Как же хочется поскорее разделаться с этими бесячими садами!
Кошкина, как вампир, высасывает из меня позитив и человеколюбие, оголяя злую раздраженную стерву. Но стерву сдержанную — профессионал я или где?..
Однако профессионал во мне на исходе…
Каждую нашу встречу я трачу кучу сил и времени, чтобы согласовать с ней мельчайшие, незначительнейшие детали. Она придирается ко всему, начиная от кажущегося отклонения цвета на полтона до неидеально чистой одежды работников. На секундочку строителей, а не бизнесменов.
Мысленно я закатываю глаза, а внешне терпеливо слушаю и внимаю, согласно кивая в нужных местах. Спорить с ней я давно завязала.
Вот и сейчас Кириллова барби — розовая приталенная блуза и юбка-солнце еще усиливают ее похожесть на куклу — отчитывает меня за очередной "косяк", а я изображаю смирение и мнимую готовность немедленно бежать и все исправить.
Тем более, я реально очень тороплюсь и готова наобещать что угодно.
Сегодня у Димы редкий свободный вечер, он пригласил нас с Евой в кино, и я просто не имею права опаздывать. Из-за тотальной занятости нас обоих, в последнее время мы очень редко проводим время все вместе, как семья, и этот вечер я не пропущу!
Ни за что!
— Все записала, Ольга Сергеевна, — тороплюсь зафиналить ее словоизлияния. — Учту все ваши замечания. Гардеробную завтра же перекрасят в более светлый оттенок.
— Напоминаю: танцующее облако, а не звездно-белый, — высокомерно кривя губы.
— Конечно. Я прослежу.
Если мои глаза еще раз закатятся, больше, боюсь, не захотят раскатываться обратно. Я всегда знала, что цветовые палитры, растиражированные в интернете — это зло. Они, конечно, расширяют горизонты далеких от искусства людей в многообразии оттенков, но и неслабо искажают.
И вот эта экспертша по цветам стоит, приложив телефон с выведенным на экран образцом заказанного танцующего облака, и тычет мне в несоответствие. Будто с первого раза я не поняла.
Ну фэйспалм же!
И ради этой "вселенской катастрофы" я примчалась в поселок под конец рабочего дня…
— Если хотите, можете принять участие в колеровке краски. Это бы по…
— А вам я тогда за что плачу? — возмущенно-уничижительно.
— Ну, допустим, мне платите не вы… — в моем голосе все же пробивается сталь — достала, коза!
Строит из себя хозяйку жизни. Да кто ты, вообще, без Потемкина?!
— Кирилл — мой жених, почти муж, так что, считайте, это одно и то же.
— Обязательно, — холодно. — После свадьбы.
Я разворачиваюсь и иду к выходу — для меня разговор закончен. Если останусь еще хоть на минуту, наговорю еще чего-нибудь лишнего.
Например, про то, что всего пару дней назад я была дома у ее жениха-почти-мужа, и что шкафы на его кухне забиты воспоминаниями обо мне.
Зря я об этом вспомнила…
Это вновь возвращает меня к событиям того дня, который мне хотелось бы забыть. По разным причинам.
Но главная — я не должна была поддаваться на его уговоры и идти с ним. Не знаю, что на меня нашло, почему оказалась скованной немотой, и Кирилл увел меня, как безвольную овечку на поводке.
На вопрос, что я задала ему, пораженная тем, как много в его кухне меня, он не ответил, съехав на шутку. Я не стала дожимать. Почему? Наверное, потому, что боялась — его ответ мне не понравится.
И я не знаю, какой именно из ответов страшил меня — что ждал или, наоборот… Не успела определиться с этим — мне позвонил Дима и, устыдившись тому, где я и с кем, я поспешила убраться из его квартиры.
Но Кирилл догнал меня и проводил до дома. Пешком. Как в старые добрые.
Это было… так приятно и необычно. Так смущающе и одновременно легко. Так запретно и невинно… и непозволительно.
Поэтому, как бы ни хотелось мне задеть Кошкину, я ей об этом не скажу. Ей этого знать не нужно. Никому не нужно знать.
Это только между мной и Кириллом. Наш секрет.
Мой. Еще один.