— Это было, — говорит она своим тоном, не терпящим возражений.
Я медленно киваю, глядя вниз. — Я знаю. Но ты мне не позволила. Итак, спасибо тебе.
Ее грудь поднимается и опускается, когда она вздыхает, выпуская остатки гнева. — В этом нет ничего особенного.
— Может быть, не для тебя, но я действительно ценю это.
Она ухмыляется и качает головой. — Не то чтобы я тебя ненавидела или что-то в этом роде.
То, как она это говорит, звучит так беззаботно, но все равно умудряется задеть за живое. — Я бы не винил тебя, если бы ты это делала.
Ее плечи опускаются, мы стоим и смотрим друг на друга, и впервые с тех пор, как все рухнуло к чертям, я чувствую, что, возможно, я не совсем все испортил. Возможно, мы никогда не станем больше чем друзьями, и это займет какое-то время, но пока она есть в моей жизни, я буду в порядке.
— Мистер Уайлдер.
И вот так момент испорчен. Я вздрогнул, услышав, как он произносит мое имя, словно я в беде, а Лейкин посмеивается.
— Ну. — Она хлопает в ладоши. — Я пойду, а ты развлекайся.
Я игриво смотрю на нее. — Ты — чистое зло. Ты знаешь это?
Подняв брови, она смотрит на тренера. — Какие бы оправдания он тебе ни говорил, не верь ему. Он напился до бесчувствия прошлой ночью и был слишком пьян для тренировки. — У меня челюсть отпадает, когда она улыбается мне. — Вот это было зло.
Когда она разворачивается и уходит, хихикая себе под нос, я не могу не смотреть ей вслед. Однако, как только она уходит, я вынужден повернуться к тренеру.
— Зайди в мой кабинет, — говорит мне тренер. — Давай обсудим сегодняшнюю игру и важность присутствия на тренировке, когда ты один из моих капитанов.
Социальные сети — это лучшее и худшее, что когда-либо случалось с миром. В основном я стараюсь избегать их, но когда я чувствую себя особенно саморазрушительно из-за отсутствия Лейкин, это помогает. Я пролистываю ее Instagram, смотрю на фотографии и улыбаюсь тому, как великолепно она выглядит. Девин ловит мою улыбку.
— Господи, — говорит она, появляясь у меня за спиной. — Когда ты превратилась в девочку-подростка?
Мне удается заставить себя рассмеяться. — Я не уверен, но, если ты найдешь мою мужскую карточку, пожалуйста, верни ее.
— Мужскую? — она съеживается. — Уф. Давай не будем забегать вперед, большой мальчик.
Сузив свои глаза, я снова смотрю на нее. — Я уже говорил тебе, что хотел брата?
— Да, но со мной веселее. — Она обходит диван и садится. — Я этого не понимаю. Если ты так зациклился на этом, почему бы не побороться за нее?
— Я пытался, помнишь?
Ее глаза закатываются. — Нет, ты пытался вернуть ее. Я имею в виду бороться за нее. Взгляни в лицо своим страхам и скажи Кэму, что ты трахаешься с его сестрой, а затем заяви права на свою девушку.
— О, так ты хочешь, чтобы я убил себя, вот что ты хочешь сказать, — говорю я, только наполовину шутя.
Она поджимает губы. — Ну, нет. Но это был бы отличный поворот сюжета, не так ли?
Я хватаю пустую бутылку из-под воды, лежащую у меня на коленях, и бросаю в нее. Она издает тихий смешок, защищаясь от нее.
— Все, что я хочу сказать, это то, что ты сейчас находишься на той стадии, когда с ней либо все, либо ничего. Ты должен либо рассказать все Кэму, либо оставить ее в покое и дать ей возможность забыть тебя. Но ты больше не можешь делать это наполовину.
