Глядя через стол, я убеждаюсь, что наши оппоненты не обращают внимания. — Можешь ли ты представить, как все было бы, если бы Кэм всегда присматривал за мной?
— Именно поэтому я присматриваю за ней.
— О, это верно, — говорю я с сарказмом. — Единственная работа брата — обламывать кайф своих сестер.
Хейс понимает суть, вздыхает и, наконец, отводит от них взгляд. — Если он причинит ей боль—
— Ты его убьешь, — говорю я со вздохом. — Я знаю. Только не испачкай кровью лезвие ножа. Они заберут его как улику, и тогда мы больше не сможем им пользоваться.
— Принято к сведению.
Первые несколько партий проходят легко. Мы с Хейсом делаем каждый бросок, возвращая мячи, пока не останется ни одного стакана. У них, конечно, есть шанс отыграться, но он бесполезен. Они промахиваются, и нам остается ждать еще двадцать минут до следующего раунда.
Я бросаю взгляд на Девин как раз вовремя, чтобы увидеть, как она обнимает Томми, когда тот делает свой бросок, выигрывая их игру. Я улыбаюсь, просто радуясь тому, что она получает удовольствие, но не только я это вижу.
— В тюрьме разрешены супружеские свидания, верно? — спрашивает Хейс.
Глядя на него, я ухмыляюсь. — Думаю, да. Но если ты не передашь привет моему суженому, когда увидишь его, то между нами все кончено.
— Теперь он твой суженый? Я думал, он твой лучший друг.
— Позиция занята, а Мали умеет делиться еще хуже, чем ты.
С каждой игрой нам становится все комфортнее друг с другом. Может быть, даже слишком комфортно, если честно. Хейс дает мне пять, когда мы выигрываем, а это буквально каждая игра, и когда нам начинает становиться немного скучно, мы повышаем ставки.
— Знаешь, никто из нас не промахнулся ни разу, — говорю я ему. — Было бы очень обидно, если бы ты сейчас облажался.
Это примерно то же самое, что он сказал мне во время нашего первого летнего костра. Он ухмыляется, делая свою попытку, но вред уже нанесен. Я его сглазила. Он ударяется об обод и летит вправо, за пределы стола.
— Зачем тебе понадобилось так издеваться надо мной? — Он надувает губы.
Я невинно улыбаюсь. — Кто, я? Я бы никогда.
— Угу.
Настала моя очередь стрелять. Я подхожу к столу, но угол не тот. Когда я делаю шаг влево, боковая часть моего тела натыкается на Хейса.
— Извини меня, — нахально заявляю я. — Мне нужно, чтобы ты подвинулся.
Он усмехается, поднимая руки и делая шаг назад.
— Боже, — ворчу я. — Приходится в одиночку тащить всю команду.
Звук смеха Хейса чуть не подкосил меня, но, к счастью, я успеваю бросить мяч, не сомневаясь в своих силах. Он опускается прямо в чашку, издавая звук всплеска.
— Видишь, как это делается? — поддразниваю я.
Его глаза темнеют, как будто он представляет себе все способы, которыми он может заставить меня заплатить за это позже, и я не могу, блядь, дождаться.
Последняя игра перед тем, как мы встретимся с Кэмом и Мали, — против Монти и Брэндона. Честно говоря, я немного удивлена, что Монти достаточно хорош, чтобы пройти так далеко. Я думала, что он слишком высокого класса для таких вещей. Но оказалось, что богатые дети умеют веселиться как никто другой.
Как только Хейс промахнулся с тем единственным выстрелом, он промахнулся с тех пор еще несколько раз. А вот я пропустила только один — и то потому, что немного переборщила, сказав ему, что он бесполезен в этой игре. Он подошел ко мне сзади как раз в тот момент, когда я делала свой бросок, и то, как его рука слегка коснулась моей поясницы, заставило меня вздрогнуть.
Это несправедливо. Ему нельзя позволять прикасаться ко мне, когда я так напряжена.
Эта игра была очень напряженной, и это говорит о многом, учитывая, что мы выигрывали почти каждую игру с большим преимуществом. Возможно, у нас осталась последняя чашка, но у них осталось всего три. Я не думаю, что кто-то еще заходил так далеко против нас.
Пока Монти выстраивается в очередь, чтобы сделать свой выстрел, я достаю свой телефон и набираю на нем сообщение. Закончив, я кладу его на стол перед нами, чтобы у Хейса была возможность прочитать его, не выглядя очевидным.
Не облажайся со следующим выстрелом, и я отсосу тебе.
Я знаю, что он читает это в ту же секунду, потому что его голова откидывается назад, и он стонет. Его глаза встречаются с моими, и я могу сказать, что он изо всех сил старается держать свои руки подальше от меня.
— Серьезно? — спрашивает он.
Монти бьет мимо цели, и у них все еще остается три стакана.
— Ты действительно думаешь, что я стала бы шутить по этому поводу? — подразниваю я. — Разве эти вещи не священны для парней?
Его улыбка становится ярче. — Да, и если бы ты могла испытать это, ты бы согласилась.
— Ммм, я испытала нечто другое. Я уверена, что могу представить.
Импульсивно, словно вспоминая мой вкус, он облизывает губы — как раз вовремя, чтобы Мали успела прервать его. Она стоит перед столом для пив-понга, прислонившись к нему спиной, с бокалом вина в руке.
Она определенно навеселе.
— Без шуток, твой взгляд «трахни меня» заводит даже меня, — говорит она нам, но ее голос остается низким. — Я бы остыла, если ты не хочешь, чтобы Кэм понял, что происходит.
Ух, как я это ненавижу. Но еще больше я ненавижу, когда Брэндон использует спину Мали в качестве щита, его шарик отскакивает от нее и попадает в чашку. Монти и Брэндон поздравляют друг друга, а Мали ухмыляется, умоляя меня не делать ей больно.
— Упс?
— Мали, — предупреждаю я.
Она быстро отходит от стола. — Я ухожу, ухожу.
Но прежде чем я успеваю отпить пива из стакана, я слышу отчетливый звук опускания шарика в последний стакан. Подняв глаза на Хейса, он подмигивает мне.
Он сделал чертов выстрел и выиграл минет.
И поскольку им не удалось заполучить последние два кубка, игра за нами.