— Вот почему ты не мог перестать смотреть на нее, верно? — возражает Хейс.
Я поворачиваюсь, чтобы сердито посмотреть на него. Такое отношение неуместно. Но то, что Монти говорит дальше, застает меня врасплох еще больше.
— А Кэм знает, что ты вонзаешь ему нож в спину? — прошипел он. — Думаю, нет, раз ты держишь руки при себе, когда он рядом. Хотя для нее это, наверное, лучше. Не хотелось бы, чтобы люди узнали, что она развлекается с тобой.
Хейс отпускает меня и делает шаг к нему. — Что, черт возьми, ты мне только что сказал?
Я перехожу к действиям и оказываюсь перед Хейсом прежде, чем он доберется до Монти. Сейчас я могу контролировать ситуацию. Монти — мой друг, и я могу попытаться образумить его. Но если Хейс наложит на него руки, нам придется иметь дело с гораздо худшими вещами, чем то, что о нас узнает мой брат.
— Остановись, — говорю я ему. — Ты не хочешь этого делать.
— Тебе стоит послушать ее, — усмехается Монти.
Хейс снова движется к нему, когда я поворачиваю голову. — Может, ты заткнешься?
Монти закатывает глаза и отводит взгляд, но мое внимание приковано к Хейсу. Я подношу руки к его лицу в попытке успокоить его.
— Позволь мне разобраться с этим, — мягко говорю я. — Иди. Встретимся в грузовике. Хорошо?
Выражение его лица и убийственный взгляд, которым он стреляет в сторону Монти, говорят мне, что он хочет с этим поспорить. Больше всего на свете он хотел бы немного поколотить его. Но он знает, что не может.
Для него не было бы испытательного срока, который получил Кэм. Отец Монти не остановился бы, пока Хейс не оказался за решеткой.
Ничего не говоря, он наклоняется и прижимается своими губами к моим. Мне лучше не думать, что этот поцелуй имеет ко мне какое-то отношение. Это все ради Монти. Но ничего хорошего не будет, если я сейчас оттолкну его.
Только не тогда, когда он в ярости и полон собственнического тестостерона.
Прервав поцелуй, он бросает на Монти еще один мрачный взгляд, а затем направляется к парковке. Я наблюдаю за тем, как он пробивается сквозь толпу, и, убедившись, что это не просто способ добраться до Монти, не рискуя при этом причинить мне боль, выдыхаю.
— Пошли, — рычу я на Монти, хватаю его за запястье и тащу за собой в менее оживленное место, чем выход.
Может быть, он и мой друг, но все, что сейчас произошло, неприемлемо. И если придется выбирать между ним и Хейсом, то выбор будет сделан в пользу Хейса. Легко. Каждый божий день.
— Ну, тогда понятно, почему он меня ненавидит, — шутит он.
Я провожу пальцами по волосам, усмехаясь. — Можешь ли ты винить его? Что, черт возьми, это было?
— Да ладно, — возражает Монти. — Он начал это дерьмо. И я не проверял тебя. Когда ты растешь так, как я, ты учишься наблюдать за всеми, кто тебя окружает. Это способ держать себя в безопасности.
— Даже если так, то замечание, которое ты сделал о Кэме, ни хрена не крутое! Ты понятия не имеешь, что между нами происходит.
Он фыркнул. — Да, знаю. Лейкин, он относится к тебе так, будто ты его собственность. Иначе зачем бы он убивал меня взглядом каждый раз, когда я оказываюсь рядом? Он искренне верит, что ни одному парню не позволено даже смотреть на тебя.
— Ты был рядом с ним всего два раза, — нахально заявляю я. — Вряд ли этого достаточно, чтобы судить, так что не надо говорить о нем так, будто ты его знаешь.
Видя, что я на взводе, он вздыхает. — Ладно, хорошо. Но какой у тебя план? Ты просто собираешься остаться в Колдер-Бей? Останешься маленьким грязным секретом Хейса до конца своих дней? Этого тебе никогда не будет достаточно, да и не должно быть. Ты намного лучше этого.
