И он, закашлявшись, плюнул на пол.
Сергей подсунул под дверь обломок кирпича и постоял немного на пороге. "Неужели и в других цехах такая же духота?" - подумал он.
Второй цех, куда он попал, был мыловаренный. Здесь варилось знаменитое "казанское яичное мыло".
Из огромных чанов поднимался белый горячий пар. Паром, словно кисеей, был затянут весь цех.
Возле чанов стояли рабочие и длинными, как весла, мешалками тяжело ворочали и промешивали кипящее мыло.
Сергей столкнулся со стариком-рабочим.
- Ты чего здесь бродишь? - спросил тот.
Сергей ответил, что он пришел поглядеть, как варят мыло.
- Погляди, погляди, коли что разглядишь, - усмехнулся старик и словно нырнул куда-то в белый туман.
Долго ходил Сергей по заводу, заглядывал в каждый закоулок. Кто знает, - может, после ученья ему самому придется работать на этом заводе? А если не на этом, то на таком же.
Конечно, интереснее было бы попасть на завод, где оборудование получше, где машин побольше. Да еще неизвестно, куда возьмут.
В коридоре одного из цехов, у бочки с водой, в которую полагалось бросать окурки, Сергей разговорился с молодым рабочим. Рабочий торопливо докуривал кривую цыгарку. Левая рука у него была толсто обмотана почерневшей тряпкой.
- Это что у тебя с рукой? - спросил Сергей.
- Кислотой облил. Третий день, а ни черта не заживает.
- Как же ты одной рукой работаешь?
- Так и работаю, в полсилы. Да я еще удачливый, другие вовсе без рук или без глаз остаются. Кислота - она штука вредная. До кости прожигает...
Парень бросил в воду окурок и ушел в цех. А Сергей зашагал к воротам.
Во дворе Сергей встретил несколько мальчишек, которые, перепрыгивая через мыльные лужи, бежали куда-то к цехам. С виду они были моложе Сергея года на два - на три.
У мальчишек и лица, и руки, и одежда были перемазаны сажей.
"Где же это они на мыльном заводе столько сажи набрали?" - удивился Сергей.
У калитки он спросил сторожа:
- Что у вас эти мальчишки делают?
- Котлы чистят, - ответил, позевывая, сторож. - Двадцать три копейки в день зарабатывают.
"Так вот он какой завод, - думал Сергей, шагая по дороге в город, каторга, и та, пожалуй, лучше".
Когда дома вечером Сергей рассказал о Крестовниковском заводе Спасскому, тот только плечами пожал.
- Завод как завод. Другие еще хуже бывают. А если тебе не нравится, так ты возьми и переделай.
Тем разговор и кончился.
* * *
Через несколько дней после этого Сергей познакомился с одним стариком-рабочим. Старик жил неподалеку на Нижне-Федоровской. Фамилия у него была какая-то длинная и чудная, а звали его все попросту Акимычем.
Знакомство у Сергея со стариком началось так.
Раз вечером, когда Сергей возвращался домой, кто-то окликнул его:
- Паренек, а паренек!
Сергей обернулся. У низеньких покосившихся ворот стоял старик с прокуренными нависшими усами и клочковатой бородкой.
- Огонька нету?
Доставая из кармана коробок спичек, Сергей подумал: "Где я этого старика видал?"
И тут он вспомнил густую пелену молочного тумана в мыловаренном цехе у Крестовниковых и того старика, который сказал ему:
"Погляди, погляди, если что разглядишь".
Это, и верно, был тот самый рабочий.
Вскоре Сергей с Акимычем подружился и даже стал изредка заходить к нему в гости.
В маленькой комнате, оклеенной наполовину оберточной бумагой, а наполовину цветистыми розовыми обоями, сильно пахло махоркой и геранью. На окошке висели две клетки со щеглом и скворцом.
Однажды, когда Сергей пришел к старику, Акимыч менял в клетках воду и подсыпал в кормушки конопляное семя.
Он поздоровался с гостем, а потом снова принялся за прерванное дело.
- Чего носом-то вертишь? - говорил он скворцу. - Чего? Работничек!.. Ишь, зоб-то как набил. Разжирел, что околоточный. Вот пошлю тебя на завод кислоту переливать, - тогда узнаешь. А то сидишь да чиликаешь. Какой от тебя толк? Дармоед ты, дармоед.
- А ты чего воду расплескал? - ругал он щегла. - Слуга я тебе, что ли? Легко, думаешь, мне уборкой заниматься? И без тебя дела хватает. Вот погоди, выпущу тебя на двор, там кошки тебя сожрут.
Подсыпав птицам корма и налив в чашечки воду, Акимыч обернулся к Сергею.
- А теперь и мы с тобой малость поклюем.
Он достал связку баранок и налил из жестяного чайника два стакана чая.
- Давненько я с молодым народом чаю не пил, - сказал Акимыч, прихлебывая из стакана. - Сын-то у меня, пожалуй, немногим постарше тебя будет. Тебе сколько?
- Шестнадцать в марте.