- Глядеть надо! - огрызнулась она.
- Ты чего? - удивился Маленький.
Айна зло мотнула головой и пошла прочь.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Беги, Гриша, беги
- Утопят. Камень привяжут и в воду, - сказал Чубчик и поглядел на Айну.
- Ну да, - сказал Кошельков, - а мясо?
- Что мясо? - сказал Чубчик. - Мясо у него худое, бешеное...
- Ну да, бешеное. Нормальное мясо, - возразил Кошельков, - вот увидишь, пристрелят, а мясо продадут. Спорим, пристрелят? Я в поселке слыхал.
- Утопят. Или за хвост подвесят, - сказал Чубчик и снова поглядел в сторону Айны.
Оба они говорили все это лениво и так же лениво посмеивались, сидя на траве около школы. Айна мыла посуду у колодца и негромко стучала алюминиевыми мисками.
- А может, за рога? - спросил Кошельков.
- Не, за рога неинтересно, - сказал Чубчик, - за хвост, это да...
Айна резко повернулась. Схватила миску и - в Чубчика. Он увернулся. Тогда она взялась за ведро. Чубчик вскочил: "Ой, братцы!" - и за угол. Кошельков следом. В это время на школьном дворе появился Маленький Петров. Был он погружен в свои невеселые мысли - капитан только что сказал ему: "Собирайся. Ночью домой. На "Очакове". Маленький Петров шел и ничего вокруг не замечал. И вот он подымает глаза, а перед ним Айна, с ведром наперевес. Злая, губы дрожат, на себя не похожа...
- Иди, - сказала она тихо, - иди к своему Чубчику...
Маленький обиделся: чего это она? Но промолчал - не до разговоров. Поднялся на второй этаж, где на полу вповалку спала ночная вахта, и услышал через окно голос Айны.
- Не передумал?
Кто-то ответил ей, но вяло, тихо, не разобрать.
- Врут! - гневно сказала Айна. - Все врут! - Маленький приблизился к окну. - И свиней он не трогал, и кур, он и мухи-то не обидит, а они на него навалились, трое на одного!..
Опять кто-то произнес несколько слов - не понять.
- Боишься, да? - Айна засмеялась коротко. - Боишься! Ну ладно, я Каштанова позову, он пойдет. А не пойдет - сама.
- Я не боюсь, - неуверенно произнес Степин голос. - Я вообще... Ты, это самое, не говори никому, что мы пойдем...
- Я-то не скажу, ты не проболтайся. Маленькому особенно! Он все за Чубаревым ходит. Как стемнеет, выходи, ладно?..
На лестнице послышались шаги. Вошел Степа.
Маленький притворился спящим. Куда они собрались, интересно?.. Это он-то за Чубчиком ходит!.. Дура. Значит, завтра он будет в Старгороде, а оттуда на поезде шесть часов до дому. А может, убежать? Спрятаться, пока теплоход не уйдет... Пускай ищут по всему острову, как Григория Иваныча.
...Как только стемнело, Степа осторожно поднялся, вышел. Маленький выглянул в окно. С озера тянул негромкий ветерок, и справа от окна шуршала листьями старая кривая осина. "Пойду, - решил Маленький, - за ними пойду..."
Осторожно переступая через спящих, он добрался до двери, что смутно белела в темноте, спустился во двор, прислушался. От калитки доносились голоса, но вряд ли они принадлежали Айне и Степе, потому что голоса эти были спокойные, не таились. Маленький скользнул вдоль стены, спрятался за углом, почти у самой калитки. Там то разгорался, то притухал огонек папиросы.
- Это моя идея-фикс, Петрович, - произнес голос сержанта Осадчего Семена. - С детства мечтаю узнать, что там, на дне... Сколько рыцарей-то потонуло, ужас! Доспехи, оружие - соржавели уж, поди... Вот закончу истфак и начну искать.
- А милиция? - спросил капитан.
- Это временная работа. Это, Петрович, не мое призвание. Тут надо воспитательную работу вести, а это не мое призвание. Я вот на вас удивляюсь, ей-богу. У вас призвание...
- Женитесь, Семен, - неожиданно перебил его капитан. - Скорей женитесь.
- Это почему так?
- А потому. Начнете клады свои искать, и некогда будет жениться. Спохватитесь - поздно.
- А сами-то вы, женаты?
- Я - нет.
- Чего ж так?
Капитан не ответил. Маленький уже привык к темноте. Он видел теперь два силуэта на скамейке, частокол забора, густую массу акаций.
- Я вот все хочу спросить, Петрович, почему это у вас девчонка, а? Во флот их не берут, а у вас девчонка...
- У меня не флот, - сухо сказал капитан, - у меня клуб. Кто хочет, тот и занимается. Эта девочка, между прочим, дома у себя - полная хозяйка. Отец с матерью учителя, с утра до вечера в школе, на ней дом, снабжение, кухня, трое братьев, мал мала меньше. Она, знаете, как говорит: "В отпуск иду". В поход, значит...
А Маленький Петров опять вспомнил Баррикадную улицу, троих мальчишек, девочку в тренировочном, ее голос: "Самолет идет на посадку!" Конечно, это была Айна! Он не ошибся.
И странное дело: Айна злилась на него за что-то, а он бы так хотел оказаться сейчас на месте Степы. Уж он бы не раздумывал, идти или не идти с нею - куда там она собралась, неважно. Он бы сказал ей: "Плевал я на Чубчика!" Вот.
Обидно. Мало того, что капитан его домой шлет, еще и секрет какой-то от него скрывают. "Пойду за ними!" - решил он еще раз, ожесточенно.
Осадчий Семен вежливо кашлянул, как бы давая капитану понять, что он, собеседник, тут и ждет продолжения.
Капитан сказал:
- И потом, знаете, Семен, у меня мальчишки никаких выражений себе не позволяют. Думаете, почему? Облагораживает. Присутствие женщины облагораживает!
- Что ж у вас в клубе - одна девчонка только? - спросил Осадчий Семен.
- В походе лучше, если одна.
- Почему так?
- А это, Семен, - капитан засмеялся, - это мое маленькое педагогическое открытие. Ну, всего хорошего. Спать пора. День трудный был.