Стараясь избегать бывшего мужа я не учла одного — он знает, где я живу, ведь я так и не переехала из нашей квартиры после развода.
Выхожу из душа, надев короткий лиловый халат и замотав голову полотенцем. После контрастного душа мне немного полегчало. С неудовольствием рассматриваю себя в зеркальную дверь шкафа-купе, стоящего в коридоре. Лицо землистого цвета, под глазами синяки. М-да. Красавица. И халат еще этот дурацкий. Я его купила четыре месяца назад, чтобы порадовать Вадима, но он “обрадовал” меня своими собранными чемоданами и заявлением на развод. Ну и пошел он…
Гордо вскидываю подбородок и направляюсь в кухню, как слышу какую-то возню за дверью квартиры. Тело мгновенно холодеет, и я застываю как вкопанная. Сердце бьётся испуганной птичкой. В полицию позвонить? А если замок взломают раньше, чем они приедут? Медленно пячусь назад, схватив себя за горло. Что мне делать?
Натыкаюсь на закрытую дверь в спальню, и медленно закрадываюсь в комнату. Выхватив из шкафа домашние штаны и футболку, быстро переодеваюсь и выхожу в коридор. Возня за дверью не прекратилась.
Пульс зашкаливает, отдаваясь эхом в ушах. Медленно подхожу к двери и задаю самый глупый вопрос в моей жизни:
— Кто там? — голос охрипший, дрожащий.
— Машк, ты че замки сменила? — раздается за дверью раздраженный голос бывшего мужа.
С облегчением выдыхаю и открываю замок.
— Ты че купалась? — потеснив меня у двери, бывший муж разувается и вразвалочку проходит в кухню, оценивающе осматривая ее, как свои владения.
— Да, душ принимала. — Моя рука взлетает к волосам, стараясь пригладить мокрые пряди.
— А я звоню-звоню. Думал что-то случилось. — Вадим присаживается на стуле и похлопывает по соседнему. — Садись, че встала как не родная. Разговор есть.
Я присаживаюсь рядом и с трепетом рассматриваю его, впитывая образ некогда любимого мужчины. Взгляд скользит по каштановым волосам. Длинная челка больше не спадает на широкий лоб, а зачесана высоко назад. Густые брови нависают над ярко-голубыми глазами. Мимические морщинки убегающие от уголков глаз не портят его нисколечко. Тонкие губы приветливо растянуты в широкой улыбке. Все такой же красавец. И улыбается так же обаятельно, приветливо. А пахнет по-другому. Что-то терпкое, густое. Я всегда покупала свежий аромат, который ему так идет.
Сердце сжимается, словно по нему полоснули острым ножом.
Я не могу больше любоваться им каждый день. Готовить кофе, ждать с работы, когда он задерживается. Теперь понятно, где он постоянно задерживался в последнее время перед разводом. Эта мысль отрезвляет.
— Зачем ты пришел, Вадим? — выпрямляю спину и скрещиваю руки под грудью.
— Я что не могу зайти в гости к бывшей жене? — прищуривается Вадим.
— Нет. Ты можешь пойти к своей… — ищу синоним слова, крутящегося на кончике языка, но цензурного не нахожу.
— О! Ты кота завела? — отвлекаюсь на секунду, взглядом выхватывая пушистый рыжий комочек, который взъерошил шерсть и недовольным взглядом буравит моего бывшего. Пытаюсь подавить улыбку, кривлю губы и выравниваю дыхание. Пельмеш не любит чужих.
— Зачем ты пришел, Вадим? — повторяю свой вопрос.
— Моя девушка беременна, — сверлит меня внимательным взглядом муж.
— Поздравляю. — Спазм перехватывает горло и я встаю со стула, чтобы плеснуть себе водички в стакан, стоящий на полке.
— Мы живем в коммуналке, а это сама понимаешь неподходящие условия для ребенка, — чувствую спиной внимательный взгляд Вадима.
— А я тут при чем? — небольшой глоток воды заставляет утихнуть спазм в горле и ко мне снова возвращается голос. Ставлю стакан в мойку, разворачиваюсь и наваливаюсь поясницей на столешницу, опираясь руками по бокам.
— А при том, Машенька, что я хочу поделить наше с тобой имущество.
Внутри меня все холодеет. Не ожидала.
— Какое имущество? Квартиру купил мне отец за два года до нашего брака, — обвожу рукой комнату.
— А ремонт, как ты помнишь, оплачивал я. У меня даже чеки сохранились.
— Какой ты предприимчивый, — хмыкаю я. — Уже тогда все спланировал?
— Маш, ты взрослая женщина, и должна понимать, что люди часто расходятся, а жить где-то надо, — вкрадчивым тоном произносит Вадим. — О тебе папа подумал, а обо мне думать некому.
— Вот пусть о тебе твоя… — я наконец подбираю нужное слово, — … девушка думает.
