Кирилл
Злата ушла почти час назад, и до сих пор не вернулась.
С тех пор я несколько раз пытался ей позвонить, но все без толку. Ее телефон выключен. Наверное опять забыла зарядить.
Впрочем, нервничаю не один я. Один из организаторов нервно вертит головой по сторонам, словно в поисках кого-то, а затем подходит ко мне и напоминает, что наш выход через десять минут.
— Она сейчас вернется, — спокойно отвечаю я, и вижу в глазах женщины немой укор, а затем она отвечает:
— Очень на это надеюсь, потому что неявка приравнивается к дисквалификации, вне зависимости от обстоятельств.
Поправив очки, она круто развернувшись на низких каблуках, и ушла прочь, прижимая к себе планшет со списком участников и расписанием соревнований. Я провел рукой по волосам, взъерошивая их, и мысленно чертыхнулся, чувствуя, как нарастает беспокойство.
Я видел, как она волновалась, когда мы приехали сюда, но даже на секунду не допускал, что Злата может сбежать, а значит она где-то здесь.
Злата сказала, что ей нужно переодеться, так что самым логичным местом для начала поисков была раздевалка. Проблема только в том, что она находится на другом конце спорткомплекса, и я не уверен, что мы успеем вернуться к началу. Особенно если разминуться где-то по пути. Но выбора нет.
Пробегая мимо той самой женщины-организатора, я ловлю в спину возмущенное:
— Эй! Вы куда?! Ваш выход через восемь минут! Вас никто ждать не будет!
— Мы будем! — не глядя бросаю ей я, хоть и сам в этом не уверен.
Найти женскую раздевалку оказалось непросто. Все усложнялось тем, что по пути мне никто не попался, хотя я готов поклясться, что мне показалось, что я слышал чьи-то шаги, но, когда я позвал Злату, никто не отозвался.
А потом я все же нашел ее, но она оказалась заперта.
— Злата, ты там? — спрашиваю, ни на что особо не надеясь, но она отзывается.
— Кирилл? — ее голос дрожит, как будто она плачет, и я сжимаю челюсти, — Меня кто-то закрыл! Ты не можешь открыть дверь? Может быть позвать кого-то, чтобы нашли ключи?
— Это слишком долго. У нас нет времени. Отойди от двери.
Я тоже сделал шаг назад, но по другой причине.
— Что ты задумал? Постой, ты же не собираешься ее выбить?! — возмущение в ее голосе смешалось с возмущением.
— Именно это я и собираюсь сделать, — спокойно отвечаю, разминаясь. Повезло, что дверь деревянная. Такую выбить много сил не нужно, — Послушай, у нас осталось меньше пяти минут. Если не явимся вовремя, нас дисквалифицируют. Если не выбьем дверь сейчас — можно сразу ехать домой. Решай.
Злата отвечает не сразу, и я представляю, как она стоит там, закусив губу, и сомневается, переживает, пока наконец не соглашается.
— Хорошо, но потом мы все объясним и компенсируем.
— Само собой.
Один удар ногой, и дверь слетает с петель, совсем как в дешевом боевике, но я не обольщаюсь — с более крепкой дверью это бы не сработало. Впрочем, это не мешает Злате смотреть на меня, как на героя.
В порыве она подбегает ко мне и впивается в губы страстным, пусть и недолгим поцелуем, и я едва сдерживаюсь, чтобы не прижать ее к стене прямо здесь.
Потом. Когда мы победим, я обязательно сделаю с ней все то, что вертится в моей голове. А сейчас…
— Бежим!
Злата
Полгода спустя
— Вы там еще долго будете слюнявить друг друга, или мы все-таки поедем?!
Мы с Кириллом нехотя отстраняемся друг от друга и смеемся. Хоть Лина и бурчит, она очень изменилась за последние месяцы, и это во многом заслуга Алекса.
Завоевать сестру Кирилла было непросто, и еще сложнее управиться с ее характером. Лина до последнего отталкивала его, удерживая свою колючую броню, но недавно она спала, и с тех пор они стали встречаться.
Неделю назад закончилась очередная сессия, а вместе с ней и учебный год. Начались летние каникулы, и мы с Кириллом стараемся наслаждаться каждым днем, и иногда Алекс с Линой присоединяются к нам, как например сегодня.
Два дня назад Кирилл с Алексом решили сделать нам сюрприз, и купили путевку на море. На четверых.
Если бы год назад кто-то сказал мне, что я добровольно поеду на море с Барским, его лучшим другом и сестрой, я бы посоветовала ему обратиться к психологу. Ну или писать книги.
Но вот, прошло немного времени, и все изменилось.
Несмотря на все, что было в прошлом, Кирилл стал для меня самым дорогим человеком, а Алекс и Лина… Что ж, теперь я с уверенностью могла назвать их своими друзьями.
Кирилл все-таки поговорил с отцом насчет бизнеса, и сказал, что не хочет наследовать его компанию. И, как можно догадаться, Барский старший был от этого, мягко говоря, не в восторге. Он даже заморозил его счета — те, что сам открыл ему когда-то для карманных денег. Впрочем, Кириллу они больше были не нужны. Их с Алексом совместный бизнес пошел в гору, и теперь приносил еще больше денег. Осенью они планируют расширяться. Он даже предлагал мне место в их компании, но я отказалась. Решила что хочу найти себя, и теперь перебирала различные онлайн курсы, чтобы понять, что мне подойдет.
