— О, я не знаю. Тот факт, что мы на виду и уже вторглись на чужую территорию.
Наклоняясь, я посасываю ее нижнюю губу. — Точно. Мы уже нарушаем правила. Что случится, если мы нарушим еще одно?
Я провожу рукой по ее животу и опускаю кончик мизинца под пояс ее шорт. Выражение ее глаз говорит мне, что она обдумывает это. Я медленно целую ее, и она выдыхает стон.
— А как насчет пассажиров в самолетах? — спрашивает она. — Они нас увидят.
Напевая ей в рот, я провожу рукой дальше на юг. — Тогда давайт устроим им шоу.
В тот момент, когда мои пальцы касаются ее клитора, она выдыхает и выгибается навстречу мне. Я прижимаюсь губами к ее губам и растираю ее круговыми движениями, медленно и с нужным нажимом — именно так, как ей нравится. Месячные, должно быть, делают ее более чувствительной, потому что с каждой проходящей секундой она начинает становиться все более громкой.
Она наклоняется и хватает меня за запястье, удерживая его на месте, как будто я собираюсь убрать его в последнюю минуту. Это так чертовски сексуально, то, как она трется о мою руку, используя меня, чтобы кончить.
Это так чертовски горячо.
Звук трескающихся палочек привлекает мое внимание, и я на секунду прерываю поцелуй. Лейкин хнычет, поднимая голову, чтобы попытаться воссоединить наши рты, но этого не произойдет.
Не тогда, когда в десяти футах от нас стоят два копа.
— Хорошо, — говорит один. — Покажите нам свои руки.
Лейкин скулит, не соображая ясно из-за того, что погружена в свой надвигающийся оргазм. — Он должен? В данный момент одна из них немного занята.
Не в силах сдержаться, я роняю голову ей на плечо и смеюсь. — Детка, это копы.
— О, — говорит она, и ее губы формируют круг. — Ну и дерьмо.
Медленно и осторожно я убираю руку с ее шорт, и мы вдвоем встаем. Лейкин отводит взгляд, когда замечает двух офицеров, но мне нечего стыдиться.
Если бы у них был кто-то, похожий на нее, они бы тоже не смогли насытиться.
Она — лучший вид наркотика.
— Что мы можем для вас сделать, офицеры?
Они обмениваются взглядами друг с другом. — Ну, для начала, вы находитесь на частной территории.
Лейкин притворяется невинной. — На самом деле? Вау. Я так сожалею об этом. Мы уходим прямо сейчас.
Она начинает идти к моему грузовику, когда один из полицейских останавливает ее, положив руку ей на плечо. — Не так быстро. Позвольте мне взглянуть на ваше удостоверение личности. — Он кивает в мою сторону. — Ты тоже, сынок.
Я вытаскиваю бумажник из заднего кармана и отдаю права, в то время как Лейкин упирает руки в бедра. — Посмотри на меня. С чего ты взял, что у меня при себе удостоверение личности?
Ухмыляясь, мой взгляд скользит по ней, и я понимаю, что она права. Девушка в укороченном топе и крошечных шортах. Если только он не думал, что она прячет его в лифчике, ясно, что единственная вещь, которая у нее есть, — это ее телефон.
— Мэм, в таком отношении нет необходимости.
— В том, что вы прервали мой оргазм, не было необходимости, сэр, — выплевывает она в ответ.
То, что она ведет себя как стерва во имя сексуального удовлетворения, не должно быть и близко таким привлекательным, как есть. Я знаю, что в последнее время мы не могли насытиться друг другом, но, черт возьми. Я создал монстра, и мне это чертовски нравится.
Капитан Очевидность, с другой стороны, не впечатлен.
— Хорошо, — говорит он, доставая наручники. — Повернись и заведи руки за спину.
— Я не сделала ничего плохого, — утверждает она.
— Вы вторглись на чужую территорию. Одного этого мне достаточно, чтобы задержать вас, пока мы не разберемся, что здесь происходит.
Он хватает ее за руку и разворачивает к себе, вытаскивая наручники. Я делаю шаг к ним. Я хочу быть достаточно близко, чтобы помочь ей в случае необходимости, но драки с полицией я бы хотел избежать, если это возможно.
Лейкин насмехается и позволяет ему надеть на себя наручники без проблем, но это не значит, что она относится к нему снисходительно.
— О, — взвизгивает она, когда он начинает ее ощупывать. — На твоем месте я бы этого не делала. Моего парня зовут Бубба, и он склонен становиться немного собственником.
Офицер бросает на меня взгляд. — Я так понимаю, ты Бубба?
— Нет, — отвечаю я сквозь смех.
Каждый раз, когда она открывает рот, парень, кажется, краснеет еще больше. Тем временем его напарник пытается не смеяться.
— Ты из тех, кто любит рисковать, — говорит Лейкин, когда ее продолжают обыскивать. — Мне это нравится.
— Мэм, — раздраженно рычит он. — Пожалуйста, просто позволь мне делать мою работу.
Она ухмыляется. — Хорошо, но ты должен знать, мое стоп-слово — сливовый сок.
Да, нет. Я никак не могу удержаться от смеха над этим. И, по-видимому, другой полицейский тоже не может, хотя он прилагает серьезные усилия. Когда он пробивается, его партнер смотрит на него сердито.
— Что ты делаешь? — Он кивает головой в мою сторону. — Надень на него тоже наручники.
Ухмылка Лейкин становится шире. — О, ты тоже получишь пару браслетов! — Она снова сосредотачивается на полицейском. — Мы можем оставить их? Может быть, как небольшой сувенир?
— Что ты— начинает он, но потом замечает, как она поднимает брови. — С другой стороны, как насчет того, чтобы ты просто назвала мне свое имя, раз у тебя нет удостоверения личности? И прежде чем ты ответишь, ты должна знать, что сообщать полиции вымышленное имя — это преступление.
Ее нижняя губа выпячивается, когда она надувает губы. — Прекрасно. Лейкин Бланшар.
Он записывает это вместе с датой ее рождения. Хотя, похоже, его не волнует, что его партнер поздравляет ее с предстоящим днем рождения. Как только он получает всю информацию, они провожают нас и усаживают на заднее сиденье машины.
— Подождите здесь, пока мы проверим вашу информацию, — говорит он нам. — Убедимся, что вы те, за кого себя выдаете, и что ни у кого из вас нет никаких неоплаченных штрафов.
Как только он идет закрывать дверь, Лейкин останавливает его. — Подожди!
Он фыркает и выжидающе смотрит на нее. — Не могли бы вы снять с него наручники, чтобы он мог закончить то, что вы, благородный джентльмен, прервали?
Моя голова откидывается на спинку сиденья, когда я громко смеюсь, но он не находит это таким уж смешным. Его челюсть напрягается, и он захлопывает дверь, бормоча что-то себе под нос, уходя.