(POV Рита)
Телефон на беззвучном. Он теперь все время на беззвучном, потому что Кирилл звонит практически постоянно.
И звонит, и атакует меня в мессенджере. Даже смски шлет!
Мне их пишут только банки, Мегафон и он.
Что дальше — голубиная почта?..
Но я лукавлю. На самом деле, мне нравится, что он звонит. Я жду этих звонков, я питаюсь ими. Когда телефон вибрирует в кармане или сумочке, я сую туда руку и сжимаю его — как приветствие. Если он лежит на столе и экран загорается, я накрываю его ладонью, будто касаюсь Кирилла. Если же держу его в руке, то украдкой прижимаю к губам, словно целую.
Это единственный контакт, который я могу себе сейчас позволить.
Поэтому я не сбрасываю его звонки и тоскую, если он долго не звонит.
И я очень, очень-очень-очень хочу ему ответить. Нет, не ответить, просто снять трубку, чтобы услышать его голос. Но не позволяю себе этого.
Потому что молчать глупо, а говорить… Ну о чем нам говорить?!
Поздравить его с ожидающимся пополнением? Сказать, что рада за него? Я не настолько лицемерна. И я не рада. Совсем.
Никогда вслух в этом не признаюсь — это мелочно, — но перед собой кривить душой не хочу.
Если же Кир спросит, как у меня дела, боюсь, не смогу быть настолько убедительной и позитивной лгуньей, чтобы он ничего не заподозрил.
А если он вовсе не меня вызванивает, не я ему нужна, а просто он хочет увидеться с Евой?
Этого я тоже, боюсь, не выдержу…
И также не могу пойти к нему со своими проблемами. Не могу всерьез просить его расплатиться за меня.
Половину фирмы?! Это дело его жизни! Какое я имею право отобрать его у него? Тем более теперь…
"Ты просто трусишь, потому что не уверена, что он пожертвует ради себя своим бизнесом. Ты до смерти боишься в очередной раз узнать, что есть кто-то и что-то, что важнее для него, чем ты. Это ты носишься с ним как с единственным мужчиной на свете, но даже сама не веришь в то, что и ты — единственная для него".
Возразить на это нечего.
Да и зачем?
Утренняя летучка закончилась, и я возвращаюсь в кабинет. Скинув туфли под столом, с ногами забираюсь в кресло. Надо бы подумать над новыми заказами, от которых я отказывалась все врем работы над домом Кирилла, но нахапала за эти дни в надежде заработать сумму, нужную для погашения родительского долга. Но сосредоточиться не получается.
Мысли зациклены на заднице, в которой я оказалась…
У Димы я больше не живу. Перевезя Еву к маме, сама переехала в свою старую квартиру. С нее удачно месяц назад съехали квартиранты, а новых я пока не нашла. Пришлось ее поотмывать, конечно, зато было чем занять себя в выходные.
В офисе тоже появляюсь редко и набегами. Редчайший случай, что я участвую в летучке. Но новые проекты требуют обсуждения и участия всех. У нас снова аврал и снова моими молитвами… Повезло, что у меня такие понимающие и так же, как я, влюбленные в свою работу сотрудники.
Экран телефона вновь загорается, слегка подпрыгнув на столе. Улыбаюсь, уверенная, что это Кирилл, но на дисплее светится имя Лизкиной мамы.
— Теть Света? Что-то…
Договорить я не пытаюсь, меня останавливают ее визгливо-истеричный голос:
— Риточка, приезжай, скорее. Лизоньке плохо. У нее кровотечение. Я не знаю…
— Кровотечение? У Лизы? Откуда? — не могу поверить я и, отторгая инфу, сыплю вопросами: — Что произошло?!
— Не знаю. Говорят, угроза выкидыша. Приезжай, пожалуйста. Я не знаю, что делать, — тетка срывается в рыдания.
Выкидыша? Лиза, что, была беременна и ничего мне не сказала?!
— Куда ехать? — спрашиваю я, вскакивая и суетливо запихивая ноги в туфли, и двигаю на выход из кабинета. — Где вы?
— Мы в больнице.
— В какой больнице? — мне хочется заорать, но я себя торможу — не одна я на панике, тетя Света тревожится не меньше.
Она называет медцентр, и, скинув вызов, я перехожу на бег.
Название кажется мне знакомым, но что это за место, я понимаю только приехав туда. Это же та самая клиника, где я собиралась делать себе искусственное оплодотворение. И тетя Света назвала отделение репродуктологии. Лиза, что, тоже…?
Отмахнувшись от этих мыслей, залетаю в клинику, проношусь по коридору, останавливаясь только у стойки администратора, чтобы спросить, в какой палате Лизавета Баженова. И вновь срываюсь на галоп.
В голове пульсирует гнетущая, давящая мысль, что я была так занята собой и своими проблемами, а еще обидами на сестру, что даже не знала, что она планировала беременность и уже даже провела процедуру! Как я могла не заметить, что Лизка ждет ребенка?!
Сейчас я тоже не в последнюю очередь обижаюсь на нее за то, что она скрыла это от меня. Как можно было не поделиться со мной такой новостью?! Я ведь не только ее кузина, я еще и подруга. Проверенная временем, как мне нравилось думать, однако…
— Рита! — подрывается Лизкина мать, увидев меня, и порывисто прижимает к груди.
— Как она? — обнимаю ее, беспокойно поглядывая на дверь.
Черт! Почему не стеклянная? Ничего невозможно увидеть!
— Говорят, сейчас все нормально. Но не пускают еще.
