Константин.
От Питерской поездки остался горький осадок. Видеть беспечную девчонку, предавающуюся любви в отеле со мной и тут же мило целующейся со своим кавалером с букетом белых тюльпанов, было выше моих сил. Всё было перечеркнуто в один миг. Я кинул на заднее сидение маленькую сумочку, которую хотел вернуть забывчивой мадам, и, развернувшись, уехал, как можно быстрее. Не надо было возобновлять отношения, но пересилить себя я не смог. Сквозь ревущую толпу я видел только её. Как наваждение.
Уже припарковавшись у подъезда нашей съёмной квартиры, я несколько раз ударил кулаками по рулю машины.
— Костя, возьми себя в руки, — я выдохнул, сгреб вещи из машины и зашагал к своему подъезду.
— Константин Владимирович, ну наконец. Мы вас потеряли, — Максим тоненько нарезал колбасу на разделочной доске. — Вы не хотите к нам присоединиться. Решили отпраздновать втроём призовое место нашей Бель.
— Хорошая идея, — я направился в свою комнату переодеться. — Я с вами, парни.
— Ок. Сейчас шашлычок подвезут. И коньяк охлаждается в холодильнике! — крикнул мне вслед Максим.
— То, что мне надо.
Я нервно снимал майку, предательски пахнущую её духами, и, чертыхнувшись в очередной раз, вышел из своей комнаты. Моя команда помощников, которая непременно сопровождала меня на очередные скачки, уже накрыла стол. Всё по-мужски: с коньком, большим количеством мяса и рубленными большими кусками свежими овощами.
— Ну что, парни, за вас! — Я поднял стопку и, громко стукнувшись, опрокинул её залпом.
— За вас, шеф, — Максим опрокинул стопку коньяка вслед за мной.
— Я хотел давно сказать, особенно тебе, Максим, что вы как моя вторая семья. На вас можно положиться, на вас можно наделить важное дело и знать, что всё будет сделано. Призовое место в этих скачках абсолютно ваша заслуга. И по возвращению домой я организую премию за удачную поездку.
Парни слушали меня, стояв на вытяжку и заулыбались после слов организую премию. Максим плеснул очередную порцию горячительного напитка.
— За прекрасный и дождливый Питер. Нас здесь поджидала удача, — Максим поднял стопку.
Перед глазами тут же всплыл образ Маши. Сомнительная удача. Но нужно было думать, что, Маша, любительница мужского внимания, желала устроиться поудачнее в жизни. И все её вздохи подо мною в отеле — очередная ложь. Время постепенно притупило боль её предыдущего предательства. И её яркое появление в моей жизни просто отключило мозговую деятельность.
Очередной тост и очередная порция коньяка.
За нас. Ещё бы, отличная команда.
За Питер. Чёрт меня сюда принес.
За Бель. Хорошая девочка, оправдала все возложенные на неё надежды.
Спиртное спасительным образом уносило красивую картинку из отеля. Её шепот мне на ухо и громкие стоны, прекрасное тело, трепещущее от моих прикосновений и торчащие от возбуждения соски её красивой груди.
Пашка, один из моих помощников, которого я принял накануне, с улыбающимся лицом тащил мне разрывающийся от звонка телефон.
— Константин Владимирович, телефон.
Я знал, что это она…
— Никогда мне больше, сука, не звони! — Я выплюнул всю ненависть, сидевшую во мне, и поставил абонента Манечка в черный список.
Слегка полегчало.
Изумлённые взгляда моих парней навели на мысль, что это надо было говорить не при них. Похрен.
— Наливай, — я с громким стуком поставил стопку на стол перед Максимом.
— Закусывай, шеф. Завтра будет плохо, — Макс плеснул коньяк.
— Зато сейчас легчает.
— Это временное облегчение. Мария Андреевна — красивая женщина. Такие как она, с природной красотой попадаются редко.
— Мария Андреевна, чёртова дура. И ни слова больше о ней.