Когда у нее звонит телефон, и она отвечает на звонок, встает и идет в свою комнату, я понимаю, что она права. Но дело в том, что я даже не думаю, что это вариант. У нее была возможность разоблачить нас, когда я позвонил ей той ночью, но она предпочла этого не делать.
— Эй, Дев? — Она останавливается прямо перед коридором и говорит своей подруге повисеть на линии, глядя на меня. — Что, если это не то, чего она хочет? Что, если она действительно покончила со мной?
Я смотрю, как моя сестра грустно улыбается и пожимает плечами. — Такова жизнь, брат. Но это не значит, что для нее это легко. Вам обоим потребуется время, чтобы исцелиться.
Когда она возвращается к своему звонку, я остаюсь один, чтобы подумать. Я смотрю на свой телефон и любуюсь тем, как она улыбается. Вы практически чувствуете ее счастье. Это заразительно. Даже сейчас, скучая по ней, я не могу не чувствовать ее тепла.
Она заслуживает счастья. Она заслуживает того, чтобы быть такой же девочкой, ярко улыбаться и смеяться, как будто весь мир — это бабочки и радуга. И как бы это ни убивало меня, Девин права.
Мне нужно отпустить ее.
Оставаться в стороне — это самое трудное. Я не знаю, было ли лучше, когда она сама избегала меня, но когда у тебя нет самоконтроля, все сводится к тому, чтобы буквально жить одним днем за раз. Это все, что я могу сделать.
И целую неделю мне удается это делать. Я сразу иду в раздевалку, когда прихожу на каток, и общаюсь с Кэмом в других местах, кроме его дома. Я делаю все возможное, чтобы держать дистанцию, пока у меня не остается выбора, кроме как снова увидеть ее.
Перед игрой на прошлой неделе меня удалили за пропуск тренировки. Обычно это означает, что я должен был смотреть игру, но не играть. Но мне удалось убедить тренера, что меня лучше использовать в его кабинете, придумывая новые пьесы, которые используют сильные стороны каждого игрока в наших интересах.
Это позволило мне спрятаться в раздевалке, где мне не приходилось видеть никого, кроме ребят. И я ждал, пока Лейкин уйдет, чтобы выйти на улицу. Я не мог рисковать, увидеть ее. Мне бы захотелось поговорить с ней. А если бы она сама подошла поговорить со мной, я бы начал все сначала.
Но, сидя у шкафчика и зашнуровывая коньки, я понимаю, что ничего не могу поделать. Сегодня я должен играть в игре, а игра означает, что я должен увидеть ее.
— Ты в порядке, чувак? — спрашивает меня Кэм.
Я подтягиваю шнурки к себе, затягивая их потуже. — Да. А ты?
Он кивает. — Готов надрать кое-кому задницу.
— Да, черт возьми! — соглашается Эйден. — Они собираются съесть мой снег.
Все замолкают, пока не подходит Оуэн и не похлопывает его по плечу. — Это было круто, когда нам было лет по пятнадцать, чувак.
— Мысленно ему все еще пятнадцать, — добавляет Айзек.
Каждый раз, когда этот парень говорит, мне хочется выбить ему зубы. Может, Оуэн и считает его крутым, но я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как он говорит гадости об Эйдене.
Я заканчиваю шнуровать коньки и встаю, кивая Айзеку. — И все же, его средний показатель все еще лучше твоего.
Остальные парни смеются, пока его лицо становится красным, как свекла, но я не могу найти в себе сил для беспокойства. Он не должен говорить гадости о своем собственном товарище по команде. Эйден, возможно, не наш лучший игрок, но я бы выбрал его в свою команду вместо Айзека в любой день недели.
Я выхожу из раздевалки и подхожу к катку, ступая на лед. Всю неделю я дополнительно практиковался, чтобы сбросить немного энергии. Это помогло мне отвлечься и, что более важно, помогло мне спокойно спать по ночам. Не совсем хорошо, но, по крайней мере, лучше, чем раньше.