Восемнадцать месяцев спустя.
Распрямив плечи, уверенной походкой, рассекаю воздух аэропорта, замечая любопытные взгляды. Я считала дни до этого момента, чтобы вернуться в Москву и навсегда вычеркнуть из своей жизни Алексея Краснова.
Полтора года, что я провела в частной школе для девочек, оказались не такими ужасными, как я представляла. Первое время меня задирали из-за моего плохого английского, но когда я стала уверенней и освоила язык на уровне носителя, то все насмешки стихли. Несколько месяцев я вынашивала план мести, но миссис Роуз, которая преподавала у нас психологию, смогла отговорить меня от этого. Женщина сразу заметила мое упрямство и нежелание подчиняться правилам и научила контролировать себя, чтобы направлять энергию в нужное русло. Поздними вечерами, за чашкой чая, она рассказывала про свою жизнь, которая тоже складывалась не лучшим образом, но она никогда не сдавалась и не складывала руки и смогла добиться много.
Девочки в пансионате оказались такими же несчастными жертвами своих семей, как я и предполагала. Все они были неугодны своим богатым родителям. Сесилию сослали из-за того, что она была влюблена в сына садовника, в надежде, что разлука притупит ее чувства. Аманда была застукана за курением сигарет, и родители не нашли ничего лучшего, чем изолировать ее от общества, даже не поговорив с ней.
Мне было искренне жаль девочек, как и себя. Но будучи в женской компании, объединенной общим непониманием со стороны взрослого поколения, мы стали источником силы друг для друга и научились во всем искать положительные стороны. После выпуска, каждая из нас пообещала, что изменит свою жизнь в лучшую сторону и найдет счастье.
За все время моей ссылки, Краснов ни разу не позвонил и не написал мне. Но я знала, что он звонил директрисе и был осведомлен о моих успехах и смиренном поведении.
В марте мне исполнилось восемнадцать, и я больше не нахожусь под опекой Краснова. Подумав об этом, улыбаюсь, представляя, как наконец-то смогу начать свободно жить без контроля мужчины. Буду ходить на свидания с кем захочу, общаться с кем захочу и поступлю в ВУЗ, который выберу сама.
У выхода из здания замечаю высокую фигуру Вячеслава, который вглядываясь в толпу не видит меня.
Я останавливаюсь прямо перед ним, оголяя зубы в улыбке.
— Привет, — я машу рукой перед его носом.
Парень с удивлением смотрит на меня, скорее всего не узнав, и когда до него доходит, то расплывается в улыбке и заключает меня в объятиях.
Он изменился за время, что мы не виделись. Стал шире в плечах и взгляд стал более серьёзный, без привычной мне смешинки в глазах.
Я тоже изменилась, не только внутренне. Существенные изменения коснулись внешнего вида. Грудь выросла до твёрдой двоечки, округлились бедра и волосы отросли до самого копчика.
— Я тебя не узнал, — парень разглядывал меня, покружив за руку, оценивая все части тела. — Такая красавица.
Я кокетливо улыбнулась. Мне нравилось его восторженное выражение лица. Это придавало мне уверенности. Все-таки это первый мужчина, который может оценить мое преображение спустя полтора года.
— Алексей не смог тебя встретить, готовит ужин в честь твоего приезда, поэтому по старой доброй традиции — я буду сегодня твоим водителем, — парень взял у меня чемодан и подставил локоть, который я с улыбкой приняла, и мы направились к машине.
В том, что Краснов меня ждет — я не сомневалась. И была готова к этой встрече уже давно.
Слава открыл для меня пассажирскую дверь Мерседеса, и я погрузилась в знакомый салон автомобиля, наполненный тем же ароматом, что и раньше.
— Как дела? — спросила я.
— Все хорошо, работаем. Много работаем.
— Он все ещё курит? — Слава бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он понял кого я имею ввиду. Но так как машина прослушивается, я не надеялась услышать ответа, но парень поймал волну моей смелости и ответил:
— Первое время, когда тебя не было, он дымил как паровоз, но потом успокоился.
— Он с кем-нибудь встречается? — спросила я осторожно, рассматривая маникюр на руках.
Слава засмеялся.
— Я ещё ни разу не видел с ним одну и ту же девушку больше одного раза.
Я улыбнулась, радуясь его словам. Хотя мне должно было быть грустно, оттого что Краснов никак не может найти себе достойную спутницу. Но не буду лукавить, пребывая в Англии мне снились эротические сны с участием опекуна, после которых я ненавидела себя еще больше за неспособность ненавидеть его, подсознательно желая. В пансионате я была отрезана от внешнего мира, лишенная возможности выйти в интернет, поэтому о том, что происходит в жизни моих знакомых, даже не догадывалась. Я просто исчезла на восемнадцать месяцев.
Слава поставил мой чемодан у квартиры и направился к лифту.
— Ты разве не зайдешь? — я удивленно, с долей испуга, смотрела на парня.