— А что было-то? Что стало причиной кровотечения?
Претензии за то, что все знали, а я одна нет, оставляю при себе. Выскажу из самой Лизке, когда ей станет лучше. Ее маме сейчас точно не до моих обидок.
— Я не запомнила, — виновато всхлипывает тетя Света. — Эти все медицинские термины… Нет чтобы по-человечески объяснить. Я выхватила главное — что угроза миновала, а остальные подробности мне ни к чему. Я все равно в этом ничего не понимаю.
— Я тоже, — ободряюще тру ее по спине и отвожу к кушетке. — А сказали, когда к ней можно зайти?
— Сказали, как проснется. Жду вот.
— А дядя Андрей?
— Еще не знает. Он на работе. Мне из скорой позвонили… Сообщу ему, когда Лиза проснется. Твоим тоже еще не говорила. Рано.
— Правильно, — одобряю я и предлагаю: Может, кофе принести? Ты бледная.
— Да, Риточка, пожалуйста. У меня, наверное, давление упало.
Больничный кафетерий я нахожу быстро. Беру тетке американо с сахаром, а себе горячий шоколад — от переживаний и шокирующих новостей меня знобит и хочется согреться. Возвращаюсь с двумя дымящимися картонными стаканчиками в руках и, куда-то не туда свернув, умудряюсь заблудиться. Вместо лифта выхожу к лестнице между отделениями. Хочу повернуть обратно, но меня опережает каталка с лежащей на ней женщиной, а медсестра, которая ее катит, еще и держит в руке пакет с раствором, содержимое которого поступает капельно в вену ее подопечной. Им лифт нужнее, и я все же выбираю лестницу.
Поднимаясь, делаю вывод, что лестницей мало кто пользуется, но через два пролета вдруг слышу еще на этаж надо мной негромкий голос. Он кажется мне знакомым, поэтому я инстинктивно замираю и прислушиваюсь.
— Какого хрена тут происходит? Почему мне говорят, что я должна ждать? У меня нет времени ждать! Я заплатила вам тонну, даже две тонны денег за то, чтобы мне не нужно было ждать. И что я слышу? — шипит женщина с очень узнаваемыми повелительными нотками, я слышала их слишком часто, чтобы сомневаться, что это она. — Да какое мне дело до того, что там у вас случилось! Все, что от вас требуется — это раздобыть нужный мне образец донорской спермы и провести процедуру оплодотворения. Через две недели у меня плановое УЗИ, а я до сих пор не беременна!
Замолкает на время, видимо, слушая своего оппонента, а я каменею, и подошвы моих туфель прилипли к мраморному полу, будто вросли в него.
Это Ольга? Мне не послышалось? И она не беременна?..
Потом голос Кошкиной продолжает раздраженно вещать:
— Конечно, я могу забеременеть от кого-то другого, но если у Кирилла возникнут вопросы, то тест ДНК должен стопроцентно доказать, что отец он и никто другой. И это должен быть не поддельный тест ДНК. Чтобы обезопасить себя на всю жизнь, я должна родить его ребенка!
Я едва не вскрикиваю и затыкаю себе рот рукой.
Кирилл? Ребенок?!
Боже! О чем они?!
— Ты учить меня будешь? Если бы я могла забеременеть от него естественным путем, я бы так и сделала. Но пока не получается к нему подобраться, а время идет. И я просто вынуждена прибегнуть к плану "Б".
Заставляю себя отлипнуть от пола, сделать пару торопливых шагов вверх, чтобы посмотреть на нее. Вижу ее профиль, в бешенстве искривленные губы, злой румянец на щеке, и в ужасе отшатываюсь обратно.
Это точно она, хотя я и не сомневалась в этом.
Мне невыносимо трудно поверить в то, что слышу, но знаю, что мне не привиделось.
— Скажи своей докторше, — голос повышается, как и градус ее напряжения, а меня расплющивает по стене, ноги становятся как желе, я едва могу стоять. — Пусть выполняет, что обещала и за что взяла с меня огромные деньги, или я ее закопаю. … Да плевать на сроки. Что я, не придумаю, что сказать? И дети семимесячные рождаются, и доктора тупые сроки путают, и цикл у меня длинный. Пфф…
Голова кружится и будто не желает воспринимать происходящее. Мне плохо, меня тошнит, я съезжаю по стене и ставлю стаканы рядом — как до сих пор их не уронила? Загадка…
— Главное, что ребенок будет стопроцентно его, а с остальным я как-нибудь разберусь. … Я точно знаю, что его образец там есть. Я же дала вам фото. Что еще нужно?! … Отговорки оставь себе. Да, и к УЗИ пусть как следует подготовится. Кирилл вряд ли пойдет, но вдруг… Надо, чтобы все было по-настоящему.
Шаги, щелчок закрывающейся двери, а я словно в водовороте. Все вокруг движется и кружится. Только бы не грохнуться в обморок. Прижимаюсь лбом к холодной стене, приводя себя в чувство.
Что это было? Неужели это, и правда, была Ольга?
Ну а какие могут быть сомнения? Я ее слышала, видела, ощущала запах ее приторных духов. Это она, невеста Кирилла. И она обманывает его!
Она выдумала свою беременность! Все, что она говорила мне, неправда. Но она хочет пойти дальше и собирается обмануть его самым изощренным способом…
Это же идеальная схема. Кирилл никогда не докажет, что этот ребенок — ложь и подлог. Какой ужас…
Боги, какое коварство!
В голове не укладывается… Я отказываюсь в это верить!
И не знаю, что мне делать с этим знанием…