Она скрещивает руки на груди. — Серьезно, Кэмерон? Правда?
Его губы поджимаются при звуке его полного имени. — Значит, прямо здесь? Я тебя понял.
Он ставит его по середине двора, заставляя меня сделать то же самое. Мали выглядит совсем не впечатленной.
— Прекрасно. Я просто перенесу его сама. — Но, когда она пытается поднять его, он даже не сдвигается с места. — Лейкин! Иди, помоги мне.
Глядя на нее, Лейкин морщит нос. — Да, нет. Я взяла за правило не заниматься физическим трудом в свой день рождения.
Кэм самодовольно ухмыляется, а Мали надувает губы. После еще пары бесполезных попыток поднять эту штуку она закатывает глаза и вздыхает, сдаваясь.
— Ладно, мне жаль, — говорит она ему. — Ты такой отзывчивый. Мой личный герой со стальным прессом. Не мог бы ты, пожалуйста, поставить это рядом со столами?
— Неужели это было так сложно? — он поддразнивает, кивая мне, давая добро продолжать.
Ее глаза сужаются, когда она смотрит на него. — Это убивало меня изнутри, медленно и болезненно.
Мы переносим бочонок на свое место и ставим его. Кэм идет в дом, чтобы взять кран из своей комнаты, а я пользуюсь предоставленной мне возможностью. Мне все еще нужно быть осторожным. Вокруг полно других людей. Но нет никакого запрета на то, чтобы поздравлять сестру моего лучшего друга с днем рождения.
Тем не менее, я сначала обнимаю Мали для пущей убедительности.
— С наступающим днем рождения, — говорю я ей.
— Спасибо! — громко говорит она, а затем шепчет: «Но давай не будем притворяться, что ты здесь ради меня».
Я усмехаюсь и поворачиваюсь к Лейкин. Она выглядит великолепно. На ней платье, которое, как я знаю, пришлось натягивать на нее силой, и диадема, которую она хотела бы использовать в качестве фрисби, но когда она улыбается мне в ответ, она сияет. Излучает счастье, как чертово солнце.
Девятнадцать лет ей так идут.
Обнимая ее, я прижимаю ее к себе и вдыхаю запах ее духов. Мои губы приближаются к ее уху, и я говорю достаточно тихо, чтобы слышала только она.
— С Днем рождения, детка.
Она издает хриплый смешок. — Спасибо тебе.
Выражение нежности я приберегаю для разговоров в спальне, чтобы не размывать границы, но, видя, как это делает ее счастливой, я не жалею об этом.
Даже немного.
— Хорошо! — Кэм кричит, выходя через заднюю дверь, и я отпускаю Лейкин, когда она отступает. — Давайте подготовим эту сучку к работе.
Мы стоим и смотрим, как Кэм откупоривает бочонок. Закончив, он наливает четыре стакана и передает их нам, а последний забирает себе. Мы начали делать это два года назад, когда пиво оказалось испорченным, и мы не знали об этом, пока Оуэн неожиданно не выплюнул его на Айзека.
Лично мне это понравилось, но от пива я не откажусь.
— Итак, куда вы отправили своих родителей на этот раз? — спрашиваю я.
Кэм и Лейкин оба начинают смеяться, поэтому Мали отвечает за них. — Страна Амишей. Ланкастер, Пенсильвания.
— О Боже, — я съеживаюсь. — Ваш отец возненавидит вас обоих.
Это была идея Лейкин — отправить их на выходные, на которые запланирована вечеринка, и после того, как это сработало в первый раз, они повторяют это каждый год. Кэм и Лейкин весь год откладывают некоторую сумму денег, а затем бронируют поездку, стоимость которой не подлежит возврату. Они даже связываются с их работодателями, чтобы убедиться, что у них есть свободные от работы пятница до и понедельник после, что устраняет все возможные отговорки еще до того, как они будут использованы.
— Нет, — поправляет меня Кэм. — Он возненавидит ее.
Лейкин пожимает плечами. — Я была полностью за то, чтобы отправить их на рыбалку на выходные, на которую он так хотел отправиться, но потом он наказал меня. Взбивание масла даст ему достаточно времени, чтобы обдумать ошибки своего поведения.
Я посмеиваюсь, глядя на нее. — Есть ли в тебе хоть какая-то часть, которая не является злой?
— Нет, — быстро отвечает она.
Да, я уже знал это.
Люди начинают прибывать, как только наступает темнота. Мали подключает фонари, которые она два дня расставляла по всему двору. Весь двор становится достаточно освещенным — но не слишком. Они с Лейкин оглядываются по сторонам, рассматривают все вокруг и бьют кулаками, когда видят результат.
Это идеально.
Я беру пиво и иду посидеть у огня, только для того, чтобы все остальные присоединились ко мне. Неудивительно, что ребята оказались здесь раньше всех остальных. Примерно через час этот двор будет заполнен, но никто больше не приходит на вечеринку раньше десяти вечера.
Это концепция, которую родители Кэм и Лейкин никогда по-настоящему не понимали, когда пытались назначить время окончания вечеринки на полночь — отсюда и поездки на выходные. Они решают проблему и делают так, чтобы у нас был бочонок пива.
— Боже, я скучал по этому, — говорит Оуэн. — Дождь в прошлую пятницу испортил все мои чертовы выходные.
— В эти выходные тоже чуть не разразился шторм, — сообщает ему Мали. — Слава Богу, этого не произошло.
Кэм фыркает. — Вероятно, он не хотел того адского пламени, которое ты бы вызвала, если бы это произошло.
Она поднимает бровь, глядя на него. — Осторожно, Бланшар. Сегодня ты уже в моем списке дерьма.
Лейкин, не обращая внимания, поднимает голову. — Что я сделала?
— Не ты, принцесса, — уверяет она ее, постукивая по ноге. — Другой Бланшар.
— Технически, Лейкин — это другой Бланшар, — утверждает Кэм. — Я родился первым.
— То есть, как я понимаю, ты хочешь быть в обоих наших списках дерьма, — парирует Лейкин. — Это мой день рождения. Ты не можешь оскорблять меня в мой день рождения.
Я усмехаюсь, глядя на свое пиво. Может, ей и нравится думать, что она непредсказуемая, но я предсказал это слово в слово. Либо она легко читается, либо я слишком много времени провожу рядом с ней.
Я бы выбрал последнее, но не существует такой вещи, как слишком много времени, когда дело касается Лейкин.
— Эйд, — говорит Кэм, привлекая внимание Эйдена. — Перестань следить за Хейсом. Это жутко.
Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эйден смотрит на Кэма, прежде чем снова поворачивается ко мне.