— Вы давно не виделись и вам есть, о чем поговорить, — он подмигнул мне и шагнул в раскрытые двери лифта.
Рука зависла над кнопкой звонка. Внутри вне замерло от предвкушения встречи. Если в самолете я была уверена в своей решительности, то сейчас я чувствовала нервозность в ожидании встречи.
Опустив руку, поняла, что не хочу встречаться с ним лицом к лицу, стоя на лестничной клетке. Достав из сумки ключ, открыла дверь, переступая порог квартиры, которая сразу навеяла воспоминания. Мебель на тех же местах, те же обои, все осталось точно таким, каким я смогла запомнить. Из кухни пахнет жареным мясом и пряными специями.
Я специально хлопаю дверью, чтобы привлечь внимание хозяина квартиры, который занят ужином на кухне.
Краснов появляется в коридоре слишком быстро. Он одет в джинсы и белую футболку, которая подчеркивает рельеф его тела, и мне приходится приложить не мало усилий чтобы отлепить взгляд от пресса и поднять глаза, встретившись с пронзительным взглядом серых глаз.
Я подготовилась к встрече. На мне ярко-красный брючный костюм, под пиджаком которого только кружевное бра, неприлично выглядывающее из декольте. И туфли на высоком каблуке, благодаря которым разницы в росте больше нет, и я могу смотреть мужчине в глаза не поднимая головы.
— Как прошел перелет? — вместо приветствия слышу от него, как будто мы расстались только вчера.
Я игнорирую его вопрос, снимая туфли, не переставая смотреть на него. Медленно подхожу вплотную, замечая, как он напряжен. Положа ладошки на плечи, встаю на носочки и шепотом обжигаю его ухо.
— Я скучала….
Мне нравится ощущать крепкие мышцы его тела и больше не бояться, что он оттолкнет от себя из-за моего возраста. Теперь этот пунктик больше не стоит между нами и я жажду отыграться на его нервах.
Мужчина рвано выдыхает, и я замечаю его попытку обнять меня, но не позволяю этого сделать, отстраняясь иду на кухню, даже не посмотрев на него.
Стол уже накрыт, но я не тороплюсь садиться, беря со стола бокал с вином. Облокотившись о столешницу кухонного гарнитура жду возвращения Краснова, смакуя красную терпкую жидкость. Я не хочу пить вино, но мне нужно привести в порядок нервы, чтобы сохранить напускное спокойствие и алкоголь должен помочь мне расслабиться.
— Это мой бокал, — мужчина пытается отобрать у меня бокал, но я заношу руку над головой, и его взгляд падает мне на грудь.
Воротник пиджака отогнулся из-за поднятой руки, предоставляя мужчине возможность лицезреть, прикрытую тонким кружевом, грудь. Он прикрывает глаза, делая шаг назад, не замечая моей победной улыбки.
— Ладно, можешь оставить себе, — он отодвигает для меня стул, приглашая к столу.
Я оставляю недопитый бокал вина на столешнице кухонного гарнитура и сажусь за стол.
— Я ничего не трогал в твоей комнате, только кровать поменял, на более удобную.
Мужчина смотрит себе в тарелку. Неужели ему неловко? Совсем не похоже на Краснова. Но так даже интереснее.
— Я не останусь у тебя, — я пробую стейк и закрываю глаза от удовольствия. — Ты прекрасно готовишь.
Судя по выражению лица Алексея, он не понимает, что происходит и не готов к такому моему поведению. Что ещё больше вселяет в меня уверенности. Я больше не буду скрывать свои эмоции и чувства, притворяясь хорошей, послушной девочкой, которая должна делать так, как будет правильно. Кто придумал что правильно, а что нет?!
— Я возьму нужные мне вещи и поеду к себе. Я уже совершеннолетняя и не нуждаюсь в твоей опеке, — я складываю руки в замок и смотрю на мужчину, который начинает хмуриться. — И я хочу, чтобы ты организовал встречу с Аккерманом, надо решить бюрократические вопросы. Ты больше не обязан работать на меня. Можешь возвращаться в Англию и продолжать свою спокойную жизнь.
Я встаю, наблюдая за тем, как портится настроение Алексея. Но в итоге мужчина кивает:
— Я все сделаю.
Я иду в свою комнату, забирая только то, что может понадобиться мне в первое время. На душе тяжело оттого, что я сама ставлю точку, но в эту минуту я считаю это лучшим выходом. И глядя в глаза Краснова, наполненные печалью, мне не жаль уходить, напоминая, что это именно он отказался от меня, отправляя в промозглую Англию. Надевая обувь, протягиваю мужчине комплект ключей от его квартиры.
— Они мне больше не нужны.
Он не торопится их забирать, поэтому мне приходится самой вложить их в его руки. Я вижу, что он хочет мне что-то сказать, но я мотаю головой, пресекая все его попытки остановить меня.