, то я бы обязательно узнал в нем парня с пляжа, который рассказал мне поговорку про фазана.
Я уставился на свои руки, которые лежали на барной стойке, они подергивались и сотрясались мелкой дрожью.
— Могу я что-то предложить тебе? — спросил услужливый бармен.
Я покачал головой, не смотря ему в глаза. Стиснул своими пальцами край бара и уставился в никуда.
Мое горло было пересохшим. Я сглатывал снова и снова в безуспешной попытке сделать так, чтобы слюна смочила мое горло. Все внутри моего тела рассыпалось, дробилось и заставляло дрожь пронзать каждую мышцу. Я стиснул глаза, но это не помогло рассеяться тому, что творилось в моей голове. Я распахнул глаза и уставился на стеклянную полку, где стояли разнокалиберные бутылки с алкоголем.
Больше не мог совладать со всем, что навалилось на меня.
Парочка, которая сидела недалеко от меня, поднялась на ноги и, взявшись за руки, направилась на выход. Парень в конце бара заказал себе еще одну порцию виски. Когда бармен вновь подошел ко мне, он протер тряпкой поверхность бара и взял чаевые, которые оставила пара. Затем остановился напротив меня и спросил еще раз, не желал ли я чего-нибудь. И тогда я сломался.
— Водки, — услышал я себя будто издалека. — Стопку водки.
— Хорошо, — ответил бармен, определенно удивленный. Я не мог винить его в этом, потому что на протяжении долгих месяцев просто сидел, не заказывая ничего.
Решительным движением руки я указал на верхнюю полку бара.
— Только хорошей, — выдавил я тихо.
— Будет сделано, мужик.
Он поставил передо мной стопку, которую только недавно протер. Я провел пальцем по краю рюмки, прежде чем обернуть вокруг нее свои пальцы.
Еще один бой.
Бой на смерь.
Победа обозначает защитить Рейн и воссоединиться с моим сыном.
У меня был сын.
Бл*дь.
Я сжал маленькую стопку, но эта была чуть больше, чем привычная, и жидкость наполняла ее практически до краев. Я сделал еще один глубокий вдох, но он сорвался с моих губ дрожащим вздохом.
Я проговорил себе: «Эта рюмка меня успокоит».
Но голос Рейн раздался в моей голове посреди всего хаоса: «Я не могу быть с таким мужчиной, Бастиан».
Она не хотела бы, чтобы я так поступал. Тоже мне, чертова новость года. Я уже начал ослаблять свою хватку вокруг стопки, но мне не удалось в полной мере отнять свою руку от нее. Кончики пальцев остались сжимать стопку, словно были приклеены к ней.
Ей необязательно знать об этом… это всего лишь рюмка.
Мой взгляд затуманился. Я больше не мог сделать ни глотка воздуха — мое горло пересохло.
«Ты больше не тот человек, кем был, Бастиан», — прогремел голос Рейн в моей голове.
— Я уже не уверен в этом на все сто процентов, малышка, — прошептал я сам себе. — Возможно, мне придется стать тем, кем я был раньше. Но это ненадолго.
Я вновь сосредоточил свое внимание на стопке, стараясь изо всех сил уничтожить отчаянное желание припасть к ней губами. Но мышцы моей руки автоматически сократились, и я вновь усилил хватку.
Это ощущалось хорошо.
Привычно.
Зажмурившись, я поднес стеклянную стопку ближе к лицу. Отклониться назад и выпить ее, казалось, было самой простой вещью на планете, в то время, как поставить ее на бар было практически невыполним действием.
И если я сделаю это, то пути назад уже не будет.
Это же всего одна стопка… и если я ее выпью, это не значит, что я вернусь к своим старым привычкам.
Рейн возненавидит меня за это.
Но мне необходимо успокоиться, или же я просто не смогу вынести всего этого.
Всего одна рюмка.
Я прекратил рассуждать и опрокинул рюмку, влив в себя содержимое, алкоголь в тот же момент опалил мое горло. Я поставил пустую стопку на бар, в то время как пламенная жидкость начала обволакивать мои внутренности.
Все. Дело сделано. Пути назад не было.
— Еще одну, — заказал я, на этот раз более уверенно.
Бармен наполнил стопку вновь.
