— Я? Нет, милая. Это ты трахалась с моим сыном.
— Он не твой сын. Он хороший человек. Ты монстр.
— Так вот почему он солгал тебе? Разыграл тебя? Использовал и оскорблял тебя?
— Он сделал это из-за тебя. Из-за всех лет жестокого обращения ты заставил его страдать. Он любит меня. И он придет, чтобы спасти меня.
— Из-за этого? — Он мрачно смеется, поднимая окровавленный телефон.
Я ахаю, осознав, что он нашел это у меня в лифчике за секунду до того, как запустил им в стену. Я вздрагиваю, когда она разбивается вдребезги. Я просто молюсь, чтобы Бри и Нико смогли получить то, что им нужно.
Я понятия не имею, как долго я была в отключке. Это могли быть минуты, а могли и часы. И если это было последнее, почему их здесь нет?
Он не прав. Он не такой. Тоби приближается. Они доберутся до нас.
— Просто позволь нам уйти. Ты можешь бежать. Еще не слишком поздно, — говорю я, меняя тактику.
— Я не уйду ни без кого из вас, — холодно заявляет он.
— Если ты останешься, они убьют тебя.
Его мрачный смешок превращает мою кровь в лед, и в момент ясности мой желудок опускается на дно, когда я, наконец, понимаю, что это за запах.
— Нет, — выдыхаю я. — Нет, ты не можешь этого сделать.
Уголки его рта приподнимаются в зловещей усмешке.
— О, но я могу. Ты помешала мне уехать со своей семьей, а я гарантирую, что мы будем вместе навсегда.
Срань господня.
Если мне когда-либо и нужны были доказательства того, что все, что Тоби когда-либо рассказывал мне о моем отце, было правдой, то вот они в виде этого гребаного бредящего сумасшедшего, который собирается отправить нас всех на тот свет.
Мамины опухшие глаза ловят мой взгляд, и я ненавижу то, что вижу смирение в их глубине.
Слезы текут по ее щекам, смывая засохшую кровь и грязь. У меня болит грудь из-за того, через что она могла пройти, пока я была наверху, а потом без сознания.
«Прости», произносит она одними губами, отчего комок у меня в горле становится еще больше.
Отводя глаза, когда она начинает всхлипывать, я оглядываю комнату, замечая отличия от той, в которой мы ели.
— М-мы дома?
— Дом — это не место, Джоди. Дом там, где те, кого ты любишь, — говорит мне Джонас, как будто он действительно, блядь, верит, что быть где-то рядом с ним — это гребаное благословение.
— Ты должен остановить это.
— Правда? — спрашивает он, насмехаясь надо мной, вытаскивая зажигалку из кармана и щелкая ею между пальцами.
— Пожалуйста, Джонас. Не делай этого, — рыдает мама. — Это твоя маленькая девочка. Возьми меня. Делай со мной, что хочешь, но отпусти ее. У нее впереди целая жизнь.
— С ним? — выплевывает он.
— Ты уже говорил мне, что я ему не нужна, — выдавливаю я, мое сердце не верит ни единому слову из этого, несмотря на то, что его звонок не соединился. Конечно, он обеспокоен. Конечно, он ищет меня. — Так в чем же вред?
— Но дело не только в нем, не так ли? Со всеми ними ты почувствовала себя как дома. С ней.
— Стелла? — Спрашиваю я, чувствуя себя отчаянной защитницей после того, что он с ней сделал.
Он издевается, просто услышав ее имя.
— Она пугает тебя, не так ли?
— Она ничто. Никчемный кусок дерьма, такой же, как ее брат. Мне следовало придушить их обоих в тот момент, когда они родились.
Мамин испуганный вздох разрывает воздух.
— Ты так думал о нас? Потому что в наших жилах текло недостаточно греческой крови? Именно поэтому ты отправил Джо на бойню, убедив его присоединиться к этой банде? Так вот почему ты никогда не хотел заявить на меня права? Потому что тебе стыдно?
Я понятия не имею, что, блядь, я несу. Все, что я знаю, это то, что я должна заставить его говорить. Бри исправит это. Нико, Тео, Тоби, Стелла. Все они прямо сейчас находятся где-то там. Мне просто нужно отвлечь его, потому что в ту секунду, когда он щелкнет зажигалкой, мы все, блядь, покойники.
23
ТОБИ
Мольбы Джоди и злобные реплики Джонаса о том, что я ее не люблю, не прекращают насмехаться надо мной, когда я сижу, прислонившись спиной к стене, обхватив ноги руками.
Она дома. У себя дома, блядь, и за хорошей семейной трапезой. Как мы могли их упустить? Мы обыскали каждый дюйм этого проклятого дома. Где они, блядь, находятся?
Конечно, он не рискует перевозить их туда и обратно. Любой мог увидеть это и предупредить нас об этом. Бри поговорила со многими соседями, и они знают, что мы их ищем.
Он не может просто передвигаться, как призрак, которым он должен быть, не тогда, когда с ним двое пленников.
Громкий хлопок наверху сотрясает стену, к которой я прислоняюсь, и тихий, жалкий всхлип срывается с моих губ.
Я ненавижу, что у него есть власть довести меня до состояния ужаса, когда мы даже не знаем, где он, блядь, находится.
Все мое тело дрожит, желудок сводит от страха, что через несколько секунд мне, возможно, придется наблюдать, как он спускается по лестнице.
Сейчас все по-другому. Ты можешь победить его, говорит мне рациональный голос. И все же, несмотря на то, что я знаю, что это правда, это не помогает. Страх перед этим местом пересиливает все.
Раздается еще один громкий, наводящий ужас хлопок, прежде чем дверь в подвал распахивается.
Вскакивая на ноги, я отступаю в самый темный угол в надежде либо спрятаться, либо получить возможность напасть на него, когда он спустится, понятия не имею.
— Тоби. — Голос Джоди раздается снова, прежде чем шаги приближаются.