Я проснулся от дикой боли в голове и тошноты, подкатывающей к горлу. Стремление вчера забыться сегодня хорошо отзовётся. В кровати меня уложили в том, в чём я был: джинсах и спортивной майке, и заботливо укрыли одеялом.
— Ты посмотри, няньки, — пробурчал я и, шатаясь, поплелся в ванную. Ещё основательно штормило. В зеркале на меня смотрело основательно помятое и небритое лицо. Я перебирал подробности вчерашнего вечера, но как я вырубился, так и не вспомнил.
— Шеф, доброе утро. Кофе? — поздоровался Павлик, — меня оставили за вами присмотреть.
— Я что, ребенок, чтобы за мной присматривать. Кофе давай. Покрепче.
Запах ароматного кофе поплыл по кухне, и я сделал большой глоток горячего бодрящего напитка в надежде на то, что пульсирующая боль в висках утихнет.
— Мы сегодня никуда не поедим, — сказал я себе и набрал номер хозяйки съёмного жилья.
— Галина, доброе утро. Есть возможность продлить жилье на сутки?
Высокий писклявый голос радостно подтвердил бронь ещё на один день.
— Макс, доброе утро. Мы остаемся ещё на один день. Выезд завтра рано утром, — сделал я ещё одно усилие над собой.
— Доброе. Как скажите, Константин Владимирович.
Ростов встретил меня непрекращающимся дождем. Как проклятье, ноющие небеса в Питере и такая же картина дома. Лошади перенесли поездку домой хорошо и благополучно стояли в своих родных стойлах. Я прошёлся по пустому дому, и руки сами потянулись к бутылке с виски. Чёртов день хотелось закончить побыстрее.
Чёртов день хотелось закончить побыстрее всё чаще и чаще. В зеркале легкая небритость, в одежде неряшество. Помятые брюки, брошенные на пол, не всегда хотелось гладить. Я пропустил важные скачки, к которым долго готовился. Мой небольшой коллектив угрюмо молчал при встрече со мной и старался не возражать ни по какому поводу. Я срывал свою злость на всех. Первой досталось Ангелине. Мне её слащавость надоела, и я в грубой форме объяснил, что не являюсь запасным аэродромом и её кукольная внешность вообще меня не вставляет. Звонки среди ночи и просьбы встретиться и по-дружески пообщаться закончились. Отвалилась ещё одна стерва.
Я бросил лёд в виски и сел на пол в гостиной перед камином. Здесь давно должна была сидеть моя семья, а пока я один. Нет, на пару со стаканом.
В дверь постучались. Я даже не двинулся: я всё равно никого не жду.
— Здоров, дружище. Я без приглашения, — Андрей вошел внутрь и сел напротив меня в кресло, — выглядишь хреново.
— Да по хрен. Виски будешь?
— Я нет. И тебе хватит.
— Представь, что я большой мальчик и сам буду решать, что делать.
— Так из-за бабы убиваться не стоит. А если она всё-таки стоит, то действуй, как мужик. Взял, увидел, победил.
— Только не учи меня жить. Твои взял, увидел, победил с Алёной растянулись на года.
— Зато я не упиваюсь вискарем каждый вечер, так что уже на человека не похож. Как алконавт один на один с бутылкой. Ты думаешь, мне нравится, что я вижу перед собой.
— Иди на хрен.
— Да что ты заладил. Слабак.
— Дверь закрывается с другой стороны.
— Как напьёшься, наконец, я жду твоего звонка.
— У меня просьба к твоей жене, — я прошел нетвердой походкой к комоду и достал маленькую сумочку, — пусть вернет хозяйке.
— Профукаешь свою женщину ничего тебе не светит, кроме тех барби, что у тебя были до этого. Силикон не только в сиськах, но и в мозгах.
Андрей вышел и громко хлопнул дверью. Такая хорошая душевная беседа с лучшим другом только разозлила меня. Но он прав на все сто процентов. Надо приходить в себя. Тем более на горизонте маячила сделка с казахами, заинтересовавшимися моими лошадьми, а там с целой командой хитрых казахов нужно быть в очень трезвом уме.