Последней мыслью в моей голове было: какого хрена я творил…
Выход из бара «Crudo» маячил перед моими глазами, когда я на заплетающихся ногах направился в его сторону. И не мог понять, почему стеклянная дверь выглядела такой нечеткой, но так и было. Я посмотрел на свои часы и понял, что у меня осталось совсем немного времени в запасе, прежде чем Рейн вернется с учебы. Мне нужно было добраться до квартиры.
— Сладкий, кажется тебе нужно немного помощи.
Я перевел взгляд в сторону женоподобного голоса и увидел высокого афро-американца с обесцвеченными волосами. При более близком рассмотрении он оказался не таким и высоким; просто на его ногах были надеты ботинки на смехотворно высокой платформе, которые были прикрыты его длинной, свободного покроя юбкой, под которой был надет купальник, но я не был уверен в этом. Я моргнул еще пару раз и задался вопросом, правда ли под его юбкой был одет женский бикини.
Он махнул своей рукой, практически рассыпав содержимое своей дизайнерской сумочки и подозвав еще одного парня, который был одет во что-то на подобии халата в зеленый цветочек, на его руке красовалась татуировка: «не осуждайте», и в его бровях были выбриты вертикальные полоски. Он осмотрелся по сторонам, прежде чем направиться к парню, широко раскрыв свои объятия.
— О Господи, сладенький! — проворковал второй парень.
Я рассмеялся над тем, что происходило передо мной, что добавило головокружения, но в то же время заставило меня еще больше смеяться.
— Где ты нашел этого сладенького качка, милый?
— Зайка, мне кажется, ему нехорошо.
Я задался вопросом, что именно они имели в виду, но потом осознал, что уже не мог стоять ровно. Мне нужно было вернуться домой, прежде чем туда доберется Рейн, все веселье вмиг покинуло меня.
— Ну, мне кажется, что мы должны немного помочь ему.
— Ты имел в виду, пусть он поможет себе сам!
Они начали о чем-то громко спорить и махать руками в сторону друг друга и даже не заметили, как я сделал шаг назад и развернулся, едва шагая на заплетающихся ногах, и направился в сторону нашего жилого комплекса.
Только пару кварталов…
Я оценил улицу, и теперь мне казалось, что она намного длиннее, чем казалась ранее. Я сосредоточился на том, чтобы потихоньку переставлять одну ногу, затем другую, пока не осознал, что прошел мимо парадного входа в жилой комплекс и стоял напротив кафе-мороженого, что находилось на углу улицы. Мороженое — это слово звучало в данный момент очень хорошо, поэтому я зашел внутрь и попытался сконцентрироваться на множестве разнообразных вкусов, но не мог определить, какое выбрать, плюс к тому вошла еще пара туристов и начала делать свои заказы, полностью завладев вниманием девушки за прилавком.
С неистовым головокружением я заставил себя развернуться и направиться на выход, проложив свой путь к жилому комплексу, затем вставил свою карту пропуска и открыл дверь. Лифт располагался справа от меня, а дверь выхода на лестницу слева. Я направился по привычке влево, преодолел три ступеньки и рухнул вниз, потом используя перила, попытался подняться.
Мне нужно было просто попасть в квартиру.
Я кое-как добрался до второго этажа, отчетливо поняв, что не смогу пройти еще пару лестничных пролетов. Поэтому провернул пару раз ручку двери, прежде она открылась, затем держась за стену, добрался до кнопки лифта. Каким-то образом я увидел, что свет зажегся на втором этаже, и двери лифта разъехались в стороны.
Внутри находились мужчина и женщина, которым было под пятьдесят. Одетые элегантно, скорее всего, они собирались направиться на ужин. Когда я вошел в кабину лифта, они отпрянули от меня, в то время как я пытался найти на панели цифру четыре. Когда я, наконец, нажал ее, то привалился к стене лифта и потупил свой взгляд.
— Сэр, с вами все в порядке? — взволнованно поинтересовался мужчина в костюме.
Я рассмеялся.
— Ага, не считая того, что мне предстоит убить пару человек, — невнятно пробормотал я. — После того, как я сделаю это, со мной будет все в полном порядке.
Глаза женщины распахнулись, когда она схватила мужчину за руку и что-то прошептала ему. Он притянул ее ближе к себе и отступил на шаг назад, вжимаясь в угол.
Двери лифта открылись, и я обнаружил, что стою напротив своей квартиры. Я тяжело привалился к двери и попытался выудить ключ из кармана. Как только он оказался между моими пальцами, я вставил его в замок, но, мать его, повернуть его было еще одной проблемой. Наконец мне удалось сделать это, и я мысленно подбодрил себя, прежде чем пройти внутрь, затем развернулся, чтобы закрыть дверь, но когда я протянул руку, то ударил по ней дверью, но, несмотря на боль и увечья, работа была сделана. Я посмотрел на свою ладонь и начал опять истерически смеяться.