— Маша, давай не будем доводить дело до суда, — Вадим встает со стула и медленно приближается ко мне, давя своей аурой и заставляя вжиматься в стол. — Эту двушку можно продать. Квартира просторная, уютная. — Он прижимается пахом к моему животу, а рукой нежно проводит по волосам. — А деньги поделим поровну.
— А мне где жить? — веду головой в сторону, стараясь убрать его руку.
— Купишь однушку в другом районе. Я так и быть возьму свою часть деньгами.
— Ну ты и сволочь! — отталкиваю его от себя. Вадим, размахивая руками, делает два больших шага назад и падает на стул. Маленький пушистик, испугавшись громкого звука, тихонько пищит и убегает прочь из комнаты.
Возмущение топит меня, а обида придает силы к сопротивлению. Как я прожила десять лет (!) с этим…
Ох!
Замечаю, что взгляд Вадима изменился. Режет меня стальным блеском глаз. Острым. Холодным. Приветливая маска простодушного дурачка слетела, и я словно вижу его впервые. Этого мужчину я не знаю. Не узнаю. И эта трансформация меня пугает.
Обхватываю себя руками, словно пытаясь защититься. Вадим тем временем расслабляется, наваливается спиной на спинку стула. На его губы снова ползет приветливая улыбка, только глаза все-равно холодны, как лед.
— Маш, ну зачем тебе такая большая квартира? Или надеешься сюда нового мужа привести? Ммм? — ловит мой взгляд и не отпускает. — Детишек нарожать? А сможешь ли?
— Прекрати, — прерывая зрительный контакт, тихим шепотом выдыхаю в сторону.
— Неблагодарная ты, Маш. Я тебя из такой грязи вытащил. Любил всем сердцем несмотря на этот… эпизод, — по живому режет бывший муж обидными словами.
— Уходи, пожалуйста.
— Ты даже ребенка моего не смогла выносить.
— Прекрати! — закрываю лицо руками, с удивлением замечая, что ладоням мокро.
— А моя девушка сможет. И родит. А ребенку нужны условия, Маш, — наседает Вадим.
Нарастающий гул в ушах мгновенно прекращается щелчком. Вот и основная цель его визита. Убираю руки от лица и смотрю на него. Стараюсь вложить в свой взгляд всю свою ненависть.
— Вот и катись к своей беременной, — руками опираюсь на столешницу, иначе чувствую, что упаду. Обида и боль бурлят во мне гремучим коктейлем, комок слез разъедает горло. — Я устала тебе доказывать, что я ни в чем не виновата!
— Ты не захотела еще раз попробовать.
— Мы пробовали! — Срываюсь я. — Два года пробовали! А ты!.. Заделал… какой-то… — Рыдания душат, не позволяя выразить свои чувства. — Вали к ней! — делаю взмах рукой в сторону двери. — Убирайся вон из моей квартиры! — срываюсь на крик. — Из моей жизни вали!
— Смелая такая стала? Ммм? — Вадим поднимается со стула и медленно приближается ко мне, словно тигр к своей добыче. Вжимаю голову в плечи, ожидая удара, но его нет. Красивые глаза Вадима сужаются в опасном прищуре. Он в ярости. — Я хотел по-хорошему, а ты как всегда…
Выставляю руки вперед, останавливая его приближение. Мне страшно. Действительно страшно. Он никогда не поднимал на меня руку, даже в пылу ссоры, но таким я его вижу впервые.
— По-хорошему уходи, иначе… — мой голос срывается. Я не знаю, какие привести аргументы. Что я, слабая и маленькая, могу ему сделать? Он выше и сильнее меня. Мощнее намного. Тем временем Вадим вжимается грудной клеткой в мою выставленную вперед руку, больно хватает за запястье, и эта боль срывает все мои тормоза. Пытаюсь вывернуть руку, но он вцепился крепко. Бью его ногой в колено и вырываюсь из захвата. Вадим сгибается пополам.
— Ах ты!.. — шипение вырывается из его горла.
Хватаю стул и заношу над плечом. Руки сводит от напряжения. Точно в тренажерный записаться надо — силы и выносливости у меня, как у воробушка.
Вадим разгибается, бросается ко мне, вцепляется в ножки стула и делает рывок на себя, разворачивая меня спиной к окну. Вцепившись в стул, как в спасательный круг, я не отдаю. Сделает еще один рывок и я огребу стулом по голове. Поэтому, на следующее движение Вадима разжимаю пальцы и бывший муж, потеряв точку опоры летит на пол. Стул с громкий звуком приземляется рядом. На лице Вадима написано недоумение, которое тут же сменяется злостью. Пячусь назад, пока не упираюсь попой в подоконник. Вадим поднимается с пола и надвигается на меня. Замерев, словно пойманный заяц, сжимаюсь в комок. Ну все. Мне конец. Мамочки!..