Не скажу, что я полностью выкинул из головы Машу, но мысли о ней всё меньше тревожили меня. Я привел себя к мысли, что всё, что ни делается, всё к лучшему. И наша случайная встреча в Петербурге, и резвое расставание — череда событий, задуманные судьбой. У меня было дело всей моей жизни, а спутница… Спутница появится рано или поздно. Тем более, что раскрепощённые молодые дамы с периодичностью попадали в мою постель.
В один из вечеров за бутылкой коньяка в компании друзей я познакомился в ресторане с симпатичной блондинкой. Милая, нежная и совсем не похожа на бесшабашную Машку с её чувственным взглядом карих глаз. Я методично вытравливал Машкин образ из своей головы. И, можно сказать, получилось. Но за выбором шампанского в маркете с Дианой я встречаю взглядом знакомую до боли фигуру. Я намеренно остановил Диану у полки, чтобы заметившая краем взглядом нас Маша исчезла с дороги. Так и получилось. Я чертыхнулся. Весь романтический настрой как ветром сдуло, и внутреннее раздражение, растущее с каждым часом, вконец испортило наш совместный праздник с Дианой. Не вставляло ни шампанское, ни сама Диана, ни секс с Дианой.
На телефоне высветился незнакомый номер. Я поднял трубку, и незнакомая мне женщина вежливо попросила о встрече. Вопрос касался покупки лошадей. О том, что речь пойдет совсем о другом, я понял по внешности женщины, присевшей за столик в кафе. Маша очень похожа на свою мать.
— Будем знакомы. Давно хотела вас увидеть. Анна Александровна. Как вы уже поняли, я мама Маши, — аккуратно начала Анна Александровна.
— Здравствуйте, Константин, — я представился и постарался быть как можно спокойнее.
— Знаете, я не вмешивалась в дела моей дочери. Хотя знала, что вы чуть постарше. Видела, как вы поцеловали мою девочку, и подумала, что так может только влюблённой мужчина, а он не сделает ничего плохого. Кажется, я ошиблась… Опираюсь в жизни только на свой жизненный опыт. Знаете ли, у нас с мужем были замечательные отношения. Думаю, Маша говорила, что он к сожалению, рано нас покинул. В чем причина вашего расставания с Машей? — неспеша поправляя волосы, спросила Машина копия.
Анна Александровна была красива, несмотря на свой возраст. На вид ей было около пятидесяти. Хороших пятидесяти.
— Ваша девочка никак не может разобраться, к сожалению, кто ей нужен, — злость закипала внутри меня, и я старательно гасил её, чтобы не взорваться на глазах у этой степенной женщины.
— Моя девочка давно знает, кто ей нужен. Я буду коротка и скажу две вещи: она вас любит. Любит до сих пор… Маша родила близнецов. Дениса и Данила. От вас, Константин, — добавила Анна Александровна.
Анна Александровна встала из-за стола, и мне показалась, что её губы тронула улыбка. У меня, наверное, было чересчур изумлённое лицо. Ещё бы, не каждый день узнаешь, что у тебя есть сыновья. Я не мог прийти в себя весь оставшийся вечер. И изумление медленно перекачивало в другую линейку эмоций. Злость. Теперь на Машу я злился вдвойне. Не сказать мне, что беременна от меня. В её духе.
Ещё пыхтя от злости, я набрал номер Анны Александровны.
— Добрый вечер.
— Добрый, Константин.
— Вы очень быстро ушли, а у меня очень много вопросов.
— Вы не хотите задать их Маше?
— Я боюсь, что она не станет со мной говорить, — и после паузы добавил, — я хочу увидеть своих детей. Это не честно: не поставить меня в известность в таком важном вопросе.
— Анна Александровна хмыкнула на другом конце: «Насколько я знаю, вы поставили Машу в черный список. Не правда ли? Её это очень задело. Я бы поступила так же, как моя дочь, если мужчина обозвал меня сукой и положил трубку».