Это не то, о чем я не думала раньше. Черт, иногда это не дает мне спать по ночам. Чем больше я влюбляюсь в него, тем больнее мне будет, когда все закончится. Но это не значит, что какая-то часть меня не надеется, что он передумает и захочет быть со мной, как я хочу быть с ним.
Открыто, не прячась в тени.
Целует меня, когда мы проходим мимо друг друга между работой и хоккейной тренировкой, не заботясь о том, кто может нас увидеть.
Просто потому, что он хочет, чтобы я была его, чего бы это ни стоило.
— Я знаю, — соглашаюсь я. — Но мне нужно, чтобы ты доверился мне и не вмешивался. Я знаю, что делаю.
— Так ли это? Неужели? — давит он. — Что будет, если все пойдет не так, как ты хочешь? Что, если все закончится плохо? Сможешь ли ты выдержать постоянные встречи с ним после того, как он разобьет тебе сердце?
— Я не знаю! — огрызаюсь я. — Я не знаю, что произойдет и что я буду чувствовать, если или, когда это закончится. Я знаю только то, что он делает меня счастливой. Теперь ты можешь либо принять это и держать то, что ты видел сегодня, при себе, либо рассказать Кэму, и мы будем это отрицать. — Его лицо опускается, но я еще не закончила. — Я попрошу Мали поддержать меня, и Кэм подумает, что ты просто скучающий богатый ребенок, которому захотелось устроить драму.
— Лейкин, — выдыхает он.
Я пожимаю плечами. — Продолжай. Но если ты расскажешь ему, просто знай, что я никогда больше с тобой не заговорю.
Боль в его глазах очевидна, но я не собираюсь отступать. И в ту секунду, когда он осознает это, он смягчается. Он опускает голову и кивает.
— Ладно, мне жаль, — говорит он. — Я не думал, что все так серьезно. Я думал, что он просто кто-то, кто использует тебя в своих интересах. Но ты права. Ты знаешь, что делаешь, и если ты говоришь, что у тебя все под контролем, я тебе верю. Со мной твой секрет в безопасности.
Облегчение захлестывает меня. — Спасибо.
Я не блефовала. Если бы он рассказал Кэму, мы бы немедленно перешли в режим контроля ущерба. И, скорее всего, нам бы это сошло с рук. Но это фактически положило бы конец нашим с Хейсом отношениям. Кэм начал бы уделять мне слишком много внимания, и Хейс не стал бы рисковать.
— Должен ли я… — Он поморщился. — Мне пойти и извиниться перед Хейсом?
— Нет, если ты не хочешь стать жертвой на дороге, — говорю я ему, только наполовину шутя. — Если я знаю его так, как мне кажется, он переедет тебя еще до того, как ты откроешь рот.
Монти нервно посмеивается. — Вполне справедливо. Думаю, я этого заслуживаю.
— Ты думаешь?
Улыбка прорывается наружу, и мы оба смеемся, разряжая обстановку. Я уверена, что Монти всю жизнь посещал занятия по самообороне, но я видела, как Хейс ввязывается в драки во время хоккейных матчей. И это на коньках.
Могу только представить, какой ущерб он может нанести, не заботясь о льде под ногами.
— Я надеюсь, он хорошо к тебе относится, — говорит мне Монти.
Моя улыбка становится шире, когда я киваю, думая о том, как мне нравилось, когда он обнимал меня, когда мы смотрели выступление Томаса Ретта. — Он такой. Он действительно такой.
— Хорошо, — радостно говорит он, но в его словах есть намек на грусть. — Это действительно хорошо.
Когда мы направляемся к выходу, я подталкиваю его локтем. — Не волнуйся. Для тебя тоже найдется парень.
Он хмурит брови, и я понимаю, что, наверное, мне не стоило ничего говорить, пока он не открылся мне. Насколько я знаю, он еще никому не открылся. Но, по крайней мере, так он будет знать, что я не осуждаю его за это.
— Увидимся завтра? — спрашиваю я, когда приходит время расходиться в разные стороны.