Громкий звонок и стук в дверь отвлекает Вадима, заставляя его замереть и обернуться. Уловив момент, я проскакиваю под его рукой и, спотыкаясь об стул, бросаюсь к двери. Вадим налетает на меня, навалившись грудью на мою спину, но отталкиваю его спиной, успевая щелкнуть замок и распахнуть дверь.
На пороге стоит потрепанная Анжелка с бутылкой шампанского.
— А вы тут чо это… — Недоуменно смотрит на стоящего позади меня бывшего мужа. Его горячее дыхание обжигает мою шею, поэтому спиной отталкиваю его назад.
— А мы тут в салочки играли, — задыхаюсь, словно пробежала стометровку. — Вадим уже уходит, — это Анжелке.
— Мы не договорили, — пытается возражать бывший муж.
— Своей залетной привет передавай, — хватаю куртку Вадима с крючка и припечатываю ему в грудь.
Надевая куртку и быстро обуваясь, Вадим боком выходит мимо оторопевшей Анжелки.
— Поогрызайся еще у меня, — скалится за ее спиной.
— Не у тебя! — восклицает Анжелка, быстренько придя в себя и захлопывая за ним дверь, не забыв закрыть ее на замок.
— Машка, что здесь произошло? — Анжелка вручает мне бутылку и разувается, снимает пальто и вешает на крючок в прихожей. На тот же, где висела куртка Вадима, замечаю с содроганием. Здесь напоминает о нем. Ремонт что-ли сделать?
Вхожу в кухню и ставлю бутылку на стол, наклоняюсь, чтобы вернуть стул в прежнее положение. Ажелка входит следом.
От адреналина меня колотит так, что зубы стучат друг об друга. Обхватываю себя руками, стараясь сдержать тремор.
— Ооо, подруга, — улавливая мое состояние, Анжелка усаживает меня на стул, и склоняясь надо мной, внимательно всматривается в мое лицо. — Я сейчас, — шепчет она.
Смотрю прямо перед собой, пытаясь сфокусироваться на светло-бежевых обоях, которые пять лет назад так скрупулезно выбирала в магазине. Анжелка разлепляет мои руки и всовывает в них стакан.
Приятная прохлада пробирается сквозь стекло в дрожащие руки. Поднимаю голову и смотрю на Анжелку. Ее глаза расширены от ужаса, словно она паука увидела.
— Пей давай, — пальцами подталкивает стакан за донышко к моим губам. Делаю глоток, и меня прорывает. Слезы текут горячими ручьями по щекам, всхлипы душат горло.
— Ну ты чего, Мань? — Анжелка становится на колени возле моих ног и обнимает меня, успокаивающе гладит по влажным волосам. А я не могу остановится плакать. От истерики сотрясается грудная клетка, из которой вырывается горестный вой.
— Зашла, блин, похмелить тебя после вчерашнего, — приговаривает Анжелка, пока я рыдаю.
— Его девушка, — выплевываю ядом это слово, — беременна! — Кричу сквозь рыдания.
— Ну и хрен с ней! От тебя он что хотел?
— К-квартиру, — истерика прекратилась, оставляя после себя лишь легкие всхлипы.
— Нафига она ему? — удивляется подруга.
— Его ребенку нужны условия, — ошалело шепчу я. Только сейчас до меня доходит, какая же я никчемная. У Вадима уже есть любимая женщина, скоро будет ребенок. У него полноценная семья. А я одна! Одинокая и никому не нужная.
— А ты тут при чем? — Анжелка отстраняется от меня и присаживается на другой стул. — Сам заделал, пусть обеспечивает.
— Он не отстанет, — выдыхаю я. Не могу объяснить, но в его облике сегодня мелькнуло что-то такое… Упорство. Раньше меня это в нем восхищало, но я чувствую, что сейчас он пойдет на принцип, одолевая меня. Злость движет им. Направляет.
— Мань, мы ж его раскатаем в суде, — ободряюще произносит подруга. Мне бы ее уверенность.
— У него чеки есть.
— Какие чеки?
— За ремонт.
— Вот пусть и подотрется ими. Не переживай, Маш. Квартиру отвоюем.
— Как я могу воевать с невинным ребенком?
— Не ребенок с тобой воюет, а его мамаша.
— Какая мамаша?
— Которая подстрекает Вадима. Я его таким злым никогда не видела.
— Я тоже.
— А с виду таким милым был. Добрым. Всем помогал.
— Анжел, — умоляюще прошу. — Я хочу побыть одна.
— Машк, ты не в адеквате. Я боюсь за тебя, — отвечает подруга, вкрадчиво вглядываясь в мое лицо. Признаки шизофрении что-ли ищет?
— Анжел. Мне нужно подумать. Обо всем.
Подруга вздыхает, окидывает меня неуверенным взглядом. Твердо смотрю ей в глаза. Она лишь встаёт со стула, поджав губы, одевается в прихожей и уходит. Закрываю замок на двери и сползаю по ней на пол. Сил нет. Не осталось ни капельки. Я разбита.