Стрельнула точно. В ответ я не знал, что сказать.
— Маша дома?
— Если вы имеете в виду прошлую нашу квартиру с Машей, то мы там уже не живём. Мы переехали в другое, более комфортное для детей жильё, — Анна Александровна сделала акцент на более комфортное, — Маша вышла из декрета на работу и у неё сейчас очень важное дело. Пока я вас попрошу не беспокоить её. Дайте ей спокойно открыть отделение банка. Она очень много для этого мероприятия сделала и лишние эмоции помешают.
— Вышла из декрета? Но мальчики ещё маленькие. По моим подсчетам, чуть больше года.
— Маша устраивает свою жизнь в карьерном плане. Так совпало, что рождение детей и её назначение управляющим отделением банка совпало в одно время. Если вы думаете, что я беспокоюсь о содержании детей, вы ошибаетесь. Меня волнует счастье моего ребенка. Я позвоню вам в удобный для разговора момент. И вы спокойно, надеюсь, что спокойно поговорите с Машей. До свидания, Константин.
Короткие гудки в телефоне. Мне хотелось его разбить об стену…
Я сжег мосты, но на другом берегу остались не только любимая женщина, но мои дети. Мосты можно восстановить. На это нужно лишь время…
Абонент Диана взяла трубку сразу.
— Привет, я уже соскучилась.
— Привет. Диана, у меня к тебе серьезный разговор. Нужно встретиться.
Я назначил встречу в том же ресторане, где мы случайным образом пересеклись. Диана тонкая, в красивом воздушном платье и в таком же настроении. Меня даже уколола совесть. Я для неё приготовил не самые хорошие новости.
Диана восприняла новость стойко. Молча, отвернувшись в сторону и сдерживая слезы, с прощальным: «Будь счастлив!», вылетела из ресторана. Теперь я приложу максимум усилий, чтобы быть счастливым. Я мысленно готовил одну из комнат своего дома под детскую. Надо же, сразу двое. Маша не просто удивляла. Била двойным ударом.
Я переписывался с Анной Александровной и мне даже прислали фото на ватсапп. Маша в обнимку с детьми. Материнство ей шло. И моя красивая женщина стала ещё красивее. Плотно насев на Анну Александровну, я был в курсе всех дел Маши и мальчишек. Я чувствовал, что она уже и не рада, что поведала мне тайну. Но… я имею право знать.
Тёплым августовским вечером Анна Александровна позвонила и сообщила, что Маша с детьми гуляет в парке. И это самый удобный момент для разговора. Припарковав машину у обочины, я зашел в тенистый парк. Сердце громко отсчитывало удары, и я решил немного постоять и унять сердечный ход. Я приготовил речь, вопросы, которые крутил в голове уже несколько раз, чтобы не забыть, и глазами искал знакомый силуэт. Я увидел их сразу. Только моя женщина мило улыбалась высокому симпатичному мужчине, который нянчил голубоглазого мальчугана. Картинка счастливой жизни вмиг рассыпалась. Моей счастливой жизни… Я почувствовал себя лишним и, стиснув зубы, прошел мимо них. Мы встретились взглядом с Машей, и я постарался уйти из злополучного парка побыстрее.
Это было похоже на месть. Подзадорить и показать картинку семейной идиллии Марии Андреевны.
Поздним вечером Анна Александровна набрала меня. Я долго крутил телефон в руках, но все-таки решил послушать очередной треп.
— Зачем вы мне звоните, Анна Александровна? Вы хотите зацепить за больное место? У вас получилось.
— Мужчину, которого вы видели в парке рядом с моей дочерью и моими внуками — Машин начальник. А вашим сыновьям нужен отец. Заберите и спрячьте глубоко свою надуманную гордость и начните, наконец, счастливую жизнь.
И уже более тихо добавила: «Я была не в курсе, что в парк нагрянет скучающее Машино начальство».
— Где вы купили квартиру. Назовите мне адрес.