От смеха я попятился назад и упал на задницу.
Решив, что это наилучшее место из всех, я улегся на пол и уставился на то, как вокруг меня кружилась комната. Но в моем разуме пульсировала крошечная назойливая мысль о том, что мне нужно собрать все свое дерьмо в кучу, прежде чем Рейн вернется домой, но эта мысль звучала не достаточно отчетливо, чтобы заглушить звон в ушах.
Бл*дь, как мне не нравилась эта часть, когда напиваешься.
Я точно не знал, как много стопок выпил, но мне казалось, что недостаточно, чтобы привести меня в такое состояние. Мне стало обидно, что старания держаться трезвым на протяжении долгих месяцев пошли прахом.
Скоро должна прийти домой Рейн.
— Чееерт. — Я с усилием приподнялся, оперся на руки, затем на локти, чтобы вновь не завалиться на спину. Затем я, то ли перекатился на бок, то ли упал, но, несмотря на это, собрал всю волю в кулак и постарался подняться. Но я не мог сделать это как не старался, поэтому не торопясь пополз в гостиную, пока не сознал, что у меня не было определенного плана действий.
— Она не может увидеть меня в таком состоянии.
Сделал глубокий вдох и попытался собраться с мыслями, но все, что я мог, это ощущать свое разящее алкогольными парами дыхание.
— Мне срочно нужно почистить зубы!
По крайней мере, на данный момент у меня был план.
Когда я добрался до ванной, зубная паста и щетка, казалось, никак не могли достичь взаимопонимания, то щетка была выше, чем тюбик с зубной пастой, то наоборот. Поэтому дело закончилось тем, что я выдавил фтористую пасту в раковину и просто провел по ней зубной щеткой или, по крайней мере, пытался сделать это. Когда я поднес зубную щетку ко рту, то осознал, что не могу попасть в рот, чтобы почистить зубы.
— Х*й с ним.
Я бросил зубную щетку в раковину и направился нетрезвой походкой на кухню. Открыл пару кухонных шкафов в попытке найти жевательную резинку, но так и не смог сделать этого, оставшись ни с чем.
— Нет, будет намного лучше, если от меня будет пахнуть сигаретным дымом, — сказал я сам себе. Сигареты находились все еще в моем кармане, поэтому мне не понадобилось прикладывать никаких усилий, чтобы отыскать их. Я дошел до балкона, привалился к стене и затем неспешно съехал вниз, приземлившись на задницу. Затем, наконец, прикурил сигарету.
Я курил непрерывно на протяжении пары минут, пока не осознал, что у меня больше не было сил делать это. Естественно, короткий промежуток времени не помог мне протрезветь, и все до сих пор продолжало кружиться.
Прошло немного времени, не так ли? Сколько же на самом деле прошло времени?
Я потряс головой, чтобы попытаться прояснить мысли, но это было огромной ошибкой. Я старался посчитать сигаретные бычки, что лежали между моих ног, но маленькие засранцы оказались еще менее сговорчивыми, чем зубная паста и щетка. Один их вид вызывал у меня тошноту. Я сделал глубокий вдох через нос и выдохнул через рот, сосредоточившись на одном сигаретном окурке. Когда я сосредотачивался на маленьком объекте, это немного помогало мне замедлять силу, с которой вокруг меня вращалась комната.
Я услышал, как открылась дверь.
Моя рука начала немного подрагивать, когда я оттолкнулся от пола, поднялся на ноги и одернул подол своей футболки. Мне просто нужно продержаться достаточно, чтобы сказать Рейн, что я чувствую себя не очень хорошо и хочу пойти прилечь.
Я смогу сделать это. С легкостью смогу притвориться. Я делал это приличное количество раз.
Я развернулся, проверил свое дыхание, подышав себе на ладонь и понюхав, затем отрыл балконную дверь и увидел, как Рейн ставила свою сумку с книгами на кофейный столик и повернулась ко мне с лучистой улыбкой на губах.
Но ее улыбка тут же испарилась.
— Бастиан?
Я поспешил вперед, но ударился бедром о кухонный остров и вздрогнул от боли.
— Приии… вет, детка, — проговорил я, а может невнятно прожевал.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Рейн, сузив глаза.
