Закатив глаза, приподнимаюсь с места и скептически смотрю на Олега.
— Из-за температуры тридцать семь и два? Не смеши людей, Шершнев. Оклемаюсь и буду, как штык.
— Не вызову, если обещаешь на работу сегодня не приезжать, дома ноут не открывать и даже о ней не думать, — парирует Шершнев и опускается на краешек кровати.
От его близости становится тепло. Тошнота исчезает, а противный озноб испаряется, стоит мне поерзать и оказаться рядом.
Нет, ну я же болею? А больным все прощается.
Мне просто нужно немного человеческого тепла.
Наплевав на то, что там себе думает Олег, я обвиваю его, уткнувшись носом в бедро. Он напрягается, от чего мое сердце мигом замирает.
Без чувств.
Я уже почти жалею о своем порыве, как вдруг ладонь Шершнева зарывается в мои волосы. Ласкает уставшую кожу, перебивает пряди, вызывая стаю приятнейших мурашек.
Мне кажется, что я могу пролежать так вечность.
Дремота наваливается на веки и я зеваю.
— Обещаю, — недовольно бурчу я и шмыгаю носом. — Если ты вечером мне что-нибудь сыграешь. И придешь пораньше.
Рука Шершнева исчезает. Он ерзает, а затем мягкие губы медленно и нежно касаются моего виска. Я не замечаю, когда Олег успел вытянуться на кровати рядом со мной. Но улыбаюсь приятной ласке.
— Хорошо, — шепчет он, а я утыкаюсь лицом ему в грудь. — Сегодня буду раньше. Если ты этого хочешь.
— Шутишь? — хмыкаю я и обвиваю Шершнева руками. — Мне иногда кажется, что ты создан из железа. Робот какой-то. Если бы я так хорошо не помнила, как ты играл, решила бы, что вот тут, — я приложила ладонь к его груди. — Пусто.
— Ну спасибо, — недовольно сопит Шершнев куда-то мне в волосы.
А я закатываю глаза.
— Просто хочу сказать, что ты слишком много работаешь. Я не понимаю, как ты в принципе все это выдерживаешь. Мой лимит уже исчерпан.
— Скоро станет легче, — пожимает плечами и поправляет мою голову, чтобы не зацепить волосы. — Я тебе говорил, что работать без выходных — плохая идея. Ничего, выйдет новый финансовый директор, вычислим крысу и все. Вернешься в свои спа.
— Да я же не о этом, — шиплю и толкаю Шершнева под ребра. — Я про тебя спрашиваю. Ты когда отдыхать будешь? У тебя вон, в конце концов, невеста молодая тут без ласки может быть сохнет, а ты все на работе.
— Мне перебраться к тебе в спальню? — вопрос звучит шутливо.
Но в голосе Шершнева сквозит что-то неуловимое. Нежное. Как легкое дуновение ветерка оно проходится по коже, щекоча волоски. В груди разливается приятная тяжесть.
— Ты мне сначала сыграй, а потом решим.
Я чувствую, как учащается его пульс. Бьется мне в ладонь барабанной дробью восторга. Дыхание Шершнева опаляют кожу на моем лице.
Тянусь вперед, навстречу знакомым губам. Кажется, что это лучшее из лекарств.
Только Шершнев, обхватив ладонями мое лицо, целует меня в лоб.
— Мне пора, Лен.
Он поднимается резко, одним рывком. Разочарованно вздыхаю и отворачиваюсь. Кто его там поймет, что в этой голове?
После заряда успокоительных объятий все равно хочется только спать.
С кровати я поднимаюсь после обеда. Ожидание вечера приятно волнует и придает сил. Ощущаю себя ребенком, что учит стишок в преддверии подарков от Деда Мороза. От нетерпения хочется прыгать до потолка.
Шершев сыграет. В этом я уверена.
От одной мысли об этом сердце бьется чаще, а по коже пробегают мурашки. Волшебный голос, волшебная музыка и все это — только для одной меня. Как давно этого не было.
На сегодня я разрешаю себе забыть о чувстве вины. Игнорирую возросшую тревогу и нехорошее предчувствие.
Шершнев сказал — не работать. Вот я и не собираюсь.
Пусть сегодняшний вечер будет волшебным, а с остальным мы разберемся.
Потому что глупо отрицать.
Между нами что-то происходит.
Чтобы не говорил Шершнев, его действия диктовали обратное. Взгляды, случайные прикосновения, наполненные электрическими разрядами.
Мне это не приснилось.
Я, как минимум, ему нравлюсь. Да и он не совсем соответствует образу монстра, созданному в моей голове.
А значит у нас есть шансы.
И сегодня я планирую сдвинуться с мертвой точки под названием «без чувств».
На приготовления у меня всего пара часов.
Распахнув дверцу холодильника, внимательно изучаю содержимое. Последнее время мы едим вне дома, поэтому пустота полок не удивляет. Открыв приложение доставки на телефоне, накидываю короткий список продуктов для легкого ужина на двоих.
Уж пасту с креветками в сливочном соусе я точно осилю приготовить.
В баре не без труда откапываю бутылку шампанского. Количество алкоголя на минуту вводит меня в ступор.
Никогда не видела Шершнева пьяным дома.
Да и когда ему пить, если он работает круглосуточно?
И все же нехороший червячок где-то буравит подкорку мозга.
Нужно это обсудить.
Напевая себе под нос, мчусь в ванную.
На волнах вдохновения решаю даже не укладывать волосы — оставляю висеть мокрые пряди, лишь хорошенько пройдясь по ним полотенцем. Сегодня не хочу никакого пафоса. Легкий мейк, потертые веками джинсы и белые носочки с полюбившимися мне тапочками. Загвоздка выходит только с верхом.
Чтобы я не примерила, это или слишком открыто, или слишком нарядно. Или слишком… слишком. Добрый час я трачу на то, чтобы с перерывами на готовку, перебрать весь свой гардероб. Пока мой взгляд не падает на футболку Шершнева, что я вытянула из стирки для того, чтобы встретить курьера.