Аромат жженой сосны ударяет в ноздри и парализует рецепторы. Не понимаю, зачем втягиваю пьянящий запах. Сжимаю пальцы на сумочке, усердно моргаю.
Олег близко. Теплый воздух скользит по волосам. Чувствую, как жадно он втягивает носом воздух. Рваное дыхание сбивает с толку, поэтому до меня не сразу доходит смысл сказанного:
— Ты привыкла к красивой жизни, Лена. Но все закончилось, — летит в затылок.
Жесткие губы цепляют волосы. Горячие ладони прожигают пиджак на плечах. Сейчас упаду. Просто не выдержу адского пламени, в котором меня сжигает Шершнев. Со стороны мы выглядим, как страстная парочка. Только в реальности я — кролик перед удавом. Его слова бьют между лопаток сильнее ножа.
— Не торопись с ответом, — ладони опускаются ниже. Сумочка летит на плитку, царапает стразами пол.
Шершнев цепляет костяшки моих пальцев, разворачивает меня к себе. Вжимает в твердое тело. Все резервы уходят на то, чтобы не раствориться в его мощи.
Бесит! Ярость придает сил. Дергаю руку, но освободиться не получается. От каменной хватки больно. Отступаю в попытке увеличить расстояние между нами. Удивлена, что еще на ногах.
— Время есть. Операция через полторы недели. Подумай, — изумруды блестят. — Твой отец больше не имеет веса в компании. Контрольный пакет акций у меня. Судьба семьи зависит от тебя.
— Я уже дала ответ.
— А я его не принял.
Шершнев внезапно наклоняется и тянет мою ладонь к себе. Глядя в глаза, мерзкий гад проходится губами по костяшкам, затем вжимается в жестком поцелуе. Прикосновение настолько интимное, что меня бросает в жар. Он даже не намекает, а откровенно показывает: я — его территория.
Выпрямляется и наклоняется к моему уху.
— Ты не эгоистка, любимая. Я знаю тебя. Придешь ко мне сама.
— Шантаж и угрозы называется «сама»?
— Это деловое предложение, малыш. Не драматизируй.
— Какой же ты козел, — шиплю я и, освободившись, нервно провожу рукой по волосам. — Счастливо оставаться.
Его запах преследует меня. В такси нечем дышать. Жалею, что дала слабину и не поехала на общественном транспорте. Денег и так нет.
Постоянно оборачиваюсь. Несусветная глупость, но мне повсюду мерещится его взгляд. Колкий и жесткий. Парализующий. Шершнев, словно огромная змея, ждет своего часа. Весь подобрался, чтобы вонзить ядовитые клыки в жертву. Слышу его шипение. Оно у меня в ушах.
Врываюсь домой и запираюсь на все замки. Несколько раз дергаю ручку. Наворачиваю круги, подхожу к двери снова и снова. Чувство безопасности, кажется, покинуло меня. Не помогают ни запертые двери, ни окна. Личное пространство безнадежно нарушено.
Кидает то в жар от воспоминаний, то в холод от равнодушных слов.
Никто и никогда не вызывал во мне столько противоречивых эмоций, сколько Олег Шершнев.
Он же не дьявол! Человек из плоти и крови.
Становится легче. Только сейчас понимаю, что все время невидимая рука сжимала горло. Тру шею, разгоняю кровь. В голове проясняется, и сразу просыпается аппетит.
Плетусь на кухню. В холодильнике точно осталось съедобное.
Лучше не демонизировать Шершнева. Так и до психушки недалеко.
Внутренний голос настойчиво подсказывает, что с ним что-то не так. Он явно недоговаривает. Понять бы, что именно.
В ближайшее время поговорю с отцом наедине. Если кто и скажет мне правду, то только он. Папа никогда не умел врать, и вряд ли этому научился за время болезни.
При мыслях о папе сжимается сердце. Лист салата больше не вызывает аппетит. Лениво гоняю по тарелке половинку черри.
«Вам никто не поможет, кроме меня».
Куча людей живет без любви. У многих ситуации похуже. Богатый и красивый парень предлагает решить все проблемы. Что еще нужно? Да и Шершнев постоянно работает. На разговоры у него нет времени, значит, дома появляется редко.
Вдруг оно не страшно?
Поджимаю губы и задумчиво смотрю на телефон.
А как же любовь? Мои родители поженились по любви, вместе прошли огонь и воду. В этом весь смысл. Расти и развиваться вдвоем, поддерживать друг друга. Семья — это тихие и уютные вечера у камина. Хочется такого же счастья. Я с детства представляла себе идеальные отношения на примере родителей, а здесь… С кем сидеть у камина в холодном террариуме Шершнева?
Неужели я всерьез рассматриваю его предложение?
Уже поздно, поэтому в голову лезет всякий бред. Нужно отвлечься. К этой мысли я прихожу в час ночи, когда все попытки уснуть заканчиваются провалом.
Написать Паше?
Палец зависает над диалогом двухдневной давности. Тогда он отправил свое дежурное: «Перезвоню позже». Наши недоотношения уже надоели. Постоянные эмоциональные качели и, как следствие, никакой четкости.
Вот и сейчас. Мы расстались, но я знаю, что Паша напишет снова.
Только мне совсем не хочется с ним общаться. Звонить Кате тоже. Я не готова к новому разговору с подругой.
Уведомление отдается в руке легкой вибрацией. Похоже, кто-то прочел мои мысли. От имени отправителя становится не по себе.
«Я у твоего дома».
Закатив глаза, падаю со стоном на подушку. Он меня преследует?
Ничего не отвечаю. На дворе ночь, а на сумку мне плевать.
«Горящий свет — способ избавиться от кошмаров?»
От сообщения Шершнева просыпается притихший гнев и выжигает панику. Поджав губы, печатаю одно слово:
«Уезжай».
Новое сообщение не заставляет ждать.
«Ты забыла сумочку».
«Оставь себе».
Ответ улетает мгновенно.
Сижу и смотрю на скачущий карандашик в заголовке чата. Шершнев пишет долго. Минуты две, может, дольше.
Готовлюсь к чтению поэмы, но его сообщение оказывается гораздо короче:
«Спокойной ночи».
Приподняв брови, отбрасываю телефон в сторону.
Что ты писал, Шершнев?