— Да-а-а фсе прсто… отлчно, — промычал я, серьезно кивнув головой. По крайней мере, я изо всех сил надеялся, что выглядел серьезно, а это уже было достижением. Я сделал пару неуверенных шагов в ее сторону.
— Ты что?
Я замер и задумал над тем, что только что сказал. Это же не вызвало подозрений, не так ли? Я попытался вновь прокрутить слова в своем сознании, но, мать вашу, уже забыл, что сказал ей. Блуждающим взглядом мне все-таки удалось отыскать Рейн, она все еще стояла в центре гостиной и смотрела на меня во все глаза. Я улыбнулся глуповатой улыбкой и направился в ее сторону.
Направился было громко сказано. Но, по крайней мере, постарался направиться в ее сторону.
Вместо этого меня неистово качало из стороны в сторону, но я старался изо всех сохранять свое равновесие. Смешок сорвался с моих губ, но когда я взглянул на Рейн, было не похоже, что ей было весело, впрочем как и мне.
— Оу, ну разве это не смешно? — я захихикал. Но на самом деле не хотел хихикать, просто так получилось.
— О, Боже мой, — пробормотала она. — Бастиан, ты пьян.
Бл*дь.
Наш обмен любезностями в баре аэропорта, где я практически чуть не выпил стопку, пронесся у меня в голове. Мы тогда только что вернулись в настоящий мир, у меня отняли наше восхитительное уединение, заменив в его на толпу окружавших нас людей, которые требовали внимания Рейн. И при первой же возможности я нашел место, где могу заказать водки.
— Бастиан… не делай этого.
— Не делать чего? — прогремел я, одержимый приступом истерического смеха. — Не пить? Я гребаный алкоголик, Рейн. Ты узнала об этом еще в первый день нашего знакомства. И ситуация смогла измениться на острове, но лишь потому, что алкоголь был там недоступен. Но я никогда не прекращал хотеть выпить, понимаешь? Ни одного гребаного дня. И тебе прекрасно известно об этом.
— Ты уже не тот человек, Бастиан. И я говорю тебе то, что думаю. Не собираюсь встречаться или жить с таким человеком. Я не смогу быть с тем, кто может вновь поднять на меня руку. Я тебя очень люблю, — проговорила мягко Рейн, все еще держа свою ладонь на моей руке, — но когда ты пьешь, ты становишься кем-то другим. А я не могу быть с тем человеком, Бастиан. И не буду.
Она сделала пару шагов назад, и я понял, что она сейчас уйдет от меня. Мой рот открылся, но я не мог произнести ни слова. Даже не мог сдвинуться с места. Это было похоже на то, как, если бы моя нервная система попыталась в одно мгновение уничтожить все нейроны, потому что ни один не отвечал на мои мысленные сигналы о движении или действии.
Я просто не мог… не мог допустить, чтобы это произошло. Ради всего святого, Старк, собери все свое дерьмо в кучу.
— Не нужно, — прошептал я голосом, полным отчаяния, когда энергично затряс головой. — Пожалуйста, не нужно.
Даже не смотря на мой затуманенный алкогольной дымкой взгляд, я мог видеть на ее лице выражение растерянности, печали, злости. Ее лицо потускнело, а плечи понуро опустились. Я мог видеть, как жемчужинки слез образовывались в ее глазах, когда она отступала от меня прочь.
— Нет, нет… не смей, Рейн… — я потянулся к ней, но покачнулся и упал на колени. Моя голова пульсировала, и я не мог сфокусировать свой взгляд, но мог видеть перед собой ее размытый образ. Устремившись всем телом к ней, я пополз вперед, нащупав рукой ее бедро.
В то время, как моя грудь неистово сжалась, стискивая словно в тисках мое сердце и легкие, я схватился за нее и притянул ее ближе к себе, пока моя голова не нашла пристанище на ее животе.
— Не покидай меня! — вскрикнул я, моля ее. — Пожалуйста, малышка. Прости… Я не хотел, чтобы все так получилось… пожалуйста, пожалуйста, Господи, Рейн… не покидай меня.
Я схватился за нее, словно она была моим спасательным кругом в бушующем море.
Рейн.
Моя спасительная надежда.
Паруса к моему кораблю.
Единственное успокоение для моей бури.
Причина моего существования в этом *банутом мире.
