20
Особенность дня рождения в том, что все внимание приковано к тебе. И обычно это здорово. Мое удовольствие — цель всего вечера? Звучит потрясающе. Вот только… это не так.
Потому что единственное, чего я хочу прямо сейчас, это найти способ побыть наедине с Хейсом. А когда вечеринка посвящена тебе, это становится еще труднее сделать. Даже отсутствие в течение получаса может заставить кого-то задуматься, где я.
Мали подходит и садится рядом со мной. — Это наша вечеринка, и ты можешь поплакать, если хочешь?
Я хихикаю, только наполовину забавляясь. — Мне весело. Это отличная вечеринка.
— Это отличная вечеринка, — соглашается она. — Но другая часть была проклятой ложью.
Глядя на нее, я вздыхаю. — Это просто отстой. Вот и все.
В том, что Кэм и Хейс всегда рядом друг с другом, нет ничего нового. Они так долго были близки, что, естественно, их тянет друг к другу. У нас с Мали то же самое. Но прямо сейчас я просто хочу, чтобы его тянуло ко мне.
О, Боже. Я завидую своему брату.
Мали смотрит, как я тереблю свои шорты. Я сменила это отвратительное платье сразу после того, как все пришли сюда. И когда она попыталась оспорить это, я воспользовалась предлогом, который был у меня в заднем кармане с тех пор, как я надела эту штуку.
Я не хочу рисковать тем, что кто-то увидит мою тампонную нитку.
Она не смогла с этим поспорить, и я победила, переодевшись в майку и джинсовые шорты.
— Эй, — она подталкивает меня локтем. — У меня есть идея.
Мои брови хмурятся, когда она спрыгивает со стола для пикника и направляется туда, где ребята настраивают пивной понг. Я не знаю, какого черта у нее припрятано в рукаве, но находиться где угодно, только не рядом с ней, глупо.
Не мой рот принесет мне неприятности. А ее.
Через несколько секунд я встаю и направляюсь к ней. Она скрещивает руки на груди, стоя перед Кэмом. Честно говоря, на секунду я задаюсь вопросом, собирается ли она попытаться причинить ему боль.
Отправить его в больницу было бы отличным способом оставить нас с Хейсом наедине.
Вместо этого она улыбается. — Хорошо, мы набираем новые команды.
— Что? — спорит Кэм. — Ты не можешь этого сделать. У нас всегда одни и те же команды.
— Я знаю, и мне не хочется проигрывать в пивной понг на собственной вечеринке из-за того, что вы с Хейсом — некая властная пара. Это несправедливо. — Она держит голову высоко, показывая, что не собирается отступать.
Мой брат закатывает глаза и стонет. — Прекрасно, но ты проиграешь не из-за этого. Ты проиграешь, потому что не сможешь сделать ни одного выстрела, чтобы спасти свою жизнь.
Ее рот открывается, чтобы возразить, но затем она коварно улыбается. — За этот комментарий я выбираю тебя.
— Дерьмо.
— Ага, — поддразнивает Мали. — Сам загнал себя прямо в это.
Он опускает голову. — Я знаю.
Поворачиваясь ко мне, Мали подмигивает, и я клянусь, я так сильно люблю ее прямо сейчас. — Лей, твоя очередь.
Я смотрю на нее как на сумасшедшую. — Хейс, конечно. Я хочу выиграть.
Кэм недоверчиво усмехается. — Это несправедливо. Ни у кого из нас нет ни единого шанса.
— С таким отношением — нет, — укоряет его Мали. — Черт возьми, Другой Бланшар. Ты сегодня просто на высоте.
Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на нее. — Когда мы не будем праздновать твой день рождения, ты опустишься вниз.
— Может быть, когда у тебя будет день рождения, — говорит она, а затем продолжает, как будто она не намекала на минет у всех на глазах. — Ладно, все остальные партнеры будут определяться так же, как мы все решаем. Эйч?
Хейс достает из кармана складной нож и протягивает его ей.
— Э-э, что ты с этим делаешь? — спрашивает Монти.
Мали, будучи маленькой дрянью, улыбается как психопатка. — Проверяем группы крови каждого. Те, у кого совпадут, станут партнерами.
Ужас наполняет лицо Монти, и мы все храним молчание, пока Оуэн не прерывает его смехом. После этого смех становится заразительным — все мы смеемся над тем, как он думал, что она говорит серьезно. Мали, однако, разочарована.
— Оуэн! — скулит она. — Я могла бы продержаться еще хотя бы минуту.
— Бедняга выглядел так, будто у него вот-вот случится инсульт, — протестует он.
Она закатывает глаза, но даже не делает попытки что-либо объяснить Монти. Итак, я делаю это за нее.
— Когда мы не можем что-то решить, мы вращаем лезвие. Тот, на кого оно попадает, обычно должен сделать то, что никто из нас не хочет делать, — говорю я ему. — В данном случае это будет больше похоже на «вращение бутылки». Тот, кто крутит, и тот, на кого он укажет, будут партнерами. Но это не имеет значения, потому что мы с Хейсом все равно выиграем.
— Черт возьми, да, мы выиграем! — Говорит Хейс, давая пять.
Как только моя рука касается его руки, я понимаю, как сильно я жажду остаться с ним наедине, где мы можем быть друг с другом и говорить без цензуры. Этого небольшого контакта уже недостаточно.
На заднем дворе было установлено четыре стола, что превратило его в импровизированное соревнование по пив-понгу. Пришлось расставить их так, чтобы шарики не путались, отскакивая от стаканчиков. Впрочем, это проблема всех остальных.
Я не промахиваюсь.
Оуэн объединился с Эйденом, но мы все уверены, что они жульничали. Монти оказался с Лиамом, парнем, с которым мы учились в школе и которого пригласила Мали. Но больше всего мне понравилось, когда Девин в результате вращения оказалась в паре с парнем, в которого она влюблена уже больше двух лет. Томми Валентайн.
Да, он такой же дрянной, как и его имя.
Они вдвоем вечно играют в кошки-мышки. То ли она ему нравится, то ли он ей, но это никогда не происходит одновременно. До сих пор. И старший брат, похоже, совсем не рад этому.
— Оставь ее в покое, — говорю я ему, когда он вытягивает шею, чтобы посмотреть на нее.