Лина больше не общалась с “крутышами” из универа. Не знаю точно что там между ними произошло, скорее всего это как-то связано с одной из последних вечеринок. После нее она изменилась. Выбросила почти всю косметику и одежду, сменила стиль, и с каждым днем все меньше походила на одну из кукол, с которыми тусовалась раньше. Не только внешне. Она стала более искренней.
Алекс заставлял ее улыбаться. Порой раздражал. Но с ним она становилась другой. Тетя Алина это тоже заметила.
К слову, они с Барским старшим не развелись, но и вместе они больше не живут. Он переехал в другой город, ближе к центральному офису его компании, а этот дом оставил ей и Лине. А мы с Кириллом всё-таки съехались.
Честно говоря, я долго не решалась на этот шаг. Переживала, что Лина и тетя Алина плохо воспримут наши отношения. Но, как оказалось, зря.
Как только я переехала, Лина перестала видеть во мне врага, а тетя Алина вообще сказала, что давно считает меня своей дочерью, так что совсем не против породниться, на что я, краснея, отвечала, что для таких разговоров еще слишком рано. Конечно, мы с Кириллом стали очень близки за эти полгода, но я даже не думала о том, что он может сделать мне предложение. По крайней мере не так скоро.
— Но, если все же сделает, ты же скажешь да?
Я тут же вскидываю брови, удивленно глядя на Лину.
Мы сидели друг напротив друга. Парни как раз отошли, чтобы купить нам кофе, так что в купе поезда мы остались одни.
— Почему ты спрашиваешь?
В ответ она пожимает плечами. Кажется ей неловко.
— Кирилл привязался к тебе. Если он все-таки пойдет на это, я хочу быть уверена в том, что ты его не обидишь.
Да, какой бы холодной и колючей она ни казалась, Лина очень любит своего брата, хоть и стесняется в этом признаться.
— Я его не обижу, — с улыбкой отвечаю я, — Обещаю.
Лина не теряется, и отвечает мне такой же улыбкой:
— Хорошо, потому что иначе тебе придется иметь дело со мной.
Пусть эта фраза и звучит, как угроза, она вызывает у меня улыбку.
— А что, если он обидит меня?
Она отвечает не сразу, как бы ненадолго задумывается.
— Тогда я спрячу все его носки, и постираю все его белые вещи с дешевым красным полотенцем.
Я представляю как Кирилл будет “рад” такому апгрейду своего гардероба, и фыркаю от смеха. Как раз в этот момент дверь купе отъезжает в сторону, впуская парней.
— Что обсуждаете? — с улыбкой спрашивает Кирилл.
Вместо ответа мы с Линой загадочно переглядываемся, а затем она возмущенно спрашивает:
— Ну и где мой кофе?
Ее острый взгляд впивается в Алекса, и тот поднимает руки ладонями вперед, как бы сдаваясь.
— Кончился. Остался только чай, который ты не любишь.
Она прищуривается.
— Тогда чего вы так долго?
Я пытаюсь спрятать смех за улыбкой и смотрю на Кирилла. Наши взгляды пересекаются, словно между ними образуется невидимый мост.
До самой ночи мы не сомкнули глаз, то играя в карты, то в правду или действие, то в настолки, которые Алекс с Линой притащили с собой. Мы смеялись, порой ругались, играя в покер ставили на кон конфеты, печенье и другие сладости, которые взяли с собой. Играли парами и сами за себя. Проигрывали и выигрывали. А потом Кирилл достал гитару…
Его пальцы умело скользили по струнам, извлекая из них нежную, спокойную мелодию. Она напоминала море во время штиля.
Так, прикрыв глаза, я и уснула.
Утром мы прибываем в город, в котором нам предстоит совершить пересадку на самолет. И, если честно, я самую малость в ужасе.
Я никогда в жизни не летала на самолете… Да что там говорить, я даже стоя на мосту не могу заставить себя посмотреть вниз, не ощутив при этом головокружения и тошноты. Но мне неловко признаться в этом перед Кириллом и ребятами. У всех такое отличное настроение, что я не хочу им его портить какими-то фобиями.
Когда мы едем к аэропорту, я заставляю себя улыбаться, но, когда оказываемся внутри, скрывать страх становится все сложнее.
Пока мы идем, я невольно вспоминаю все фильмы с авиакатастрофами, и все подобные новости, которые читала, слышала или видела когда-либо в жизни. Мои ладони потеют, а сердце колотится, как безумное.
Ты сможешь, Злата. Это всего-лишь самолет. Люди летают на них каждый день.
И иногда разбиваются.
Я шумно сглатываю, и пытаюсь взять себя в руки. Напомнить, что люди также, даже гораздо чаще, попадают в автокатастрофы, но легче от этого почему-то не становится. Я тяжело дышу и мельком смотрю на ребят, пытаясь понять, не заметил ли кто-то странностей в моем поведении, но, к счастью, Лина и Алекс слишком заняты друг другом, и не замечают ничего вокруг. Вот только Кирилл крепче сжимает мою руку, словно пытается поддержать, обещая, что все будет хорошо.
Когда мы проходим все необходимые процедуры перед посадкой, и приходит время подниматься на борт, мне кажется, что я сейчас упаду в обморок или закачу истерику и сбегу, только бы не заходить туда, но Кирилл идет рядом со мной, и я заставляю себя пойти на это.
Пока мы стоим, и стюардесса рассказывает нам технику безопасности, и до самого взлета я почти не дышу. А когда самолет разгоняется и наконец отрывается от земли, я так сильно вжимаюсь в кресло, словно собираюсь слиться с ним воедино.
Все это время я держу глаза закрытыми, пока Кирилл не касается моей щеки.
— Посмотри на меня, Злата, — шепчет он, и я открываю глаза.