— Не покидай меня, Рейн! — прорыдал я. Если она меня оттолкнет, отвернется от меня и уйдет прочь, я не смогу выжить. Тогда мне уже будет насрать на бой на выживание. Я не смогу сделать ничего, если ее не будет рядом.
Когда я ощутил, как ее рука движется по моему затылку, то чуть не рухнул на пол. Я не держался за нее крепко, но, судя по всему, мне стоило бы. Слезы обжигали, когда я стиснул глаза, то был уверен, что вся футболка Рейн была пропитана ими. Но мне было насрать. Ничего из этого больше не имело значения, единственная вещь, которая сейчас имела значение — крепко держаться за нее.
— Не уходи, — молил я.
— Я никуда не ухожу, — произнесла она тихо. — Я здесь, Бастиан. И никуда не ухожу.
— Прости, — заплакал я. Рейн что-то пробормотала себе под нос, но я не мог расслышать ее слов из-за звуков своих рыданий. Ее рука нежно прошлась по моему затылку, когда она опустилась на колени, и я прижался головой к ее плечу.
Мы находились в таком положении долгое количество времени, стояли на коленях и крепко держались друг за друга. Я просунул руки ей под мышки и обхватил ее ладонями за плечи в попытке притянуть Рейн как можно ближе к себе. Даже не смотря на то, что она сказала, что никуда не уйдет, я боялся, что она может изменить свое мнение в любую минуту.
Неистовое головокружение обрушилось на мою голову. Мой нос был заложен, и я не мог дышать должным образом. Мгновение спустя к этому присоединился и мой желудок.
Бл*дь.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотал я сдавленным голосом, отстранившись от нее. Нетвердой походкой направился в ванную, и это произошло как нельзя кстати, потому что в следующую секунду я упал на колени над унитазом и блевал. В желудке ощущалась тяжесть, а руки тряслись. Моя спина согнулась, в то время, как я изо всех сил пытался очистить желудок от всего того дерьма, что влил в себя. Я еле мог держаться на ногах, когда закончил, но Рейн была тут, рядом со мной, с ее ладонью на моем плече, и предлагала мне стакан воды.
Я набрал в рот воды, прополоскал его и сплюнул в туалет, прежде чем потянулся и нажал слив.
— Какого черта произошло с нашей зубной пастой? — пробормотала едва слышно Рейн.
Я поглядел на нее, она подняла с пола мою зубную щетку и вытерла с раковины зубную пасту. Затем выдавила немного зубной пасты на щетку и опустилась на колени рядом со мной.
— Как ты думаешь, рвота прошла? — спросила она.
Я секунду подумал об этом, прежде чем кивнул.
— Тебе нужна помощь с этим? — она протянула щетку, но я покачал головой. — Я буду в комнате, когда ты все закончишь.
Мое сознание немного прояснилось, когда я прислонился к раковине и вытер ладонью губы. Почистил зубы, плеснул водой на лицо и посмотрел на себя в зеркало. Мои голубые глаза были красными и воспаленными. Я был бледным, а мои волосы пребывали в беспорядке. Я попытался унять дрожь в своих пальцах, но перед этим убрал все в сторону, когда направился в спальню.
Взглянул на Рейн, она сидела на краю кровати. Рейн даже заблаговременно откинула простыни на моей стороне, поэтому я забрался на кровать рядом с ней, неуверенно потянувшись в ее сторону. И испытал состояние облегчения и легкого удивления, когда она заключила меня в объятия и притянула ближе к себе.
— Что произошло Бастиан?
— Я заказал выпить, — пробормотал я едва слышно.
— Где?
— В баре «Crudo».
— В том баре, что находится перекрестком ниже.
— Да, — проговорил я. — Я ходил туда каждый день.
— Что ты? Ходил туда каждый день?
Я кивнул.
— И… что? — ее голос надломился. — Ты обычно трезвел к тому моменту, как я возвращалась домой?
— Нет! — я взглянул на нее умоляюще. — Я никогда до этого… Клянусь тебе. Я бывал там каждый день, но никогда ничего себе не заказывал. Это произошло впервые. Рейн, прошу тебя, поверь мне, это произошло только единожды. Я не предполагал… это просто… это просто произошло.
Губы Рейн сжались в тонкую линию, и она уставилась на меня.
— Я даже не знаю, верить тебе или нет, — проговорила она.
— Клянусь, — жалобно повторил я. — Я никогда не пил там или же в том другом месте.
— Каком это другом месте?
О, бл*дь.
