Выходя из такси, вижу, что к нашему подъезду идет девушка.
Ускоряюсь, чтобы войти вместе с ней — ключи у меня есть, но только от квартиры. А на подъездной двери face-id, и мою мордаху сканер, конечно, еще не знает. В домофон звонить не хочу, чтобы преждевременно не засветить Кириллу свою неприлично счастливую мордаху.
Повод для счастья у меня офигенный, я реально свечусь, внутренне и внешне, и мне не терпится поделиться своей радостью с любимым.
Осторожно, стараясь не шуметь, открываю дверь — сюрприз так сюрприз, — и замираю на пороге, услышав голоса.
С кем он?..
— У нас просто общие дела. Это ненадолго.
— Ты не обманываешь меня, Кирюш? Не говоришь это только для того, чтобы я не волновалась?
Облегченно выдыхаю — он с мамой. Правда, она меня не жалует, но когда узнает все… Уверена, она все мне простит.
— Тебе не о чем беспокоиться, ма, — голос Кирилла категоричен. — Между нами с Марго ничего нет. Просто бизнес.
Так это они обо мне?!
Это со мной "просто общие дела"?.. Это я — бизнес?!
В голове происходит мини-взрыв, а уши закладывает взрывной волной, и я с трудом различаю дальнейшие фразы. Словно контуженная, соображаю плохо, но где-то на подкорке сознания помню, что должна не спалиться, не выдать своего присутствия.
Я почти не дышу.
— Но почему она живет у тебя?
— Она не живет. Просто приходит выполнять работу. Это совместный… проект, он занимает много времени. Мы уже ждем результатов, так что… Ждать вместе просто удобнее.
Проект… Он назвал нашего ребенка "проектом"! Я зажмуриваюсь — как я могла не видеть этого?.. Не видеть его истинного отношения ко мне?..
"Боже!" в бессильном жесте прикрываю рот рукой. И чтобы сдержать рвущийся наружу крик.
— Но вы не вместе? — Надежда Ивановна не отстает от него.
Конечно, ей претит мысль, что ее обожаемый Кирюша вновь свяжется со мной.
— Не вместе. Ну хватит допросов, мама. У нас с Ритой не происходит ничего, о чем бы тебе нужно было знать.
Я вслушиваюсь в его голос, такой родной, такой знакомый, но он говорит такие ужасные вещи, что я жалею, что не глухая.
Почему я не оглохла в ту же секунду, как открыла эту дверь? Лучше бы я не слышала ни одного слова из того, что они тут наговорили.
Черт меня дернул уйти с работы пораньше. Так хотела сообщить ему новость…
Зачем побежала за той девчонкой? Если бы я просто позвонила в домофон…
Так и продолжала бы носить розовые очки и верить в силу любви.
Пячусь назад, толкаю спиной дверь и, выскользнув, тихо закрываю ее за собой. Аккуратно, без щелчка — какая удача, что у Потемкина совершенно бесшумная дверь и замок.
Прохожу мимо лифта и спускаюсь пешком по лестницам, даже не замечая этого.
Прижимаю к себе сумочку с использованным тестом на дне. Еще сутки он будет показывать заветное "Вы беременны. 2–3 недели", но вся моя радость от этого события померкла, сдулась, стухла. Ее украли два человека, сидящие и обсуждающие мою незначительность, на чужой кухне в чужом доме, который я, по наивности и непомерной глупости почти считала своим.
Нашим…
Я была счастлива здесь. Пусть всего "2–3 недели", но была.
А теперь… Как он сказал: "общие дела?" Так вот, теперь дело сделано, и Надежде Ивановне, действительно, не о чем беспокоиться. Я здесь не задержусь.
Толкаю дверь подъезда и выбегаю на улицу. На воздух.
Вдыхаю полной грудью, надеясь воздухом унять спазм в груди, который сдавливает, мешает дышать.
Захожу во двор соседнего дома — тут меня не увидят — и сажусь на качель на детской площадке. Медленно раскачиваясь, пытаюсь понять, как оказалась в такой дерьмовой ситуации.
Еще десять минут назад бежала, окрыленная, преисполненная любви, надежды и щемящего счастья, к своему Кириллу, чтобы сообщить ему, что мы беременны! А сейчас, обманутая и раздавленная, пытаюсь не допустить, чтобы мое сердце разлетелось на осколки. Осколки тех самых любви, надежд и счастья…
Как же жжет в груди, в нее будто воткнули раскаленный кинжал!..
Невыносимо.
Что мне теперь делать? Как справиться с болью?!
А мой ребенок?..