Я действительно не мог справиться с этим. И был достаточно трезв, чтобы понимать, что сейчас облажался еще сильнее, чем до этого.
— Был один бар, в который я заходил, — признался я. — В тот вечер, когда я разозлился, а ты осталось с Ником и Линдсей.
— Ах, это поэтому тебя не было так долго, — догадалась она.
— Ага, именно, — признался я, — но я никогда не пил там, даже капельки алкоголя не попало ко мне в рот.
Она неспешно кивнула. Но я не был уверен, поверила ли Рейн мне или нет, но когда она начала поглаживать мой затылок, я решил не зацикливаться на этом в эту самую минуту. А прижал свое лицо к ее плечу. Она так приятно пахла, и ее руки ощущались такими теплыми на моей голове. Я почувствовал, как мой член затвердел от непосредственной близости ее тела, и притянул ее немного ближе.
— Мой член все еще так сильно хочет тебя, — проговорил умоляюще я.
— Я сомневаюсь, что ему перепадет что-то, и вообще, вряд ли он в состоянии выполнить такую ответственную миссию, — ответила Рейн резко.
— Он всегда в состоянии на любые подвиги, — запротестовал я. — В любое время, когда он находится рядом с тобой.
— Ага, успела заметить.
Я рассматривал возможность признаться ей о боях в клетке, но решил все же не делать этого. Она вероятно уже и позабыла о том случае, когда я пришел поздно домой, а я не хотел создавать из сложившейся сложной ситуации еще более невыносимую, добавив ко всем моим проступкам дополнительные прегрешения. Я подумал, что лучшим выходом из ситуации было бы просто отвечать согласием на ее слова.
— Все, что когда-либо я хотел — ты, — заявил я. — Даже когда другая девушка трогала меня, я думал только о тебе и о том, как вернусь к тебе домой.
Рейн напряглась.
— Какая еще девушка? — ошеломленно спросила Рейн. Голос был жестким и невыразительным. Ее рука легла на мою щеку, и она повернула голову к своему лицу. Глаза Рейн потемнели, и вот тогда-то я понял, что за глупость только что сморозил.
Вот, бл*дь.
Дело дрянь.
— Какая девушка? — потребовала она.
— Из другого бара, — прошептал я.
— Какого другого бара, Бастиан?
— Э… — я запнулся. — Ну там, в Хайалии (прим. пер. — город, штат Флорида, США)
Рейн продолжала смотреть на меня.
— Я не трогал ее, — сказал я. — Она трогала и приставала ко мне, но я ушел.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она трогала тебя?
Новый ураган паники зарождался во мне, когда я старался подумать, как же мне рассказать ей все и не вызвать ее гнева. Думая о предстоящей возможной ссоре, я осознал одну важную вещь, что она до сих пор не знает ничего о моем разговоре с Лэндоном и о том, что я намеревался делать. Я находился все еще под действием алкоголя, но осознавал, что если открою рот, все это дерьмо польется из меня.
— Бастиан, объясни мне внятно, о чем ты говоришь!
— Просто не могу, — проговорил я. — Только не сейчас… пожалуйста? Я скажу тебе, обязательно, но можно не прямо сейчас.
— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! — она начала отталкивать меня, но я намертво вцепился в нее.
— Есть кое-что, что мне предстоит сделать ради тебя… ради него, — я невнятно лепетал, даже толком не понимая, какого хрена говорил. — Мне придется сделать это, Рейн. Я не хочу, но должен.
— Ничего не понимаю! — настаивала Рейн.
Я прекрасно понимал, что не мог объяснить более понятно; просто не было больше ничего, что бы я мог сказать ей. Слишком боялся признаться ей в том, что мне вновь предстоит участие в боях, и в данный момент каждое слово, что вырывалось из моего рта, было просто чертовым кошмаром. Все, что я мог сказать и сказал бы, с легкостью могло быть использовано против меня.
Я вернулся к единственной фразе, которая не могла вызвать еще бо́льшие проблемы, чем есть.
— Извини меня, мне так жаль… — продолжал я бормотать ей в шею снова и снова.
— Почему, Бастиан? — спросила она. — Почему ты сделал это именно сейчас? Если ты посещал то место практически каждый день, почему ты выпил именно сегодня?
Я стиснул крепко свои глаза, обнял ееясо всей силой и сделал глубокий вдох.
— У меня есть сын, — прошептал я.
Признание было сделано. По крайней мере, на данный момент мы остановимся на этом.